Магос: Архивы Грегора Эйзенхорна

– Это же постоянно происходит, – перебил его Эндор. – Мы же оба взрослые люди. Большинство танцовщиц в вашем клубе – артистки из Театрикалы и других мест. Давайте не будем наивными. Они все зарабатывают себе на жизнь, в том числе и другими способами. Женщины – редкий товар на Кароскуре.

Бармен помрачнел:

– Оставьте ее в покое.

– Или что? – улыбнулся Эндор.

– Или обстоятельства сложатся для вас неудачно.

– Посмотрим, – кивнул Тит. – Скажите, господин Стэннис… – он выудил пикт из кармана и положил его на стол, покрытый белой скатертью. – Что это такое?

Стэннис посмотрел на изображение – снимок меловых отметок в спальне Миры Залид.

– Разметка для репетиций, – ответил бармен. – Шаги для танца. Девушки часто рисуют на полу шаги и повороты.

Эндор взял пикт в руки и всмотрелся в него:

– Правда? Я не уверен. А числа…

– Это ритм.

– Кого она убила в ванной, господин Стэннис?

Бармен поднялся со стула.

– Убила? Я думаю, уважаемый, у вас что-то не то с головой. Оставьте ее в покое, вы поняли?

Эндор снова кивнул:

– Я вас услышал.

После завтрака он зашел в бар на Калиопе и купил амасека, чтобы не замерзнуть. На улице шел дождь со снегом. Он прочел еще несколько страниц. У Малико, да проклянет его Трон, был неплохой стиль.

Тит оторвал взгляд от книги. На другой стороне улицы, наполовину скрытый за пеленой дождя, стоял долговязый человек в черном – плаще и шляпе с высокой тульей – и наблюдал за ним.

Эндор отвлекся на несколько секунд, чтобы оплатить счет. Когда он поднялся из-за стола, долговязый тип в шляпе куда-то исчез.

– Сколько? – спросил Эндор.

– Четыре кроны, – ответил адепт.

– А если мне нужно сегодня вечером?

– Двадцать крон.

Эндор показал ему розетту, но адепта, судя по всему, это не впечатлило.

– Двадцать крон, – повторил он.

Тит отдал деньги и зуб из подвески Миры.

– Мне нужно знать, что это такое, сегодня вечером. Без вариантов.

Адепт кивнул.

Эндор покинул лавку алхимика и погрузился в холод местных улиц. Дождь постепенно превращался в снег. Ветер носил белые крупицы по тротуару Тит поднял воротник, склонил голову и двинулся вперед.

Дорога привела его к Театрикале, серой и тусклой при свете дня. Эндор вошел. Уборщики драили мраморный пол и вытряхивали в мешки содержимое мусорных корзин.

– Мы закрыты, – сообщил администратор, подходя к Эндору. – Касса открывается в шесть.

Тит смерил его взглядом и представился:

– Моя фамилия – Эндор, и я – инквизитор Святых ордосов, – представился он.

На этот раз он решил не показывать розетту. Похоже, она больше ни на кого не оказывала влияния.

– Прошу прощения, сударь, – ответил администратор.

– Я тебя знаю? – спросил Эндор.

– Не думаю, сударь.

Работник Театрикалы был долговяз.

– У тебя нет черной шляпы с высокой тульей?

– Нет, сударь.

– У вас здесь работает танцовщица по имени Мира Залид. Я бы хотел осмотреть ее гримерную.

– У нас так не принято, сударь, – ответил администратор.

– О, прошу прощения, – улыбнулся Эндор. – Я думал, я уже сказал, что я – инквизитор.

– Здесь они все переодеваются, – сказал работник театра.

Эндор вошел в комнату и включил свет. Администратор остался снаружи.

В низком и длинном помещении вдоль стен стояли грязные зеркала, у двери – корзины, набитые грязным бельем. На перекладине висели белые полупрозрачные платья. На столах у зеркал лежали булавки, катушки ниток и наперстки. Тут же были горшочки с гримом, румянами и пудрой. В помещении пахло косметикой, потом и дымом.

– Где ее место? – спросил Эндор.

– Понятия не имею, инквизитор, – ответил администратор.

– Правда?

– Возможно, слева, третье зеркало. Вечером здесь трудно что-то разобрать.

Эндор прошагал к указанному месту, уселся на стул и посмотрел на свое отражение в грязном зеркале. Застоявшийся запах духов буквально валил с ног. В стакане под левой рукой были окурки от палочек лхо. Помадой в нижнем правом углу зеркала кто-то написал: «Удачи, Мира XXX Лило».

Тит открыл небольшой шкафчик. Он был полон крови. Эндор тут же захлопнул его, стараясь не расплескать ничего себе на колени.

– Можно оставить меня на минутку? – попросил он.

– Мне правда нельзя… – начал было администратор.

– Инквизитор! Инквизитор! – зарычал Эндор.

– Я подожду снаружи, – сказал работник Театрикалы и закрыл дверь.

Тит Эндор аккуратно открыл ящичек. Там не было никакой крови. Ящик оказался доверху набит темными розовыми лепестками. Он рассмеялся. Лепестки были такими же черно-красными, как залы Театрикалы.

Он погрузил в них обе руки. Лепестки казались такими же холодными и мягкими, как снежинки или сомнительные улики. Наконец он нашел нож. Обоюдоострый и грязный. Эндор понюхал клинок. Кровь. Без сомнений, та же, что в ванной в восемьсот семидесятой квартире в Арбогане. Тит откинулся на спинку стула и вытащил пикт из кармана. Шаги танца, говорите? Разметка для тренировки? Ну конечно, нет.

Эндор решил, что нужно поручить Либструму заняться исследованием Числа Погибели. Надо раздобыть информацию. Нельзя относиться к Числу Погибели легкомысленно. Много лет назад было дело, один старый дурень…

Тит задумался: куда же подевался Либструм? Он уже много дней не видел своего дознавателя.

Снова погрузив руку в лепестки, Тит нащупал небольшой прямоугольный предмет. Визитная карточка. На одной стороне была надпись «Клотен и Сыновья, погребальные работы и прощальные ритуалы». Там же были адрес и номер вокс-связи.

С другой стороны красовалась надпись от руки: «Господин Тит, вам нужно закончить дела с этими людьми. Номер заказа – 87». Эндор подумал, что если четыреста тридцать пять поделить на восемьдесят семь, то выйдет пять.

– Уважаемый? – позвал Эндор.

Администратор открыл дверь и заглянул в гримерную:

– Сударь?

– Каковы мои шансы найти здесь что-нибудь выпить?

«Клотен и сыновья» расположились в мрачном оуслитовом здании в самом конце улицы Лимналя. В заснеженном дворе здания стояли блестящие длинные катафалки. Когда Эндор вошел, где-то зазвенел колокольчик.