Маг и его Тень. Рождение Мага

Гхыр!

Гарри замялся. Ну вот что ему можно ответить? Он ведь не то что на совершеннолетнего мага не тянет, он и на свои тринадцать (почти четырнадцать!) не тянет. Не вышел ни ростом, ни телосложением. Иные его однокурсники уже на голову выше. Но и сказать что—то надо, не разводить же руками с виноватым видом.

— Тринадцать, — признался он.

Гриндевальд прикрыл глаза и подчеркнуто спокойно спросил:

— Вы отдаете себе отчет, что я мог нечаянно убить вас, позволив коснуться своей силы?

— Да.

На самом деле нет, но если он признается, об обучении можно будет и не мечтать. Маги такого уровня если и берут учеников, то только тех, кто уже немало знает о магии и не попадается в такие элементарные ловушки. И, разумеется, умеет рассчитывать собственные силы.

— Но я справился.

Ага. Фиг бы он справился, если бы не Химера.

«Серьезно?! — изумился Крис. — Уж и не знаю, что о тебе думать. Правда удержал?»

«Ну, почти».

Вместо ответа старик жестом подозвал его поближе и аппарировал обратно в камеру. Там он опустился в кресло, не сводя глаз с Гарри, побарабанил пальцами по подлокотнику. Гарри торопливо набросил на лоб иллюзию, на случай если челка встопорщится и откроет шрам. Остановился у камина, старательно делая вид, что происходящее волнует его не более положенного. Он умеет держать себя в руках и вообще все это такие пустяки, что о них, право, и упоминать не стоит.

— Так как вы проникли в Нурменгард?

— Я маг грани.

Ответ вызвал у старика скептическую ухмылку. Ну да, конечно, маг несуществующей грани. Бестия клацнула зубами, устраиваясь у ног хозяина, и ухмылка медленно увяла. Объяснить происхождение этой твари иными причинами не мог даже Гриндевальд. Следующая мысль, промелькнувшая на морщинистом лице, явно не доставила магу никакой радости.

— Маг грани — допустим, только допустим, что она существует, — обладающий октаном явно не ниже третьего, иначе был бы уже мертв, возможно, представитель одного из древнейших родов Европы. Что еще?

— Менталист первой ступени, — это прозвучало не без доли хвастовства.

Старик удивленно хмыкнул, и на Гарри обрушилась такая атака, что была не под силу даже Крису. Ментальные блоки развернулись, оплетая чужое сознание сетью—ловушкой, сквозь которую то просочилось, чтобы в следующее мгновение оказаться в пространстве, лишенном привычных ориентиров вроде направлений и притяжения.

Когда маг пришел в себя, тряхнув головой, он подтвердил:

— Менталист первой ступени, атака и защита на должном уровне. О, Мерлин, — вздохнул он. — Где же вы все это время скрывались, чтобы не попасться Дамблдору? Маги подобной силы и талантов уже не просто гордость рода — гордость и надежда целой нации. Почему директор Хогвартса ничего не знает? И кто в таком случае вас обучал?

«Не говори обо мне», — предупредил Крис.

— Отчего вы считаете, что моим воспитание непременно занялся бы Дамблдор? — вопросом на вопрос ответил Гарри. — Он сильнейший из волшебников, с этим никто не спорит, но далеко не единственный. В мире сейчас пять магов третьего октана.

— Бросьте, Гэральд. Я слишком хорошо знаю Альбуса. Он сделал бы все, чтобы не выпустить за пределы страны такого могущественного союзника. Да и говор у вас классический британский, выросли неподалеку от Лондона — я прав? Значит, учились… учитесь в Хогвартсе.

— Герр Гриндевальд, вы согласны стать моим наставником? — торопливо перебил его Гарри, пока чересчур умный старик еще до чего не додумался. — Вы правы, мои знания ограничиваются школой и самостоятельными изысканиями.

Услышав это, старик перекосился. Самостоятельные изыскания мага подобной мощи грозили вылиться в нечто совсем уж несусветное. Это сейчас он еще слишком молод, не вошел в полную силу. А вот лет через пять неизвестно, что и сотворит без совета со стороны старого и мудрого наставника. Почему—то все последние случаи рождения магов третьего октана в Европе (да и не только в ней) выливались в крупномасштабные войны.

— Я буду вас учить, Гэральд. Как я ни стар, этот мир мне еще дорог. К тому же лучше иметь одного толкового ученика, чем группу бездарей, — он предупреждающе вскинул руку, увидев широкую улыбку Гарри. — Не принять вас будет редкостной глупостью с моей стороны. Но у меня будет несколько условий. Во—первых, Дамблдор по—прежнему не должен знать о вашем существовании. В противном случае он не преминет вами воспользоваться, а вы еще слишком неопытны, чтобы разгадывать его махинации. Во—вторых, никаких секретов. Можете не говорить всего, но если есть что—то, что я должен знать, то я должен это знать. В—третьих, все уроки проходят втайне, не говорите о них даже самым близким друзьям. Если еще никому не рассказали.

Гарри кивнул. Гриндевальд явно чего—то недоговаривает, но к этому он уже привык. Он ведь и сам далеко не обо всем поведал. Он опустился в кресло напротив нового учителя.

— Согласен. И не обращайтесь ко мне на вы, учитывая разницу в возрасте, это просто смешно, — когда он изображал того самого «Гэральда», это еще куда ни шло, но сейчас становилось неловко. — Вы по—прежнему не спрашиваете, для чего мне сила?

— Нет. Я достаточно пережил, чтобы понимать, что это бесполезно. Ответите мне правду сейчас, и кто знает, не изменятся ли ваши стремления через десять—двадцать лет. Коли вам суждено устроить конец света, вы устроите его и без моего участия.

«Разумно, — поддержал его Крис. — Тем более что за предстоящие годы тебя можно аккуратненько и незаметно для тебя самого направить в нужное русло. А как ты хотел? Термин «белый и пушистый» относится к клубкопуху на выставке, а не к старому могущественному магу».

Спасибо хоть, его согласны обучать без далеко идущих планов натравить на давнего врага и любоваться летящими во все стороны клочьями. С намерением ограничить его энергию в разумных пределах Гарри готов был смириться.

— Кстати, ваши родители живы? — поинтересовался заключенный.

Гарри опять замешкался. Сжал кулаки, что не ускользнуло от чужого взгляда. И уверенно ответил:

— Нет. Я потерял их во время прошлой войны.

Кое—кого придется «потерять» еще раз. Спасибо Крысолову, посоветовавшему охладиться, а не бросаться неведомо куда на поиски мага с неизвестным арканом. Можно подождать еще немного. Спрашивать как и почему, не хотелось. Жалеть не хотелось тоже. Он и не собирался. Примерную картину Гарри мог составить и так. Даже Дамблдор не мог начертить на полу детской сложнейшую фигуру без того, чтобы о ней не знали родители. Вопрос только в том, что именно они знали и на что рассчитывали. Просто принести сына в жертву — не сходится, могли бы и не защищать, а вовремя «отлучиться к соседям». Использовать как приманку, чтобы привести Темного лорда на свою территорию — что ж так плохо подготовились? И почему Гарри растили Дурсли и невесть откуда взявшийся Крис.