Магия объединяет

— Ты знаешь, где я его нашла? — Я указала на Железного пса. — Я сняла его с креста. Там было еще тридцать таких же.

— Тридцать два, — произнес хриплый голос.

Я обернулась. Железный пес сел, открыв светло-серые глаза.

— Тридцать два человека, — тихо повторил он. — Им потребовалось три дня, чтобы умереть.

— Поскольку он отказался убить их, мой отец заставил его наблюдать. Это то, с чем ты просишь меня вести переговоры, Барабас.

— Именно поэтому нам нужно, чтобы ты вела переговоры.

— Меня тошнит от того, что ты командуешь мной на моей собственной земле.

— Хватит, — сказал Кэрран.

Барабас сделал шаг назад.

— Мы поговорим об этом в другой раз.

Кэрран присел на корточки рядом с сидящим мужчиной.

— Что случилось?

— В пяти милях к югу было поселение, — сказал мужчина, его слова были отрывистыми. — Какая-то религиозная группа. Роланд захотел эту землю. Он не сказал, зачем она ему. Он предложил купить ее, но они отказались продавать. То, что они ему сказали, должно быть, вывело его из себя, потому что он приказал мне взять людей и зачистить территорию. Он сказал, что хочет, чтобы их похоронили подальше от земли, где-нибудь в другом месте. Я сказал ему, что я солдат. Я не стану приказывать своим людям убивать безоружных гражданских.

— А если бы Хью сказал тебе сделать это? — спросил Кэрран.

Железный пес посмотрел на него ясными глазами.

— Он бы не стал.

Ну, да.

— Мне трудно в это поверить, — сказала я.

— Я солдат, — сказал Железный пес. — Не Потрошитель. Солдаты сражаются с другими солдатами.

— Он говорит правду, — сказала Джули позади меня. — Когда Хью требовалась резня, он использовал Потрошителей. Большинство из них сейчас мертвы.

Не взрываться. Взрыв никогда не приводил ни к чему хорошему.

Я повернулась к ней.

— У Железных псов шесть когорт, — сказала Джули. — В первых пяти когортах по четыреста восемьдесят солдат на когорту, разбитую на шесть центурий по восемьдесят солдат в каждой. Шестая когорта насчитывала двести сорок человек и была известна как Потрошители, ударные войска. У каждой когорты был капитан. Хибла была капитаном Потрошителей. Этот человек — Стоян Илиев, капитан первой Когорты. Он был первым капитаном, которого Хью завербовал сам.

Чудненько. Я спасла лучшего дружка Хью.

Стоян повернулся ко мне.

— Я был в Лебедином дворце. Я видел, как ты убила Хиблу. Если ты собираешься убить меня, сначала дай мне меч.

— Успокойся, — сказал ему Дерек. — Ты не можешь держать меч. Ты даже не можешь удержать воду. Она сняла тебя с креста не для того, чтобы убить.

— Это больше не имеет значения, — сказал Железный пес. — Если бы это было не так, было бы что-то другое. Шестая когорта Потрошителей полностью уничтожена, а остальные задействованы менее чем на пятьдесят процентов своих возможностей. Роланд проводит чистку рядов. Все, кто был верен Хью, были убиты или сбежали, а легат Златого Легиона открыто охотится на людей, которых Роланд изгнал. Если ты не собираешься убивать меня, что ты собираешься со мной делать?

Кэрран посмотрел на меня.

— Он твой. Это твой выбор.

Я вздохнула.

— Мы отведем тебя к медику Гильдии. Магия в зените, и значит, наше лекарство поможет. У тебя есть двадцать четыре часа, чтобы встать на ноги. Покинь город, когда завтра взойдет солнце.

— Я покину, — сказал он.

— Хорошо. Погрузите его. — Кэрран поднялся и подошел ко мне. — Пойдем, поговорим.

Я пошла за ним по дороге.

Он опустил голову и посмотрел на меня.

— Что случилось?

— Он распял семьи, Кэрран. Я чувствовала запах разлагающихся тел. А потом у него хватило наглости сказать мне, что это то, что случается с людьми, которые не повинуются ему. Не повинуются. Словно я одна из его приспешников, которые смотрят на него с обожанием и бросаются со скалы, потому что он нахмурился на них. Я больше не могу этого выносить. Он сидит там и насмехается надо мной. Я должна защитить мою землю.

— Когда это стало «моей землей»? — тихо спросил он. — Это был «город» всего несколько месяцев назад.

— Это стало моей землей, когда я заявила на нее права. Никто другой не хотел выступить и защитить ее от него.

— А что насчет них? — Он слегка кивнул в сторону наемников, усаживающих Стояна в машину. — Разве они не активизировались? Разве я не стоял рядом?

Я хотела ударить его.

Стоп машина.

Я сделала глубокий вдох и выпустила воздух.

Откуда это взялось? Я любила его.

— Барабас — мой друг, — сказал Кэрран.

— И что?

— Ты, кажется, забыла об этом. Я напоминаю тебе.

Мне понравилось, как он смотрел на меня. Будто пытался понять, было ли со мной что-то не так.

— Роланд готовит Джулию к тому, чтобы она стала его следующим военачальником. Она все еще общается с ним, и я ничего не могу сделать, чтобы остановить это.

— Я поговорю с ней, — сказал Кэрран.

— Это ни к чему хорошему не приведет. Мы вроде бы договорились с ней. Он вцепился в нее своими когтями, и я не знаю, как ее высвободить.

— Мы будем бороться за нее, — сказал он. — До самого конца. Но она самостоятельная личность, Кейт.

— Она ребенок! Ему тысячи лет.

— Ей шестнадцать, и это взрослые шестнадцать. Она любит тебя и меня. Я не волнуюсь. Он испробовал свое дерьмо на мне, он испробовал его на тебе, и мы оба все еще здесь. Мы не сбежали, чтобы присоединиться к его сумасшедшему параду. Джули — наш ребенок. Она сопротивляется силе. Я не думаю, что это так плохо, как ты думаешь. Но наступит момент, когда она примет решение, которое тебе не понравится, и ты будешь бессильна остановить это.

Но я не была бессильна. Я могла приказывать ей, и она не смогла бы противостоять моему приказу. И тогда я стала бы своим отцом.

— Я еду в офис, — сказала я ему. Больше мне нечего было сказать. Мне нужно было пространство и время, чтобы разобраться в себе.

— Хорошо, — сказал он. — Я загляну позже, после того как закончу в Гильдии.

— Как хочешь. — Ладно, сейчас я вела себя как полная задница. — Я бы хотела тебя видеть.

— Как пожелаешь, — сказал он.

***

Я ПОЕХАЛА в офис на нашем джипе, жалея, что не могу врезать кому-нибудь по морде, чтобы выразить свое разочарование. Барабас был прав. Я вышла из себя. Кэрран тоже был прав. Барабас был другом и заслуживал лучшего отношения. Тот факт, что они были правы, только разозлил меня еще больше.