Магические узы

* * *

Идя по широкой аллее самого дорогого района Ветиха, я остро ощущала себя изгоем и лазутчиком на вражеской территории. Над головой переплетались густые зеленые ветви дубов, образуя арку. Между широких листьев, несмотря на середину травня, размером с ладошку пря-тались частые огоньки светлячков, отчего казалось, будто кроны переливались бриллиантовой россыпью, заменяя звездный небосвод. Степенные остроухие жители квартала прогуливали на ночь заливистых вредных собачонок, и едва не плевали вслед низкорослому гоблину, то есть мне. Похоже, местные эльфы, длинноволосые красавцы, дальними родственниками гоблинов никак не воспринимали, а скорее считали вызывающей ошибкой природы. Мысленно я покля-лась, что теперь каждый день, когда все закончится, стану подавать целковый плюгавенькому бродяге, зеленокожему лопоухому Ромашке, вечно канючившему подаяния на трамвайной ос-тановке.

Квартал представлял собой огромный тенистый парк, где с помощью мощной магии с ранней весны заставляли распускаться листья. Безусловно, подобного вредительского отноше-ния природа не терпела. Посадки умирали с завидным постоянством, но вместо них быстро выращивали новых гигантов таких мощных, что ствол не смогли бы обхватить и двое взрослых мужчин. Вокруг кисловато пахло магией, и ветер шелестел листвой. Маленькие домики без каких-либо заборов или ограждений прятались за зарослями в самых неожиданных местах ухо-женной лесной гущи, и их местоположение обнаруживалось лишь мерцавшими прямо в возду-хе номерами домов.

С приближением к особнячку Лори меня подозрительно быстро покидала былая реши-мость. Ветров старший, сидя в уютном салоне автокара, под приятную музыку дожидался меня на въезде. Стоило только вернуться, как Ратмир, облегченно выдохнув, отвез бы меня обратно в студию к своей подруге и запер там до конца истории. Подобного удовольствия мое самолюбие не позволяло ему доставить, а потому, сильно волнуясь и не чувствуя под собой ног, я сознательно шла навстречу с испытаниями.

Чтобы свернуть к хоромам своего бывшего шефа, пришлось сойти с мощеной аллеи и, окунувшись ботинками в густую влажную траву, нырнуть в заросли орешника. К моему изум-лению под ногами, несмотря на отсутствие даже намека на тропку, не примялось ни единой былинки. Ветви кустарника словно бы сами расступились, открывая взору чудесный двухэтаж-ный домик из бежево-коричневого камня и с высокой черепичной крышей. На сереющем небе, как на красивой открытке, светилась огромная полная луна. Особнячок с лучившимся из окон теплым светом стоял посреди крошечной полянки, заменявшей у других народностей загоро-женный двор. Эльфы-то, конечно, с деревьев слезли, но все равно не избавились от привычки псевдо коллективного хозяйства. Прежде целые деревни с кукольными домишками, подобно осиным гнездам, тесно облепляли стволы изуродованных магией дубов, а потому остроухие так и не свыклись с наличием заборов. Глядя на пейзаж, словно бы сошедший со старинной пасторали, не верилось в его подлинность.

На углу дома Лори поник выцветший флаг Ветиха, вероятно, приколоченный еще при жизни ее почившего дядьки, отличавшегося крайнем патриотизмом. На зеленой входной двери под наглухо закрытым смотровым окошечком висел чугунный молоточек. Собрав в кулак ос-татки смелости, я поднялась по высоким ступенькам и опасливо оглянулась через плечо к пус-той полянке, медленно наполняемой ночными тенями. После трехкратного стука вместо при-вычного грохота тихий вечер огласили приятные слуху (особенно моему ставшему исключи-тельно острым) музыкальные переливы. Меня, признаться, сильно трясло от напряжения, ладо-ни повлажнели.

Никто не торопился открывать. Досчитав до десяти, я с чистой совестью решила убрать-ся восвояси по плану номер два - 'не открыли, уходи', но внезапно со скрежетанием отодви-нулась заслонка смотрового окошка, и показались два сердитых серых глаза.

– Чего надо?
– басовито, как будто сильно простыла, проворчала Лори.

– Суилад, - прошипела я эльфийское приветствие, испугавшись собственного голоса, который подправили специальной горькой настойкой. Из горла теперь вырывалось незнакомое карканье, а язык распух, отчего согласные выплевывались с гнусавым проносом, и, казалось, во рту пережевывалась каша из слов.

– Милостыню не даю, - завидев на своем пороге маленького пузатенького гоблина в расстегнутой рубашке поверх футболки с рисунком сказочного автокара, Лори тут же вознаме-рилась спустить нежданного гостя с крылечка.

Тут мне следовало вступить в беседу с речью, подготовленной Ветровым старшим, но на меня напало волнение, а вместе с ним не заставило себя ждать и странное отупение, когда все заранее припасенные, хорошо отрепетированные перед благодарными слушателями реплики со стремительностью выветривались из головы. От переживания мое лицо налилось нездоровым изумрудным цветом, а большие уши затряслись, как у припадочной. Самой думалось, что прямо сейчас меня отшвырнет в густую свеженькую травку в эпилептическом приступе.

– Разговор есть, - прошепелявила я.
– Про проданный на аукционе браслет.

Батюшки, кажется, именно эта фраза не должна была прозвучать!

На одно мгновение эльфийка замерла, уставившись на меня пристальным взором, а по-том резко закрыла оконце, оставив меня с носом. Я тяжело вздохнула, принимая поражение, как загремел замок, и дверь распахнулась, выказывая Лори во всем великолепии коротенького цветастого халатика и длинных ног, поросших густыми рыжеватыми волосками.

Кажется, от изумления у меня отпала челюсть, а взор крайне невежливо впился в голени девушки.

– Говори, - потребовала она, не собираясь впускать меня в комнаты. Надо сказать, что ее басовитый тенорок, постепенно приобретал эльфийскую певучесть.

– Такие вещи на улице не обсуждают, - скользнув по худенькой фигурке ошарашенным взором, нагло заявила я и странно хлюпнула, прямо как родовитый гоблин.

Лори заколебалась, для чего-то с подозрением покосилась в гостиную, облизнув губы, а потом медленно, словно еще сомневаясь, кивнула, предлагая войти.

Мне не приходилось бывать в эльфийских домах, поэтому обстановка большой гостиной поразила. Стены покрывала толстая дубовая кора с глубокими бороздками, сочившимися слезами влаги. С оплетенного сучьями потолка спускались завернутые в тугую плотную косицу ветви, образуя древесную сотканную из многочисленных гибких шестов колонну. Вместо световых шаров с лоз спускались виноградные кисти, и каждая мелкая зеленая ягодка мерцала. Казалось, что меня перекинуло в сказочный лес на крошечную полянку, пахнущую листьями и прохладной свежестью, а потому вполне обыденный диван и экран видения на длинных ножках выглядели совершенно не к месту, чужеродными и лишними. Как и горка, где музейной экспозицией в аккуратном порядке стояли многочисленные исправно тикающие часы, настоящие, с фигурными стрелками и эмалевыми циферблатами, а не привычный морок.

– Стоп!
– резко выставив ладонь, рявкнула Лори, стоило мне проскользнуть на порог.

Будто меня заморозили одним словом, я застыла в дверях, как бедный родственник, не-жданно-негаданно нагрянувший в гости в богатый дом. Лори, уперев руки в бока, встала посре-ди комнаты на ворсистом ковре в виде зеленой лужайки с нарочито выращенной газонной травкой.

– Говори, уродец!
– потребовала она и резко щелкнула пальцами, подгоняя меня.

У меня и так билось сердце от маленькой победы, ведь попасть в особняк - почти поло-вина дела, а тут даже уши встали торчком. На громкий щелчок в тихой комнате, наполненной тиканьем часов, выплетенная из сучьев колонна, зашевелилась, будто живая. Лори, старатель-но пряча недоумение, оглянулась, а в столпе уже появилось дупло, где прятался домашний бар с графинчиками настоек и с парой высоких хрустальных фужеров. В отшлифованных гранях бокалов преломлялся свет, словно рассыпали бриллиантовую крошку.

Отчего-то мне показалось, что Лори удивилась ничуть не меньше меня, и едва подавила скользнувшую улыбку.

– Давай, давай, - эльфийка воровато глянула в сторону, словно проверяя смежную ком-нату, а потом схватилась за один из графинов. Зазвенело бесценное стекло, в свежесть воздуха вплелась струйка запаха горьковато-острой настойки полыни, сильно уважаемой моим братом. Плеснув себе в фужер темную жидкость, Лори оглянулась и снова сердито кивнула мне, всем своим видом показывая, как мечтает выставить на улицу: - У тебя еще тридцать секунд.

– Мне бы испить, - прошепелявила я, и девушка, не донеся до рта бокал, окатила меня ненавидящим взором. По традициям, очень чтимым в эльфийской диаспоре, если уж гостя не успели пришить на подходах к родовому древу-дому, то уж в воде и хлебе не отказывали.

– Пользуешься случаем, парень?
– пробормотала она и, аккуратно отставив бокал, плес-нула толику настойки полыни во второй.

– Водицы, - добавила я, внутренне сжимаясь от волнения. Влажные пальцы, спрятанные в карман мальчиковых порток, стиснули пузырек с сывороткой правды.