Магазин потерянной любви

Кроме того, Мануилова завязала дружбу с Джоном Хоуксом, антропологом из университета Висконсин-Мэдисон. Она быстро прониклась его работами, в том числе и выдающейся идеей об ускоренной эволюции. В соответствии с нею эволюция человека непрерывно ускорялась. За последние 5 тысяч лет, к примеру, человек изменился приблизительно в той же степени, как и за предыдущие 30 тысяч. Ну и, конечно, Хьюлет делала из этого свои выводы. Во-первых, рассуждала она, если эволюция человека имеет ускорение, то и чувства его не линейны. Интервал любви, стало быть, сокращается. Сокращается интервал нежности, ожидания, неприязни и ненависти. Во-вторых — и это действительно важно, — при сокращении интервала чувств неизбежно возрастает интенсивность опытов, тем более на фоне роста средней продолжительности жизни. Будущее ЧЕЛОВЕКА, таким образом, представало всё более полным общения, но всё менее чувственным.

Странное дело, думал Митя. Ведь если разобраться, он тоже был антропологом и, так же как Хью с Джоном Хоуксом, восстанавливал утраченные образы. Разве что конечный продукт у него был виртуальным. Но так ли уж это важно? Вот вопрос, который не давал покоя. В тот же день он написал Хью о своих опытах и привёл ссылку на интернет-магазин. Сайт так и назывался: «Виртуальный клон», доменное имя vik.ru. Митя склонялся, что нет, не важно: потерянная любовь даже в виртуальной форме необыкновенно привлекательна. Тогда же Хьюлет заказала модель Лизы Берковиц. Они согласовали исходные данные, условия применения, и к Рождеству виртуальная Берковиц была готова.

Катя радовалась, как дитя. Захаров то и дело получал от неё восторженные послания, а в Новый год и вовсе. «Как легко и приятно!» — призналась Хью. Новогоднюю ночь она провела с Митиной программой. Время от времени, надо сказать, программа сбоила, но в целом оно того стоило. Хью наслаждалась любимой моделью. Она говорила с Лизой, прикасалась к ней, ощущала её запах и занималась с нею сексом.

Наташа Рёнэ была куда сдержанней. В подарок она получила виртуального Георга II и теперь смеялась над ним, выслушивая его рассказы о патриотизме и воинской доблести. На Джерси ей нравилось вот что — она часами могла ходить вдоль Ла Рут Дю Фор, не встретив ни одного человека. Особенно она любила дождь. «Дождь в Джерси, — писала Рёнэ, — тихий и неприметный. Вы и сами растворяетесь в этом тумане дождя, словно вас нет. Словно вы на другой планете и впереди у вас любые радости жизни. Жизнь тут кажется бесконечным удовольствием, — продолжала она. — Виртуальным или в действительности — всё равно». Иными словами, на Джерси Наташе Рёнэ было легко и приятно — подобно Хью с её воображаемой Берковиц.

Заинтересовалась сайтом и Тайка Нефёдова.

Мало-помалу она стала размещать там свою рекламу, а со временем достигла и устойчивой прибыли. Проблемы начались чуть позже. «Виртуальный клон» попал в Top-10 Рунета и в его адрес пошли угрозы. Негодовали кабинет министров, церковь, нацисты и коммунистическое общежитие. Негодовали рабочие, крестьяне, артисты шоу-бизнеса, спортсмены, сборная России по футболу и футбольные болельщики. Чашу терпения переполнила виртуальная копия Ленина, заказанная одним из пользователей для забавы. «Вы наплевали на всю нашу советскую родину», — написали они в форум. «Да пошла к дьяволу ваша советская родина», — ответил им Митя и, как ни в чём не бывало, забыл о происшествии.

По глубокому Митиному убеждению его магазин функционировал в строгом соответствии с Конституцией. Он исправно платил налоги, не нарушал ничьих прав и преследовал исключительно благую цель: он продавал людям то, о чём они искренне мечтали. Так что нападки на «Виртуального клона» были несправедливыми. «Клон» не собирался идти на поводу у какой-либо группировки, включая правящую партию и их молодёжные подразделения.

Да и вообще, МАГАЗИН как таковой не может быть чьим-то придатком, не сомневался Митя. С момента зарождения торговли и поныне МАГАЗИН всегда стремился к независимости.

МАГАЗИН И ЕГО НЕЗАВИСИМОСТЬ

По мнению некоторых историков, первые розничные магазины возникли с развитием обменных отношений в период среднего палеолита. Узнав об этом, Джони задумал литературное эссе. Главной подоплёкой были его разногласия с Нефёдовой относительно любви и торговли. И то и другое он называл работой, а Тайка — удовольствием. «Любовь — это удовольствие, Джони, — говорила она, — так же как и мой пиар: источник благополучия и оргазма».

Он немедленно взялся за перо. «Неандерталец из Мустье — вот генеральный директор первого в мире магазина», — писал Джони. Его мясная лавка размещалась во французской Дордони и по праву могла считаться пристанищем свободы и независимости. События разворачивались около 100 тысяч лет назад, и, несомненно, речь шла о «Пещере Ле Мустье». Выдающийся артефакт мустьерской культуры, восхищался Митя. Первым внешний вид нашего директора воссоздал французский анатом Сольгер, изготовивший его глиняную копию. Довольно симпатичный мужчина с мужественным лицом, оттопыренными ушами и двумя рядами острейших зубов. Сразу видно — жизнь его не баловала. «С одной стороны, — размышлял Джони, — директор руководил многочисленным коллективом (что само по себе изнурительный труд), с другой — то и дело отбивался от хищных животных, других неандертальцев или даже Homo Sapiens — выходцев из Африки, не менее жадных и злобных. Более того, эти выходцы как раз и представляли главную угрозу независимости магазина».

Вместе с помощниками (в будущем — это специалисты отдела закупок) они часами выслеживали добычу, а затем убивали её ударами коротких копий. Преимущественно это были бараны, дикие свиньи и птица. Неандерталец из Мустье славился доблестью и отвагой. Разделкой мяса занимались его ближайшие родственники — прообраз будущего совета директоров. Обмен и продажу выполняли родственники родственников (менеджеры торгового зала и маркетологи). Грязную работу вроде уборки пещеры делали неандертальцы-изгои из ближайших поселений или захваченные в плен — в будущем наёмные рабочие.

Со временем «Пещера Ле Мустье» приобрела популярность и славу. Да что толку? Всё больше времени уходило на разборки с соседями. Прибыль магазина вызывала у них зависть и не давала покоя. Homo sapiens с завидной регулярностью нападали на Мустье, грабили пещеру и угрожали директору расправой, если тот не поделится с ними мясом. Кроме того, они вымогали украшения из зубов животных (прототип современных денег) и различные предметы искусства, включая знаменитую костяную флейту с четырьмя отверстиями, поделки из камня и перьев птиц. В сущности, неандерталец из Мустье столкнулся с первобытной системой налогообложения. В будущем на основе этой системы будут созданы специальное законодательство, институт лоббирования, сеть налоговой инспекции, возникнут коррупция, политическая лояльность и мафия.

Так что независимость магазина давалась с трудом. Ни о каком удовольствии не могло быть и речи. В лучшем случае — удовлетворение от продажи мяса. Набеги продолжались. «Тут как с любовью, — писал Джони, завершая эссе. — Ведь если разобраться, любовь — это набег. Безжалостный набег с целью подчинения».

Эссе содержало также подробный анализ истории банковской системы, операций с недвижимостью, земельными участками и особенностей внешней торговли. Отдельный раздел был посвящён перспективам. Митя и сам много размышлял об этом. Магазин будущего вызывал у него и надежду и тревогу одновременно. Гипотетически в магазине будущего можно будет купить всё — по сдельной цене и не выходя из дому. Но так ли уж радужна перспектива? — спрашивал он себя. Даже вывесив у входа в магазин российский триколор, ни один директор не может гарантировать себе удовольствие, или, как говорила Тайка Нефёдова, оргазм.

Иными словами, суть свободного предпринимательства удручала. Свободы здесь становилось всё меньше.

Как видим, неандертальцу из Мустье не позавидуешь. Особенно, если ты попал в Top-10 Рунета и руководствовался исключительно Конституцией РФ. Спустя полгода наметился спад продаж. Митя внёс несколько усовершенствований в свою программу, но это не помогло. Нападки усилились. Он закрыл форум, книгу отзывов, а там и вовсе переключился на телефон. Примерно раз или два в неделю Захаров принимал заказы по SMS. По электронной почте он согласовывал требования и так же по почте отсылал готовый продукт. Тайка Нефёдова лишь посмеивалась. Видишь, говорила она, как непросто заниматься производством. Да, Митя видел, хотя и понимал, что дело не в производстве и даже не в торговле. Сам магазин, словно магнит, притягивал к себе внимание. Митя был неандертальцем из Мустье, а за ним пристально следили злобные Homo sapiens. И всё же он не горевал: его бизнес мало-помалу продвигался. Втайне Захаров даже радовался — подобно Джони, он всё больше становился экстремистом, и это доставляло ему приятную лёгкость. Казалось, он ушёл в подполье, а такое положение всегда стимулирует работу мозга. Возвращаясь к синапсам — эти мельчайшие рецепторы для нормальной работы нуждались в серьёзном раздражителе.

II

И вот однажды он получил необычный заказ.

Писала Катя Жемайбук — одна из мучеников за демократию из Джониного офиса. Она хорошо помнила Митю, восторженно отзывалась о его сайте и просила изготовить для неё виртуального Джони.

Вот и ещё один друг, подумал Митя.

Последние восемь лет Жемайбук провела в Польше. Она без труда выучила язык, нашла работу и получила польское гражданство. В своих записях Джони с любовью называл её «Сатаной». Она слушала хеви-метал, то и дело скалилась и на дух не переносила свою советскую родину. «Ублюдки, — злилась Кэт, — как же им не стыдно после стольких лет унижения вновь возвращать страну в коммунистическое болото!». А вот и не стыдно.