Магия в теории и на практике

Подобно Дон-Кихоту, оба пренебрегали своей личной выгодой и удобствами, но питали страсть к роскоши и блеску. И наконец, оба обладали поистине сатанинской гордостью.

7. Когда Алистер Кроули был Братом OYMН, [161] он должен был написать тезисы на соискание звания Свободного Адепта. Он уже собрал все необходимые материалы, когда к нему в руки попала работа Леви "Clef des Grands Mysteres" ("Ключ к Великим Таинствам"). Весьма примечательно, что, издавна восхищаясь личностью Леви и даже подозревая о свое тождестве с ним, Кроули до тех пор не позаботился о том, чтобы приобрести эту работу (хотя вообще покупал чрезвычайно много книг). И вот, к своему огромному удивлению, он обнаружил, что все, что он хотел сказать, уже написано в этой книге. В результате он отказался от собственной работы и перевел гениальный труд Леви.

161

[32] Братом Омикрон-Ипсилон Мю-Эта Кроули назывался, будучи Младшим Адептом "Золотой Зари". — Прим. пер.

8. Стиль Алистера Кроули обнаруживает множество тонких и глубинных, но все же поразительных сходств со стилем Элифаса Леви. Точка зрения обоих почти идентична. Идентичен и характер их иронии: оба находят нездоровое удовольствие в том, чтобы подшучивать над читателем. Но в одном они абсолютно схожи, и во всей литературе не найдется ни одного автора, который мог бы сравниться с ними в этом. Эта особенность — умение сочетать в одной и той же фразе необыкновенную возвышенность и энтузиазм со столь же необыкновенной язвительностью, скептицизмом, насмешкой и презрительностью. Оба находят высшее удовольствие в аккордах, составленных из как можно большего числа враждующих элементов. Очевидно, это удовлетворяет самую суть их силы — силы, заставляющей все возможные элементы мышления участвовать в общей судороге.

Если бы теория реинкарнации была общепризнанной, вышеприведенные факты могли бы служить достаточно веским доказательством их тождества. И где-то в глубине своей души БРАТ ПЕРДУРАБО был убежден в нем еще задолго до того, как начал вспоминать события своей предыдущей жизни. [162]

2. Прежде, чем приступить к основной работе, вы должны как можно тщательнее исследовать свою прошлую жизнь с помощью метода, изложенного выше. Это поможет вам получить некоторые характеристики подлинной Магической Памяти, отметить некоторые источники ошибок и установить критерии проверки результатов.

162

[33] Через много лет после написания этих строк была опубликована биография Элифаса Леви, принадлежащая перу г-на Поля Шакорнака. В ней содержится огромное множество удивительнейших подтверждений данной гипотезы.

Первая опасность порождается тщеславием. Постарайтесь не «вспоминать» себя Клеопатрой или Шекспиром. Кроме того, внешние сходства также способны ввести в заблуждение. Один из главных признаков подлинности любого воспоминания состоит в том, чтобы вспомнить действительно важные события предыдущей жизни, а не те, которые обычно считаются таковыми. Например, Алистер Кроули не вспомнил ни одного из решающих событий биографии Элифаса Леви. Он вспоминал интимные банальности детства. У него были живые воспоминания о некоторых духовных кризисах: в частности, о том, с которым Леви боролся, когда ему приходилось часто ходить по одной и той же длинной дороге в пустынных и удаленных равнинах. Он вспоминал забавные происшествия, часто случавшиеся за обедом, когда беседа принимала веселый оборот и задевала душу, порождая откровения, которые не выразишь в словах. Он полностью забыл о своем браке и его трагических результатах, [163] хотя бесстыдная Судьба заставила его повторить ту же самую ошибку в нынешней жизни и это, казалось бы, должно было вскрыть былую рану.

163

[34] Весьма примечательно, что он не мог вспомнить даже имени жены Элифаса Леви, хотя оно было известно ему с 1898 года.

Существует чувство, которое интуитивно убеждает нас, что мы "взяли след". Это ощущение «странности» воспоминаний, которое иногда вызывает некоторое раздражение. Оно приносит с собой стыд и чувство вины; оно даже заставляет краснеть. Вспоминающий чувствует себя как школьник, которого застали за писанием стихов. Это чувство, которым наполняет нас старая фотография или локон двадцатилетней давности, случайно найденный среди хлама в заброшенном углу дома. Оно не зависит от того, насколько приятным или неприятным было для нас то давно прошедшее событие. Быть может, некоторые из нас когда-то были рабами; сегодня они с негодованием отметают эту мысль и стремятся забыть о своем прошлом — хотя прошлое в любом случае стоит того, чтобы им гордиться. Впрочем, многие люди почему-то сильно смущаются в присутствии обезьян.

Если же, вспоминая себя, вы не обнаружили ничего постыдного — проверьте точность данных, о которых вы вспомнили. Достаточно серьезные воспоминания, которым можно доверять, неизбежно связаны с так называемыми "неприятностями".

При таких воспоминаниях мы чувствуем себя не как воришка, пойманный с поличным, а как вор, ускользнувший с добычей. Мы тихо радуемся, что смогли совершить столь незаурядную глупость и остаться безнаказанными. Если вы рассмотрите свою жизнь в данной перспективе, то вскоре поймете, что между такими событиями, как разорение, женитьба или повешение, не существует особой разницы. Это не более чем несчастные случаи, которые могут произойти с каждым и не имеют никакого отношения к рассматриваемому здесь предмету. Так, кто-то может с удовольствием вспомнить, как лихо он вырвался из потасовки, потеряв при этом всего лишь ухо; а кто-то вспомнит о глупой шутке пьяных солдат в ночном кафе и будет страдать всю ночь — как новоиспеченный дворянин, которого на улице назвали "дяденькой".

Таким образом, показания нашей интуиции весьма субъективны и требуют дополнительных подтверждений. Но вы очень ошибетесь, если потребуете слишком многого. Ведь на приборном стекле вашего микроскопа разложены воспоминания весьма особого рода; и все, что имеет форму прямых доказательств — почти наверняка лжет. Представьте себе микробиолога, который скажет вам: "Бактерии на моем стеклышке прямо кричат: "Мы — стафилококки!". Не правда ли, такое заявление по меньшей мере странно? Можно выложить из цветов огромную надпись: "Детройт — рай земной" — но кто поверит этим цветам? Или, допустим, Алистер Кроули вспоминает, что в прошлой жизни он был сэром Эдвардом Келли. [164] Но отсюда вовсе не следует, что он сможет сообщить нам подробности из жизни Кракова во времена английского короля Якова I. События материального мира — это слова иллюзорного языка; это знаки некоего предварительного согласованного шифра. То, что случилось с Келли в Кракове, имело какое-то значение для него самого. Но нет ни малейшего повода утверждать, что это имеет какое-либо значение для Алистера Кроули.

164

[35] Сэр Эдвард Келли (или Тальбот, 1555–1597) — выдающийся оккультный аферист XVI в., соратник знаменитого мистика Джона Ди. Случайно получив некоторое количество порошка, способного превращать неблагородные металлы в золото, провозгласил себя великим алхимиком; впоследствии пытался выступать в этой роли в Кракове и в Праге, при дворе чешского короля Рудольфа, однако был разоблачен и погиб в пражской тюрьме. Кроули считал Эдварда Келли одной из своих предыдущих инкарнаций. — Прим. пер.

Считается очевидным, что наши воспоминания ложны, если они противоречат уже установленным фактам. В частности: следующая жизнь не может начаться, пока не закончилась предыдущая (хотя, с другой стороны, это дает нам повод заподозрить, что первый человек духовно умер еще до того, как его тело испустило последний вздох; такое может случиться, например, при некоторых формах безумия). Нынешнее воплощение может быть гораздо хуже предыдущего — но это не повод для критики. Жизнь каждого человека в полной мере отражает возможности его личной кармы.

Он может всю жизнь расплачиваться по векселям, доставшимися ему в наследство от предыдущего воплощения. Так, кто-то всю жизнь платит по векселям Наполеона и неимоверно страдает, чтобы когда-нибудь освободиться от долгов и начать новую жизнь, пожиная плоды неоценимых заслуг Корсиканца перед всей французской нацией.

Мастер Терион также может вспомнить о некоторых реинкарнациях, в которых он совершал скверные, неприятные и отвратительные поступки. Эти долги почти не оплачены; но он сознательно принял меры, чтобы продолжить свою работу, не опасаясь помех со стороны духовных кредиторов. Таковы стигматы прошлых жизней. Воспоминания подлинны, если они соответствуют фактам, наблюдаемым в современной действительности. Такое соответствие может быть двоякого рода. Но случаи, когда воспоминания подтверждаются так называемыми «наблюдаемыми», или внешними свидетельствами, встречается довольно редко (и, в общем, не имеют большого значения — в силу вышеизложенных причин). Впрочем, поиск подобных знаков — весьма знаменательная черта психологического портрета всякого испорченного и лживого поколения.

(Культ наблюдаемых явлений — особенность, позволяющая проследить всю генеалогию фарисейства, от Каиафы до современных христиан.)

Знаки сбивают с толку на всех уровнях, начиная с вывески "Лечение зубов без боли". Если все вокруг умопостижимо — значит, вы ошиблись адресом, ибо сама сущность языка подразумевает неспособность к непосредственному общению.

Когда Уолтер Рэли [165] швырнул свой плащ на грязную дорогу — он всего лишь воспользовался шифром, продиктованным стечением обстоятельств, чтобы сказать королеве Елизавете о своем желании стать ее другом. Он не мог выразить это желание никаким иным образом. Смысл его поступка определялся сложившимися обстоятельствами. Но реальность не имеет никакой причины воспроизводить себя исключительно в данной конкретной форме. Ей нет нужды помнить о том, что столь экстравагантный ритуал когда-то пригодился для того, чтобы выразить поклонение. Поэтому, если вы вспомнили, что в предыдущей жизни были Цезарем, — это вовсе не повод бросать жребий и переходить Рубикон.

165

[36] Уолтер Рэли (1552–1618) — фаворит королевы Елизаветы I, поэт, драматург, историк и мореплаватель, руководивший пиратскими экспедициями и участвовавший в разгроме "Непобедимой Армады". — Прим. пер.

Всякое состояние духа может быть выражено бесконечным множеством действий в бесконечном множестве обстоятельств. Вспоминайте лишь о тех событиях, которые непосредственно связаны с присущей вам склонностью воображать то, что вы предпочитаете воображать. [166]

Подлинные воспоминания почти неизбежно объясняют вам вас самих. Предположим, например, что вы питаете инстинктивное отвращение к какому-то определенному сорту вина. Как бы вы ни пытались, вы не можете понять, в чем его причина. Далее предположим, что, исследуя некоторые из своих предыдущих инкарнаций, вы вспоминаете, что умерли от яда, подсыпанного именно в такое вино. Таким образом выходит, что, однажды обжегшись на молоке, вы до сих пор дуете на воду. Здесь мне могут возразить, что в таком случае все предыдущее воплощение может быть фантастическим порождением вашего либидо — в полном соответствии с теорией Фрейда. Возражение верное; но оно практически теряет смысл в том случае, если вы не осознавали своего инстинктивного отвращения до тех пор, пока Магическая Память не обратила на него ваше внимание. Фактически сущность такой проверки заключается в том, что память указывает вам на нечто, являющееся логическим следствием предпосылок, возникших в прошлом.

166

[37] Исключение здесь следует сделать лишь для некоторых особо причудливых обстоятельств, завязывающих узелки на углах вашего мнемонического носового платка.