Магические безобразия

– Неужели это такая тайна? – воскликнула она, собираясь высказать все накопленное с сентября. – Твоя жизнь покрыта ужаснейшим секретом, и я не достойна его знать? Ты мне ничего не рассказываешь! – девочка нависла над ним, опершись о столешницу.

– Я тебе доверяю, – спокойно ответил Рин, посмотрев на нее в упор. Варя потрясенно моргнула и отпрянула, словно получила пощечину. – Это куда важнее, чем болтать о своей биографии направо и налево.

– Но откровенность часть доверия, – убито пробормотала она. Он даже не пытался доказать, будто прав. Просто ставил перед фактом. – Разве друзья не делятся? – ей хотелось добавить «всем: мыслями, проблемами, радостью».

– Необязательно. – Потапов продолжал смотреть на нее с серьезностью. – Думаю, они просто принимают друг друга такими, какими есть.

Измайлова хотела ответить, но сзади кто-то нетерпеливо кашлянул. Оля, Кирилл и Ярик переминались с ноги на ногу от нетерпения. За ними пораженно застыла Лена. Из-за двери появился Георг с подносом и чашками.

– Вот и отлично, сейчас распьем зелье для восстановления памяти. Варя вздохнула, смиряясь, и первой взяла чашку. Горло обожгло чем-то горьким вперемешку с перцем. В голове пронеслись картинки памяти, восполняя пробелы.

– Глеб! – воскликнула ассистентка. – Как могла его забыть? – вопрос адресовался магу, конечно.

– Интересно, – пробормотал Рин. – И часть совета забыл. Не ожидал. И похоже это связано с домом, – кивнул он Лене.

Наташа Костик задержалась в кабинете математики, расспрашивая Ольгу Александровну про решение задачи, с которой у девочки возникли трудности. Когда она вышла начался пятый урок, практически все ушли домой, школа затихла. На лестнице Ната увидела Варю, спешащую в сторону столовой, а затем посмотрела в узкое окно, выходившее на спортивную площадку позади здания. Там, не замеченные взрослыми, девочки под капитанским началом Тани Ходаковой играли с Копейкиной в мяч. Причем мячом в данной ситуации была сама экс-королева. Таня передавала пас Скворцовой Кате, та – Романовой Лере, Лера – Рыбкиной Алесе, Леся – Юле Кристине. Последняя снова толкала Свету Тане. И так по кругу. Мстительницы не снижали скорость, не давая Свете времени перевести дух или сбежать. У нее кружилась голова и болели бока от тычков. Чуть поодаль, усмехаясь, стояла Маша, держа в руках карты. Вокруг нее, переливаясь огненными языками, парил Дракон, прямо как в мультфильме «Мулан».

Наташа побежала за курткой. Споткнулась на лестнице и упала, разбрасывая вещи из раскрытой сумки. Баюкая ноющую коленку, девочка торопливо запихивала их обратно. В это время сквозь нее прошло что-то холодное и морозное. Ната на секунду оцепенела и, оглядываясь по сторонам, искала источник беспокойства. Источник не спешил проявляться.

– Audi, vide, sile¹³! – дрожащими руками достав карты, проговорила девочка. Она почему-то испугалась. Заклинание «магического прозрения» в виде Созвездия Орла отделилось от карты и опустилось ей на плечо. Мир заиграл новыми красками, отчего Наташе показалось, будто она ослепла и оглохла. На голову давило, словно сквозь ватное одеяло. Под потолком плавали овальные и круглые темно-синие, бордовые, фиолетовые пищащие комки. Стены как будто гудели и бурлили, как горные реки. А напротив нее зависла полупрозрачная женщина в строгом платье из классических литературных произведений и смотрела на Костик с явным порицанием. За окном пронзительно завизжали, и это вырвало Наташу из прострации. Стараясь не обращать внимания на невиданную доселе какофонию из красок и звуков, девочка подобрала вещи и, наплевав на боль в колене, быстро оделась. Выбежав на улицу, поспешила к месту издевательств.

Маша Костик продолжала злорадствовать, запуская на Свету Дракона, жалящего и кусающего. Копейкина лежала на асфальте, прикрыв голову руками и перестав что-либо соображать. Мозг давно прекратил фиксировать происходящее, защищая хозяйку. Дракон являлся картой «Hostis¹⁴» и пробуждал в людях отрицательные стороны, сталкивая друг с другом.

– Ты никогда не интересовалась нашим мнением! – раздражаясь, как раскочегаренная печь, кричала Таня. – Из-за тебя Лера рассталась с парнем. Кристина провалила конкурс по акварели. Ты чуть не поссорила Лесю с Катей.

Ходакову буквально «драконило», претензии не заканчивали, ситуация обострялась. Лера активно помогала, стянув с шеи шарф и хлестая Свету по спине.

– Круто правда? – тихо спросила Маша, обнаружив рядом сестру. – Я просто хотела поэкспериментировать, а получилось о-го-го! Давайте, выскажите ей! – продолжала подначивать младшенькая.

Наташа поняла, что пора заканчивать самосуд и разогнать околдованных одноклассниц. Уже знакомое ветреное заклинание вывело грубиянок из равновесия и несколько остудило. Из рук младшенькой вырвало карту, она потеряла контроль над Драконом, поспешила за улетающей картонкой.

– Absit invidia¹⁵! – быстро сказала Наташа, радуясь, что Маша не путается под ногами и временно дезориентирована. Заклятие очищения представляло Созвездие Водолея – мерцающий и переливающий лунным сиянием юноша с кувшином в руках, в теле которого проглядывались точки-звезды. Драчуний окатило сухой водой, агрессия испарилась. Они заморгали, потирали глаза, словно стряхивали пелену. На их лицах читалось недоумение. – И последнее, – вполголоса пробормотала Ната. – Tempus nemimi¹⁶!

Созвездие Лиры распространяло чистый, почти не уловимый звук, подменяя и стирая воспоминания. В шкатулке-инструкции оно значилось как заклинание забвения. Девочки застывали, блаженно улыбались и с одухотворенными лицами строем отправились домой. Последней ушла Света, впервые ее лицо отражало искренние и теплые эмоции. Наташа деактивировала заклинания и обессиленно опустилась на корточки. Кто же знал, что придется использовать столько сил сразу!

– Я смотрю, ты делаешь успехи, – как ни в чем не бывало довольно сказала Маша, догнавшая карту. Никаких угрызений совести младшенькая не испытывала. Только безграничное веселье. Наташа подняла голову, посмотрела на сестру снизу-вверх, затем резко подскочила, преодолевая усталость, будто после многочасовой монотонной физической работы, и залепила оплеуху. Видимо, перестаралась, с удовольствием отмечая красный след на щеке.

– Ты обалдела! – закричала Маша, не ожидавшая подобного. – Больно! За что?

– Знаешь, я разочарована. – Наташа подняла сумку. – Будь на моем месте бабушка, ты получила еще больше.

Она развернулась и пошла домой, оставив сестру в одиночестве.

Маша пораженно потирала больное место, смотря в удаляющуюся спину. А что она такого сделала? Подумаешь, поигралась с магией чуток! Ну перестаралась малость, со скрипом согласилась младшенькая. Но бить-то зачем? Еще и бабушку припомнила. Маша представила бойкую маленькую Лидию Михайловну и передернулась. Все-таки она бы всыпала ей сильнее сестры. И не приняла бы внучкиного «око за око», сетовала бы на воспитание и «как плохо опускаться до чужого уровня».

Маша замотала шарф, чтобы прикрыть щеку, и поплелась домой.

– Я пойду с тобой! – категорично заявила Варя.

– Нет, – не менее грозно отрезал Рин.

– Да!

– Нет!

Они спорили уже больше десяти минут, после того как выпили зелье и «пробежались» по событиям, восстанавливая воспоминания. Лена поделилась видениями про сон и Настю, мальчики рассказали о загадочной кабинке, а Варя показала страницу из блокнота-телефона с записью от Алисы Фроловой. Рин внимательно слушал, ел капкейки, принесенные Аней Деникиной, причем часть из них была ее собственного приготовления, запивал горячим кофе из высокой кружки цвета спелого винограда, в которой никогда не остывала жидкость, благодаря закорючке на донышке (где обычно намалеван знак производителя).

– Почему? Ты же утверждаешь, что доверяешь мне! – Измайлова поджала губы и чуть не выронила капкейк на пол. Лена с интересом наблюдала за перепалкой, с весельем думая, как у него не выпали зубы от такого количества сладкого? Ведь перед капкейками были их печеньки…

– Знаешь какое самое негативное чувство? – индифферентно спросил маг. – Страх. Из-за страха люди не поют на улице в толпе, если очень хочется, не танцуют, думают, будут нелепо выглядеть. Не признаются в любви, потому что боятся отказа. И, главное, упускают жизненные шансы, потому что первый шаг страшит из-за небылиц в голове. А иррациональный страх, основанный на инстинктах, очень трудно контролировать.