Магия убийства

— Это дело техники, — усмехнулся Яша. — У Бекова есть такой же склад, но там цена не отвечает качеству, следовательно, мой приятель перешел ему дорогу. Цель Бекова — не иметь в городе конкурентов.

— А ты купил склад и стал его конкурентом, — расстроилась Эля. — Зачем тебе это? Своих предприятий полно.

— Элька, я не шляпа, как приятель. — Яша успокаивающе дотронулся до руки жены. — Ты не знаешь, что собой представляет склад. Отнюдь не сарай из досок, это ангар с хорошим оборудованием. А деньги должны работать. И почему Бековы должны мне диктовать?

— Чем закончилась эпопея с Бековым? — поинтересовался Ишутин.

— Пока он остался с носом, — хмыкнул Яша. — И останется.

— Погодите, что мы сейчас обсуждаем? — возмутилась Эля. — Яшкин бизнес или Клару с Ричардом?

— Одно может быть связано с другим, — сказал Ишутин. — Я не исключаю заказ на вас, Яша.

— Что?! — округлила глаза Эля. — Заказ?! На Яшку? Из-за склада?

— Ну, из-за склада ли, по другим ли причинам — не знаю. Далеко не все бизнесмены принимают поражение, случается, их тянет разрубить узел пулей. Для этого им необходимо знать с точностью до минуты, когда Яков приезжает домой, когда едет на работу, где бывает. А это удобней выведать поклоннику вашей жены. Согласитесь, если бы Клара назойливо узнавала у Эльвиры подробности о вас, это насторожило бы вашу жену. А поклонник, назначая ей свидания, будет знать, дома вы или нет, когда вернетесь, потому что к этому часу Эльвире следует вернуться. Ну, и так далее.

— Боже! — Эля схватилась за грудь. — Неужели это правда?

— Что правда — мы и должны выяснить. Преступники ищут оригинальные пути к преступлениям, не желая попадать на нары. Поэтому, господа, готовиться надо ко всему, а Эле следует пойти на свидание и работать под дурочку. Не думаю, что Ричард сразу приступит к делу, сначала он попытается охмурить вашу жену, значит, назначит еще не одно свидание. А ей надо потакать ему, разумеется, до определенных границ.

— Я на все согласна, — с готовностью сказала Эля. — Скажите, а вы сможете защитить меня?

— Постараемся, — ответил Ишутин, улыбнувшись. — Только уговор: во всем подчиняться мне беспрекословно.

— Конечно, — закивала она, напуганная перспективами. — Я доверяю вам.

— Вот и хорошо. Итак, к делу. Завтра к вам приедет мой парень, поставит Эльвире «жучок». Мы поведем вас и будем слышать все, о чем вы говорите. Если он заметит нашу машину, я уйду, но вы, Эля, не волнуйтесь, за вами поедет другая.

— Я поеду с вами, — заявил Яша Ишутину.

— Пожалуйста, — не возражал тот. — А теперь скажите: кто Клара, чем она занимается?

— Сейчас ничем, — ответила Эля. — Она уволилась, ищет хорошую работу.

— Адрес есть? Вы бывали у нее дома?

— Не приходилось.

— Свои телефоны она вам давала?

— Да.

— Напишите номера на всякий случай. Не волнуйтесь, все будет хорошо. Вы, Эльвира, правильно поступили, что подняли тревогу.

Кривун вышел от Оксаночки, бодренькой походкой дошел до автомобиля, открыл дверцу, но не торопился садиться. Он курил, придумывая очередную ложь для «любимой» жены: «В покер играл… Не пойдет, в покер я уже играл в этом месяце раз пять. С приятелями выпивал, от меня пахнет спиртным… И приятели были, и задерживался по неотложным делам, а потом она посуду била. Да все норовит в лицо попасть, гадина. Машина! Машина в этом месяце не ломалась. Пока вызвал мастеров, пока они нашли поломку, починили… М-да, скандал до утра обеспечен. Куда же ее, курву, деть? И не разведешься. Эта кобыла яду мне подольет — сто раз грозилась. Да и знает она многовато, побежит с доносами в ментовку. Черт меня за язык дергал! Бабе нельзя доверять ни при каких обстоятельствах. Даже если тебя приперли к стенке и тебе хочется поплакаться. Жена, не жена — она баба, значит, сволочь. Всегда найдет способ скрутить тебя в бараний рог. Если бы мне этот опыт, но двадцать лет назад… я бы на своей версте не женился. Ее же стыдно людям показать. Но тогда я разве думал, что она станет такой уродиной?»

Кривун, имея маленький рост, всегда тянулся к высоким женщинам, которые и его вроде как увеличивали. Он взглянул на часы — половина первого ночи! И какая разница, приедет он на полчаса раньше или на полчаса позже? Семейного конфликта не избежать, не избежать попреков и мордобития с кровопролитием. Он давно собирался указать жене на ее место, в конце концов, кто эту стерву обеспечивает? Она бездарно тратит его деньги и еще варежку разевает!

— Я ей покажу — главенствовать! — пригрозил Кривун, закуривая новую сигарету. — Вот возьму и поеду сейчас в казино! Что она мне сделает? Скажу пару ласковых — заткнется, как миленькая.

Он сузил глаза от удовольствия, представляя, как скажет ей: «Не хочешь, чтобы тебя нашли в мусорном баке, — заглохни!» И еще скажет: «Надоела, буду делать что пожелаю, но если услышу от тебя хоть слово — сотру в порошок». Вот так. Впрочем, он часто строил грандиозные планы по поводу благоверной, а осуществить их не решался. Сегодня осуществит, сегодня он ей…

Услышав шаги в мертвой тишине, Кривун повернулся на звук. К нему шел человек, к нему, а не мимо. Когда человек попал в световое пятно и его можно было разглядеть, Кривун улыбнулся:

— А… Добрый вечер. Что ты делаешь здесь так поздно? Подвезти?..

11

Им завязали глаза и привезли в какой-то дом, обыскали, отняли мобильники, сумки и привели в комнату, где заперли, ничего не объясняя. Ника от страха слова не могла вымолвить, опустилась на диван и застыла, уставив глаза в пол. Валдис рухнул в кресло, подпер кулаком подбородок, хмуро следил за мечущимся в поисках лазейки Платоном. А тот сначала кулаком в дверь бабахнул, двери — ничего, кулаку стало больно. Потирая ушибленную руку, Платон подался к окну, раздвинул шторы, в это время Валдис, не глядя на него, промямлил:

— Не суетись. На окнах наверняка решетки.

— Не только, — буркнул Платон. — Щитами закрыли. Черт! Кто это такие?

— Думаю, узнаем когда-нибудь. — Валдис наконец осмотрелся, поднял глаза к потолку с лепниной, над ним висела гора хрусталя. — Неплохо кто-то живет. И от него за версту разит голубизной.

Платон тоже осматривался. Комната была не столь уж большая, отделана по высшему разряду, а выдержана в двух тонах — голубом и белом. Голубые обои с белыми каемками, два голубых дивана и кресла с белыми подушками, картины в белых рамах с голубыми далями, белые стойки с полками, на которых стояли голубые и белые вазы. Платон буркнул:

— Безвкусица.

— Зато богато, — невесело усмехнулся Валдис.

Вдруг Платон обнаружил еще одну дверь, быстро пересек комнату, открыл и зло процедил:

— Апартаменты со всеми удобствами, твою… дивизию!

— Что там? — поинтересовался Валдис.

— Туалет и душ.

— Уже хорошо — не в подвал нас засунули на солому, а диваны предоставили. И сортир есть. Ника, ты как?

— Нас сегодня не отпустят?

Она, конечно, хотела услышать обнадеживающие слова, но Валдис был реалист:

— До утра точно не отпустят. И не знаю, что с нами сделают утром.

— Мама с папой с ума сойдут, — дрогнувшим голосом произнесла Ника. — Хоть бы позвонить дали…

— Ага, дадут, — зло проговорил Платон. — Догонят и еще раз дадут. Ты когда-нибудь слышал, чтоб похищали следователей и оперативника?

— Похищали, — пассивно заверил Валдис. — И следователей, и прокуроров, и бизнесменов, и прочих граждан. На этой планете все когда-нибудь уже было.

— Философ, — фыркнул Платон. — Интересно, что им нужно от нас?