Максимализмы (сборник)
Шрифт:
Дуракам закон не писан. Можно добавить, что гениальным закон не писан. И преступникам закон не писан.
Для кого же писаны законы? Остаётся один ответ: «Законы писаны для умных».
А так как умных значительно меньше, чем дураков, преступников и гениев, то получается, что законы пишутся для меньшинства.
В определённых количествах всё становится ядом. Однако ядом принято называть вещество, которое в маленьких количествах убивает человека. Но если маленькую смертельную дозу яда разделить на тысячу, то тысячная доля будет
С другой стороны, самое полезное и необходимое вещество, принятое в больших дозах, становится ядом. Проглоти 100 таблеток аспирина – и помрёшь.
Простая еда в больших количествах убивает людей диабетом, инфарктом и прочими напастями.
А потому речь идёт вовсе не о веществе, а о мере вещества. Поэтому нет ядов как таковых, а есть ядовитая мера, которую человек часто не хочет признавать, а клеймит само вещество.
Яд – это имя чрезмерности. В изучении меры и состоит обретение жизненного опыта.
Те сексуальные отношения, которые представляются мужчине идеальными, воспринимаются женщиной как оскорбительные.
Те сексуальные отношения, которые представляются женщине идеальными, представляются мужчине слишком обременительными.
Для мужчин максимальное приближение к идеальным отношениям позволяют деньги.
А для женской неуёмности никаких денег не хватит.
Если бы у нас не было черепа, то во время интенсивного мышления происходила бы эрекция мозга, и мы бы сидели с раздувшимися головами, а в самый важный момент (момент эврики) голова бы лопалась, и мы бы не успевали сообщить миру об открытиях, нам явившихся.
Людское счастье исчерпывающе описывается процессами опорожнения и заполнения.
Наслаждение – это навязчивая идея бытия.
Ничто не имеет смысла, кроме наслаждения.
Наслаждение придаёт осмысленность любому действию, направленному на его получение.
По-настоящему любящий муж – это такой муж, жена которого никогда не узнает о его похождениях.
Большинство людей стремятся к непрестанному общению с другими людьми и не могут оставаться наедине с собой. Потому что оставаться не с кем.
Особая стадия близости – к совокупляющейся паре обращаться «на ты», а к расцепившимся – «на вы».
У меня нет ощущения, что я не дописал, но у меня есть ощущение, что не доёб.
Мужчину может интересовать женская душа лишь потому, что она управляет женским телом.
Женщина интересуется мужской душой лишь потому, что мужчина тратит деньги на то, что его душе угодно.
Женщина определяет начало ебли, а мужчина – конец.
Женщина хочет чтобы она началась позже и длилась дольше. Мужчина хочет, чтобы она началась раньше и не затягивалась. Женщина остаётся, мужчина уходит.
И тут к
женщине входит следующий мужчина…Стерпится – разлюбится.
Кого люблю – того терплю.
Во фразе «Happy End» акцент всегда делается на «счастливый», тогда как самое важное слово в ней – «конец». Чуть осчастливился, так сразу и конец. Получается, что счастью – конец. Единственным позитивным выходом из этого пессимизма является толкование слова «конец», как хуй. Тогда фраза становится утверждением радости ебли: счастливый хуй.
Когда я осознал, что великой мужской Цели – выебать всех женщин – мне не достичь, я решил устремиться к этой цели максимально возможно оптимальным способом – через писание книг. А с помощью славы количество (переходящее в качество) женщин приблизится к Великой Цели вплотную.
Женщина! Я – вдали, или меня уже нет, но чуть ты начнёшь читать мою книгу, как почувствуешь, что я тебя ебу!
В случае моей смерти прошу винить Бога.
Характеры
«Виноват»
М. Е. В.
Кончается война. Германия. Поле перемежается с рощицами и редкими домиками. Идут по пустой дороге майор и его друг, старший лейтенант с денщиком своим, автоматчиком. Верой и правдой служил ему денщик и спасал от смерти не раз.
Ищут они дом, где бы остановиться на ночь их дивизиону. Видят у рощицы повозку с выпряженной лошадью и рядом девушка лет пятнадцати, красоты небесной, как фарфоровая статуэтка, немецкого, конечно, фарфора. Она увидела военных, сразу отвернулась, за лошадь прячется.
Майор как заметил девушку, замедлил шаг, и говорит:
– Вы идите, я вас скоро догоню.
Старлей всё понял, ему стало жаль девушку, у самого невеста чуть старше, и он отвечает твёрдо:
– Никуда ты один не пойдёшь, мы идём вместе.
Майор туда-сюда, а старлей ни в какую, и денщик с автоматом – его.
Ну, оставили девчонку позади, скоро приблизились к дому. Хороший дом. Пустой. Там и остановиться решили. Расставили по углам охрану, и ночь пришла. Спит дивизион.
Вдруг все в доме просыпаются от крика «Стой! Кто идёт!», – и сразу автоматная очередь.
Выскочили из дома – темень невпроглядь.
Старлей – к постовому: – Почему стрелял!?
– Крался кто-то, – докладывает. – Кричу: Стой! Всё равно шуршит.
Майор стал фонариком светить, держа его на вытянутой в сторону руке, чтобы, коль стрельнут по нему, не попали бы в тело. Постовой в кусты показывает, туда и светят.
Вдруг слышат стон. Идут на звук, продираются сквозь ветки – глядь – тело лежит, светят в лицо – девушка та. По-русски «Стой» не поняла. Видно, к своему дому шла. Наклонились над ней, стали ощупывать, фонариком светить – кровь на платье. Хотели платье снять, посмотреть, куда ранена, да она отбиваться начала, будто и не ранена вовсе. Но стонет. Задрали платье, а под ним рубашка из тонкого шёлка, а под ней живот развороченный. Вязли её на руки и понесли. Положили в доме на пол, перевязали кое-как, тут она и умерла.