Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Магадан — с купюрами и без
Шрифт:

От гаражей и Водоканала полсотни метров до обломков упомянутого свежеснесенного пионерного дома — так иногда называлось это неказистое строение, позоря ушедших в прошлое юных пионеров-красногалстучников, которые «Всегда готовы!» Я знал одного богемного обитателя снесенного дома — журналиста-писателя, его жену-актрису. Театрал, он водил дружбу со знаменитым на весь мир репрессированным певцом, живущем в соседнем доме, написал о знаменитости, Вадиме Козине, большой очерк.

Когда в течение нескольких дней аккуратно ломали этот дом, научились ведь делать это бережно, на уровне второго этажа выломали переднюю стену и потолок, осталось три стены и пол — полная аналогия театральной сцены. Недоставало только артистов,

которые, казалось, вот-вот выйдут, и начнется потрясающий спектакль. Про писателя и его семью.

Сюжет примерно такой: блондинка с косой пришла — по известному делу. А он ей метлу в руки — пойдем на субботник. Да, однажды удалось откосить в пору косых осенних дождей. Болезнь была из категории неизлечимых, а он выплыл. Чудо. Ходил по городу — ослабленный, прозрачный блондин, брови и ресницы не имели четких очертаний, кожа бледная, нордическая, вот и сливается с окружающей местностью, залитой магаданским туманом. Он восхищал своей стойкостью и необыкновенной добротой к людям — качества, совершенно необходимые писателю. Он что-то стал понимать в жизни после репетиции смерти. Написал книгу о русском характере, своих замечательных предках-богатырях, о знаменитом соседе.

Второй раз тоже хотел отвертеться.

— Давай, — предлагал безносой, — перекуем косы на строительные мастерки и забудем о нулевом цикле. Мне сейчас никак: надо книгу завершить, вон сколько лет рогом упирался. И что же, псу под хвост? Как же тогда быть с чувством исполненного долга?

Улыбается лукавая. Со смертью не заигрывай, ее не приручишь. Сколько волка не корми, он в лес норовит. А тут еще хуже. Вот и заявил открытым текстом:

— Живым не дамся!

— Расслабься, получи удовольствие.

— А как же насчет последней сигареты? Теперь-то поневоле придется бросить.

— Ладно, уговорил. Вот тебе мое последнее слово: дуй в Москву.

Послушался, поспешил в столицу, к московским корням. Ну и умер через несколько дней, после первомайского праздника. В Москве и похоронен. Жена бы его не оставила в Магадане и мертвого, но одно дело гроб везти и другое — живьем…

Я никогда не забуду, как он зашел ко мне в офис перед отъездом и сказал, что все у него будет тип-топ: выйдет книжка. Был на приеме у важного лица, заручился поддержкой. Словно причастился. От него исходило излучение преодоленной тревоги, мне уже были известны эти последние «прости» моих знакомцев-магаданцев, горький смрад сходящего на нет ракового дыхания.

Важное лицо не исполнило обещание, нашлось другое: впечатлилось красотой вдовы, ее чарующей актерской игрой и интеллектом.

Каждая актриса мечтает выйти замуж за режиссера, а эта сама стала издателем умершего мужа.

Возле того почившего дома стояла старая жестяная, отполированная детскими штанишками горка и песочница, и однажды мы, проходя мимо с внуком, вдруг встали как вкопанные. С замиранием сердца, как в театре, смотрел пятилетний мальчик на детей младшего школьного возраста, которые вбегали на горку и десантировались с нее, железо взвизгивало и стонало, как рассерженная болонка, а песок шуршал из глубины. Под ногами ребят челноком сновала неугомонная, до глаз заросшая серой шерстью собака, и я удивлялся, как никто из мальчишек не задел ее ногой. У них компания — снюхались, слаялись и спелись.

И вдруг мне показалось, что мой малыш последует заразительному примеру четвероногого существа, бросится по следам мальчишек, не обладая скоростью и ловкостью дворняжки. Если его не собьют, собака приревнует и укусит. Я прижал ребенка к себе поплотнее, и мы еще долго смотрели на веселую возню. Теперь здесь тишина, лишь мусор тонким слоем — идеальное место для новой, продвинутой или даже элитной стройки. Но прежде постоит пустырь — чтобы земле продышаться. С каким удовольствием набрасывается колымская природа на такие вот брошенные

места, в том числе целые поселки, откуда люди ушли вместе с добытым золотом. Оглушительным цветом буйствует иван-чай, дурманят голову полынь, пижма и багульник, а затем и проливает благородную кровь голубика. Ни с чем не сравнить букет прошлогодней брусники — безвинного вина. А лиственница из крохотного семечка взметается ввысь светло-зелеными лапами, словно невиданный ласковый зверь.

Магаданская земля, как ее ни окультуривай, дикая. Оккультная. Морковь посеешь на грядке, так ее трехэтажным слоем забьет мокрец. Выпалываю мокрец, штабелями кладу. Сосед смеется в черные усы: мол, вы это, небось, выкидывать собрались? Ни в коем случае! Поперчи, посоли — отличная начинка для чебуреков. Сочно, вкусно и полезно. А морковь можете не трогать, пусть себе растет, бойцовский характер вырабатывает!

Мне подумалось, что если бы я засадил грядки мокрецом, нашлась бы какая-то янычарская морковь и забила его напрочь.

В том измученном дождями и снегопадами двухэтажном барачном доме жила кошка приметной маскирующей раскраски, словно в десантном камуфляже. Мы с внуком любили рассматривать четвероногое семейство — двух ее худых котяток. Стоило неловко моргнуть глазом, оно исчезало.

— У нас с мамой тоже был кот грациозный, — говорил мальчик о бесшерстом сфинксе, гостившем в семействе три дня. Как он понимает это заковыристое слово «грациозный»? — Ну, он мой друг, — пояснил Игорек. Необычный для Севера, горячий на ощупь кот отличался пугливостью, но по сравнению с дворовыми котятами-заморышами — он смельчак.

Слабенькие глазастые котики, куда они подевались, когда люди сломали отживший свое дом? Наверное, кто-то взял их в новую квартиру, — предполагаем мы с мальчиком и жалеем, что так и не удалось ни разу погладить их по короткой разноцветной шерстке. В новую-то квартиру как въезжают — сначала кыску пускают на энергетическую разведку и для нейтрализации негативных излучений. Кошки — «охотники за привидениями» животного мира.

Правда, коренные жители обходятся без Мурок и Васек: повседневно общаются с духами земли и огня по своим технологиям. Мальчик кивает головой, хотя я и рта не раскрыл. Понял без слов. С трех лет он слушал в исполнении мамы и засыпал под произведения местной сказительницы из только что изданной книги, отмеченной королевской грамотой, полюбил и автора — после того, как побывал в домашнем музее, в юрте, установленной для души во дворе каменного дома кудесницы. Угощался свежей икрой и рыбой, а это самый доходчивый язык меж людьми, не считая оленьих языков. Он, как музыка Баха, не нуждается в переводе.

Как-то я показывал ребенку мультфильм по мотивам эскимосских сказок. Обычно молчу целыми днями, а тут разговорился, фраза за фразой, и горло забилось чем-то вязким, словно клей БФ-88. Стал скашливать и вдруг хоркнул, словно ездовой олень, вытолкнул пробку из горла. Повторил, повел голосовыми связками вправо-влево, и получилось горловое пение. Надо же! Слушай, малыш, запоминай, приобщайся к тундрокультуре! Не пропадешь, если артист, среди артистов. Если кричит, пролетая, чайка и одновременно с криком вырулит из темного двора ворон, то этот дуэт напоминает носо-горловое пенье, этим внука не удивишь. Одно его огорчает: никак не получается взлететь вослед.

Я недавно понял, как важно то, что слышит ребенок, засыпая. 13-летний студент Казанского университета признался в Интернете, что мама еще до рождения долбила ему таблицу умножения. Потом, научившись говорить, он воспринял арифметическую мудрость с голоса и заучил с первого раза. Теперь он продвинутый математик. А что большинство магаданских ребят, кроме пьяного мата, слышит? Правда, мама моего внука перед рождением проходила с ним Моцарта и Баха — она в детстве посещала музыкальную школу, а ребенка отдала в секцию карате.

Поделиться с друзьями: