Максимальное благоприятствование

— Помнытся, конструктор Яковлев жаловался, что в Германии — только у одного Мэссершмитта, больше инженэров-конструкторов — чем во всэх советских КБ…, — задумчиво проговорил Вождь, — я думаю, приняв ваши прэдложения — жизнь мы ему нэсколько облэгчим.

Туманский, согласно кивнул:

— Конечно, чем клепать заведомо мертворождённые проекты, инженерам и конструкторам — которых, у нас и без того… Мягко скажем — небогато, лучше заняться чем-нибудь продуктивным и полезным. Например — той же катапультой, про которую упоминал товарищ Сталин. Или, же — автоматикой управления самолётом. Ведь, ту же самую манипуляцию — что, немецкий «эксперт» делал одним нажатием рычага или кнопки, нашему асу приходилось как в пантомиме — по всей кабине руками шарить! У нас это было не сделано, тупо из-за того — что, делать-разрабатывать было некому… Все «гении» пилили свои собственные — не пошедшие в серию самолёты!

— Ну, харошо… Но, это максимум — половина «большого скачка», — в словах Сталина звучала лёгкая укоризна, за зря потраченное на сущие пустяки время.

— Чтоб хорошо «скакануть», надо все свободные силы и средства бросить на реактивную авиацию, коллеги! — глаза Туманского горели, как две путеводные звезды в утренней мгле.

Первым пришёл в себя и, нашёлся что сказать, Ворошилов:

— Хм… Напомню коллеге, что здесь идёт речь об оптимизации до «Дня Х» и, по негласной договорённости — об «вундерваффлях» ни слова! Если, у коллег-авиаторов появились лишние деньги или специалисты, то не жопьтесь! Поделитесь с автопромом, например…

Потом, из зала как прорвало:

— На «АШ-2» и «Ла-5» у него, видите ли, ресурсов и времени не хватает — а, на реактивную авиацию хватит…

— Чё уж, там! «Пилим» сразу «Пак-Фа» — у нас гениальный конструктор появился!

— «Звезду Смерти»! К нам сам Дарт Вердер снизошёл…

Ещё много чего нелицеприятного прозвучало в адрес Сергея Константиновича Туманского. Тот, с ответом не заржавел:

— А, что? После «Часа Х» будет второе пришествие Христа? Мир во всём мире?! КОММУНИЗМ ГРЯДЁТ(!!!) для всего человечества?! И, где тут «вундерваффли», коллега Ворошилов? В каком, таком глазу?! Всё, вполне очень РЕАЛЬНО!!! Свой «РД-1» [105] , Люлька — к сорок первому году, почти «допилил». А, если планер поручить младшему Микояну — чтоб, у Поликарпова под ногами не путался…

105

«РД-1» — первый реактивный двигатель Люльки А. — с осевым компрессором и кольцевой камерой сгорания. Тяга двигателя составляла 0,7 кН.

Сталин заинтересовался:

— Нэсколько поподробнее, коллэга!

— В разработке реактивных двигателей, мы с немцами до войны шли почти «ноздря в ноздрю». Правда, много времени было потеряно на разработку паровых авиационных турбин и прочих тупиковых направлений, вроде — мотокомпрессорных двигателей… Если, предположим, всего этого удастся избежать — то, я думаю к сорок первому году вполне реально иметь реактивную авиацию — сравнимую с той, что имели немцы в сорок пятом. Хотя бы качественно… Должен, сразу развеять иллюзии у коллег: как и, немцам в сорок пятом — так и, нам в сорок первом — несколько десятков, или даже несколько сотен «сырых» реактивных самолётов, особенно то не помогут! А, перейти массово на этот ништяк — нам не светит по определению… Зато, к сорок пятому году, возможно, мы будем с вами иметь намётки реактивной авиации периода Корейской войны — что охладит некоторые горячие головы из-за «Большой лужи» и, позволит нам с ними более-менее на равных разговаривать об послевоенном устройстве мира.

«Широко мыслит человек! — с восхищением подумал Сталин, — пожалуй, как с двигателями наладится, стоит его во внешнюю политику определить».

После небольшого перекурчика, Вождь продолжил:

— Харашо, коллэги! Прэдположим, с двыгатэльной проблэмой нашей авыации — ми с вами справылись… Осталось решить алюмынивую. Ибо, реактывный двыгатель на дэрэвянном планере, я как-то себе нэ прэдставляю.

Его, тут же опровергли:

— Почему же? В конце войны, у высокотехнологичных немцев, было полным-полнёшенько проектов «бюджетных» реактивных самолётов — в том числе и изготовленных из дерева. Некоторые из них, даже были построены, испытывались и летали…

— Да? …Ну, это ых проблэмы — которые, я надэюсь всэми сылами усугубить пораньше. Я же хочу видеть нашу авыацию имэнно алюмыниевой — может же быть у «Вождя народов», хоть одна НЭБОЛЬШАЯ(!!!) прыхоть?! Или, кто-то что-то имэет против?!

Весь присутствующий народ — так или иначе, но подтвердил, что — против ТАКОЙ(!!!) «прихоти», он ничего против не имеет…

— Алюминий, не только авиационщикам необходим! — раздалось с «галёрки» от единственного специалиста по цветной металлургии, — кроме авиации, основные потребители электро- и радиотехника — провода и корпуса радиодеталей, химическая промышленность — катализатор для получения этилена и ацетона… Порошок алюминия входит в состав некоторых пиротехнических, взрывчатых веществ и «твёрдого» топлива для ракет.

Этим специалистом был коллега, известный на форуме под ником «Blacktiger» — с которым попаданцы познакомились, когда «пилили» стрелковку. «Здесь», он был Богданчиковым Виталием Петровичем — будущим первым директором Уральского алюминиевого завода, построенном в 1939 году.

— Харашо! — прищурился Вождь, — тогда с Вас нэбольшой обзорчик по производству алюмыния в СССР, коллэга Виталий: что есть, пачэму так всё пэчально будэт и как можно исравыть эту сытуёвину…

Тот, встал и слегка учтиво поклонившись на три стороны:

— Первым делом, про то — что уже «есть»: уже есть Волховская ГЭС и известно Тихвинское месторождение бокситов. Это в Ленинградской области — если кто не знает…

— В «зоне рискованного промышленного строительства», — не забыл напомнить коллега Струмилин.

— Совершенно верно! Это, частично отвечает на второй вопрос — об «печальной ситуёвине», сложившейся у нас с алюминием в годы Великой отечественной войны. Самые крупные заводы — Волховский и Днепровский были захвачены врагом, а единственный оставшийся — Уральский, построенный в 1939 году, ещё не успел встать на ноги.

— Пачэму «частычно»?

— Да, потому что и до войны с алюминием было не «ах», коллега Сталин! Отставание началось ещё с дореволюционных времён: в Российской империи знали про алюминий, понимали его ценность для военного дела, но производить не спешили — предпочитая завозить из-за границы.

Молотов, несколько усомнился:

— Хм… И, какую «ценность для военного дела», видели царские сатрапы в алюминии? В подковах для кавалерии?!

Коллега «Blacktiger», криво усмехнулся и так перекошенным от шрама лицом:

— Вы угадали, Маршал! Правда, не только в подковах… Русский промышленник Николай Фёдорович фон-Дитмар писал в Военный комитет после полевых испытаний — цитирую, почти дословно:

«— …Для нас вопрос о введении в армии алюминиевой фляжки, имеет существенное значение. Наш солдат снабжен деревянной водоносной баклагой, представляющей бочкообразный сосуд с двумя жестяными обручами, скрепленными перемычками. Для непосредственного принятия воды баклага имеет овальную втулку. К сожалению, практика указала на неудовлетворительность такой системы. На опытах в 9-м саперном батальоне, в котором испытывалась сравнительная пригодность состоящего ныне снаряжения, деревянная баклага ныне принятого образца оказалась негодной. Вода в ней быстро портилась, принимала затхлый запах (передававшийся самой баклаге), который нельзя было устранить даже повторным промыванием баклаги.

Как на случай применения алюминия в военном деле можно указать также на употребление этого металла для изготовления подков. Такие подковы испытывались в Финском драгунском полку. Для опытов было взято несколько лошадей, подкованных на одну ногу — переднюю или заднюю — алюминиевой подковой. По истечении шести недель оказалось, что алюминиевая подкова выдержала носку и нисколько не износилась более, а скорее менее железных.

Имея в виду возможную легкость алюминиевой подковы, в особенности при езде на быстрых аллюрах, а также желательность облегчить ношу лошади и обоза в походе при большом количестве запасных подков, можно предсказать в будущем введение алюминия в общее употребление для ковки лошадей в кавалерии…