Маг имперской экспедиции. Том 2

Глава 18

Взрыв был хороший. Пол тряхнуло, с потолка свалилось немного штукатурки, кастрюля с лечебной гадостью соскочила с подоконника и покатилась по полу. С глухим стуком голова нашего пленника стукнулась о столешницу. Он итак без сознания – не страшно.

– Это что сейчас было? – Спросил я, обводя присутствующих взглядом.

– Сто семь миллиметров снаряд… Нет, сто двадцать два! – Воскликнул Самуил.

Химеролог заметался по коридору, нервно поправляя очки.

– Ты там мину заложил? – я схватил его за руку и развернул лицом к себе, - или это они заклинанием выстрелили?

– О-он прав, - Кирсновский трясущимся пальцем ткнул в Самуила, - снаряд… Из пушки.

– Где ты достать их сумел?

– Зверушки по свалкам, по обломкам на берегу, по утонувшим кораблям полазили и металла натащили. Хороших орудий из такого не сделаешь, но из труб и лома кое-что получилось. Знакомые пироманты помогли сварить их в пушки старой конструкции.

– С ядрами? – Присвистнул Самуил.

– С бомбами, - сказал Кирсновский и поморщился, - плохо сделали, кстати. Этим выстрелом Обезьянова на куски порвало.

– Что происходит вообще? – Спросил я.

– Я знаю только о расположении моих химер и их занятиях. Кто-то недобрый на задний двор пролезть попытался. Мои по нему из пушки и выстрелили. Больше ничего не происходило.

Как бы эти химеры одного из жильцов не положили. Вроде бы квартиры не выглядели заброшенными, хотя задний двор и казался в единоличном владении этого безумного гения. Может быть это была парочка на прогулке, может перебравший в кабаке бродяга.

– Как ты узнал, что это кто-то недобрый войти пытался? – Продолжал допытывать я.

– Этого же они просто так пропустили, - оправдывался Кирсновский. – У них инстинкты есть не до конца мне понятные. Угрозы не почувствовали и промолчали.

Это объяснение прозвучало убедительно. Лучше не стало, но теперь хотя бы соучастником убийства себя не считаю.

– Чем твои парни сейчас занимаются?

– Стоят, пока ждут, - пожал плечами химеролог, - Обезьянов только ползет на одной руке к оторванным ногам.

Светловолосая кицунэ стояла посреди комнаты, навострив лисьи уши. Она закрыла глаза и внимательно вслушивалась. Самуил попробовал ухватить ее за нос, но та ловко увернулась. Этот человек совсем непрошибаемый. Кирсновский нервничает, трясется, а Самуил дурачится.

– Они убили этого непрошенного гостя? – Спросил я, встряхивая Кирсновского.

– Не понимаю… Можно попытаться проверить. Если отправить кого-то на разведку, то реакцией и последующим действием можно сложить… - Неуверенно замямлил он.

Никакой конкретики не дождешься. Проще самому посмотреть.

– Какие окна выходят в ту сторону?

– Кухни.

Я отодвинул его в сторону, освобождая проход. В коридоре едва не столкнулся с профессором. От неожиданности он дернулся и едва не выронил из рук флакончика с нежно-розовой жидкостью.

– Не пугайте так, господин Любомирский. Сердце от того раската грома отойти не успело, а вы из-за угла выскакиваете.

– Увы, Афанасий Максимыч, небо сегодня девственно чистое.

Я выхватил один из пузырьков. Под расширившиеся от удивления глаза профессора осушил зелье в два глотка. На вкус оно оказалось приятным. Чем-то напомнило мне йогурт с вишней.

– Не могу брать товар без пробы, извините, - с улыбкой сказал я.

– Но…

– Не переживайте, качеством остался доволен. Как договаривались – две штуки с вас.

– Это все, что есть, - профессор озадаченно посмотрел на оставшийся у него флакон.

Я выхватил вторую порцию зелья и сунул в карман брюк.

– Когда достанете вторую, обращайтесь. Тогда и поговорим об оплате. А это останется у меня как залог. Мало ли вы мне пытаетесь втюхать какую-то дрянь. Я пойду отдавать ее пострадавшим от амнезии, а вы к тому моменту уже будете махать ручкой Семену с борта отплывающего судна. Не хочу, чтобы мое доброе и честное имя пострадало в глазах этих несчастных людей.

– С чего бы я так поступил? Я же профессор, а не мелкий жулик… – С удивлением произнес он.

– Извините, я не силен в терминологии преступного мира подпольных торговцев и незаконных зельеваров, - признался со вздохом я, - а теперь позвольте мне подышать свежим воздухом.

Я обошел ошарашенного профессора и вышел дошел наконец-то до кухни. Осталось только оторвать газеты с окон.

Занятие оказалось намного труднее, чем показалось мне поначалу. Раствор застыл и превратил бумагу в материал крепче гипса. Даже поднятый мной кухонный нож не смог пробить эту плотную стену из газет.

За моей спиной завязалась бурная перепалка.

– Разве я похож на преступника, Семен?

– После тройки по общей биотехнологии вы стали убийцей моей тяги к учебе. А уж после курса гидроботаники вы и вовсе показались мне маньяком.

– Ну что вы говорите? Я пошел вам навстречу и не дотянул до официальной пересдачи.

– Всего лишь семь неофициальных…

С трудом мне удалось пробить кончик ножа. Расширить дыру не получилось. Лезвие оказалось не таким прочным и сломалось.

– Лучше бы ты обои клеил, Кирсновский, - проворчал я, хватая с пола табурет.

Если не получается отодрать аккуратно, то стоит попробовать силовой вариант. Кувалда была бы предпочтительнее, но и табурет сгодиться.

С размаху ударил прямо по центру окна. Послышался хруст стекла.

Приложиться бы еще сильнее, да еще и усилить движение табурета магией. Нет, плохая затея. Один раз я уже вывихнул себе плечо. Как раз при первой встрече с химерой Кирсновского. Было больно, было неприятно. Лучше не повторять.

Вместо силового метода решил прибегнуть к магии. Приставив табурет к окну, уперся о него ладонями. Когда отец запирал меня в подвале за мои детские выходки, так всегда выбивал двери. Найти любую деревяшку и приставить к центральной части, а потом ударить всем потоком. Дверь всегда разлеталась на куски от такого. Он сильно ругался, но внутри всегда радовался наличию у меня таких сил. Еще бы не радоваться – магия проявилась в девять лет.