Маг 10
Шрифт:
Хорошо так сказал, серьезным и уверенным голосом человека, привыкшего отдавать приказы и даже повелевать.
Вот, недавно почти повелевал пятидесятитысячной ордой ургов. И приказы отдавал вождям.
Сам выпрямился, стал выше ростом и хмуро посмотрел через плечо на постового, тут же разжавшего пальцы и отошедшего на полшага назад.
И глядя на окаменевшее лицо товарища Джабраилова добавил:
— Моего появления ждет сам товарищ Берия!
Глава 17
Все, дело сделано, роковые для всех присутствующих конкретно пугающие слова уже отчетливо
— Так что попрошу предоставить мне старшего по должности в горкоме. И не искать всяких глупых, и даже преступных оправданий для себя. Вы подводите не только себя, но и свое начальство.
Да, про преступные я вовремя загнул, сразу чиновная спесь с товарища дежурного слетела. Очень уж уверенно я выступил и по делу. А преступным сейчас может стать каждый чих, если под него подвести базу.
Так, судя по лицу товарища Джабраилова, у него в голове идет напряженная работа мысли — предоставить мне встречу с кем-то из начальства или все-таки требовать разбирательства по части НКВД.
Проще всего сделать первое, однако, он только что уже сказал постовому вести или везти меня в районный отдел.
То есть, звонить и вызывать наряд на место. Уж к горкому защитники социалистической законности явятся быстро, это их основное место для защиты, все остальные в гораздо меньшем приоритете.
Но, в случае чего это будет явная ошибка дежурного. Человек пришел в орган власти, который реальный, в отличии от всяких ничего не решающих Советов, а его зачем-то отправили в милицию разбираться.
И все шишки повалятся именно на него, а он этого очень не хочет, как видно по его лицу.
Поэтому я добавляю громко и четко, как положено соответствующему товарищу, имеющему право на подобные слова:
— Хватит тут бюрократию разводить! Бумажки перекладывать на столе! Ваше дело маленькое — представить мне человека, который свяжет меня с Лаврентием Павловичем! И больше ничего от вас не требуется! — последние слова я уже почти кричу на дежурного.
Ну, командный голос человека, имеющего право приказывать и требовать у меня уже давно выработан. Впечатление должен производить соответствующее на чиновную братию.
Не знаю, чтобы все-таки в итоге родил дежурный, какое свое ценное указание выдал бы он, однако, тут с верха лестницы раздался начальственный голос:
— Джабраилов! Что там у тебя?
— Товарищ Цховребашвили, Владимир Гедеванович, тут непонятный товарищ на встречу к вам рвется!
Здорово интересная фамилия у этого товарища, успел заметить я.
— И что в нем непонятного? — голос минимум одного из секретарей горкома приблизился к нам, видно, что он неспешно спускается по лестнице.
— Вам стоит взглянуть на его паспорт! — коротко ответил дежурный, быстро поднявший свою задницу со стула, на котором он исполняет свои обязанности.
Все, ответственность он вовремя переложил, товарищ Цховребашвили сам подставился под окончательное принятие решения, как я отчетливо читаю на лице дежурного.
Спустившийся коренастый грузин или осетин в принятом повсеместно военном френче и блестящих сапогах с пышной гривой волос на голове стремительно подошел к столу. Пока подчеркнуто не глядя на меня, взял в руки протянутый паспорт, посмотрел
один раз, встряхнул головой, всмотрелся еще разок и только теперь обратил внимание на меня.— И как это понимать? — звонким голосом спросил он.
— А вот как там написано, так и нужно понимать. Там — все правда! Поэтому делайте правильные выводы, товарищ Цховребашвили, — уверенно говорю я.
— А при чем здесь наш горком? Почему вы пришли сюда? — вот и у него сознание работает похоже, как у дежурного и всех остальных партийных бюрократов страны.
— Куда добрался первым с особо секретными сведениями для нашего государства, туда и пришел. Это все неважно, товарищ секретарь. Мне нужны ваши возможности для связи с первым секретарем Компартии Грузии.
— Вот как? Почему я должен вам ее предоставить? — подумав, поинтересовался Владимир Гедеванович, как его назвал дежурный.
Кажется, вполне подходящий для этого дела человек, сразу же что-то понял и не кричит про милицию.
— Думаю, нам этот вопрос лучше обсудить без чужих ушей. Сведения о моем появлении здесь должны сразу же попасть под гриф «совершенно секретно», со всех причастных и свидетелей должна быть взята расписка о неразглашении особо важной государственной тайны, — объясняю я собеседнику.
Это такая серьезная заявка, однако, и время сейчас непростое для конкретно испуганного народа во всех без исключения ветвях власти.
Мужчина задумался, потом кивнул дежурному и постовому:
— Отойдите от нас на минутку. Товарища обыскали? — спохватился он.
— Обыскал, товарищ Цховребашвили, — доложил милиционер и показал мешок, — Вот его вещи.
— Хорошо. У вас пять минут, Виктор Степанович Автанадзе, — разрешил он мне говорить, еще раз прочитав паспорт.
— Давайте поговорим. Я пришел из будущего. Да, именно из нашего советского будущего. Именно из восемьдесят второго года, когда выдан этот паспорт. Он настоящий, не подделка вражеских контрразведок с какой-то глупой целью. Поэтому я все знаю про прошлое, именно про эти года, которые сейчас на дворе. Специально изучал это время перед тем, как прийти сюда, — неторопливо начинаю я.
— Не верю, — коротко отвечает Владимир Гедеванович.
— Я легко это вам докажу. Сегодня какое число?
— Двенадцатое мая. Вы не знаете какой сейчас день? — усмехается, не знаю еще какой по рангу, секретарь.
— Отлично. Двенадцатого мая, то есть, именно сегодня Госсекретарь США Корделл Халл отверг предложение Советского Союза о заключении пакта о совместной обороне против Германии.
Мужчина потрясен моими знаниями и словами, однако, именно это знание явно не для его уровня, поэтому он не может его оценить.
— Об этом вы или узнаете когда-то или не должны были узнать никогда, — добавляю я и продолжаю:
— Хорошо, вот еще, четырнадцатого мая Чили выйдет из Лиги Наций. Значения это знание особого для СССР не имеет, но, дает возможность проверить мои слова, — продолжаю я цитировать недавно просмотренные сведения.
— И самое главное — в июне сорок первого года нацистская Германия вероломно нападет на Советский Союз, — выкладываю я всем козырям козырь, — А зная это и еще много чего, можно сделать так, что она или не нападет, или это случится гораздо позже. И не с такими тяжелыми последствиями для нашей страны. А они будут очень тяжелыми.