Малах ха-Мавет

— Ее не вернешь.

— Я знаю.

— Но ты можешь довести дело до конца. Поставить точку.

Он покачал головой.

— Как?

Трис взяла вилочку и с силой вонзила ее в пирожное.

— Ты же палач, — и она жутко улыбнулась, — так сделай то, что получается у тебя лучше всего.

Глава 4.

Ни малейшей боли она не чувствовала. Она не знала, где находится, и не помнила, кто она и как ее зовут. Время от времени над ее креслом склонялась темная фигура и совершала серию загадочных пассов, точно колдовала. Голову фигуры облекал свет. Неужели она вновь попала в Могильную яму? Или же случайно очнулась в каком-то промежуточном месте, там, где из них вынимают все то, что делает их людьми? Страшно. Не успев обдумать эту мысль, она провалилась в пустоту.

Сильная пощечина привела ее в чувство. Сперва она услышала шлепок, удар ощутила лишь спустя мгновение. Перед глазами все закружилось и поплыло, однако лицо человека в белом халате, расположившегося напротив, оказалось знакомым. Обманщица, перебежчица, лгунья… Во рту было солоно от крови. Лотти разлепила губы:

— Что… что произошло?

Она еле ворочала языком.

— Я тебя подлатала, — сообщила Хлоя. Когда у Лотти перестало двоиться в глазах, она увидела, что бывшая напарница вертит в пальцах крошечный кусок металла с расплющенным концом. — Как тебе? Нравится? — Хлоя бросила пулю в эмалированный таз с хирургическими инструментами.

— Шахат… промахнулся?

Хлоя прищурилась.

— Почему ты называешь его так?

Лотти хотела потрогать рану, но руки как будто что-то держало. Она скосила глаза: на левой, вывихнутой в схватке руке белел эластичный бинт, и оба запястья стягивали широкие кожаные ремни. Без особой надежды она подергала ногами. Конечно же, и они были связаны: Хлоя не признавала полумер. У Лотти защекотало в горле, ее разобрал смех. Она вспомнила ту девчонку… его доверчивую подружку… которую они похитили и притащили на свалку. Теперь она сама оказалась в той же ситуации.

Хлоя нетерпеливо покачалась на стуле. Она сидела на нем верхом, сложив на спинке окровавленные ладони. Неужели она провела такие сложные манипуляции в одиночку? Ведь одно дело приложить лед к месту ушиба или продезинфицировать небольшой порез, и совсем другое — вправить сустав и самостоятельно извлечь пулю. Лотти явно ее недооценивала: Хлоя спасла ей жизнь. Но ведь она ее и подставила…

— Да, он промахнулся, — сказала Хлоя, — не без умысла. Если бы он хотел твоей смерти, тебя бы тут не было.

— И они… остальные… не стали проверять?

— Ты выглядела достаточно мертвой.

— Х… Хло?

Лотти внезапно позеленела, и Хлоя едва успела подставить таз, как ее вырвало. Лотти тотчас почувствовала облегчение, ее перестало мутить, зрение прояснилось. Где они сейчас? Карательница осмотрелась, насколько позволяли ремни. Похоже на подвал, вон там, в углу, лестница наверх… Память иногда ее подводила, однако сейчас Лотти не покидало ощущение, что она не только была здесь раньше, но и сидела в этом самом кресле…

— Аирре… знает?

— Для всех остальных ты умерла. Он тебя не ищет. Я позабочусь о том, чтобы так было и впредь. Здесь только ты и я, Лот, — из кармана халата Хлоя вынула стальной шприц, и Лотти опять посетило чувство дежа вю, — и, уверяю тебя, мы отлично повеселимся.

Хлоя нервно ерзала на заднем сиденье. Она едва сдерживалась, чтобы не забарабанить пятками по корпусу мотоцикла. Они застряли в дорожной пробке, и не стоило надеяться, что в ближайшее время ситуация улучшится: бесконечная вереница автомобилей исчезала далеко за горизонтом. Как только Сидни трогался с места, во всем ряду поочередно зажигались стоп-сигналы, и ему приходилось снова нажимать рычаг тормоза.

Солнце било им прямо в лицо. В кои-то веки Хлоя не стала выряжаться, как кукла, и оделась соответственно случаю: серый свитер, черная кожаная куртка на молнии и рваные джинсы с огромными прорехами на коленях. На стеклах ее очков-авиаторов играли золотые блики.

В последнее время Сидни все чаще пренебрегал безопасностью. Он оставил свой шлем в гараже. Хлоя явно собиралась прокатиться с ветерком, а если бы он вдруг не справился с управлением, на такой скорости его бы ничего не спасло. Их обоих разбило бы вдребезги, как фарфоровые фигурки, а останки растащило бы по асфальту. Сидни живо представил себе эту сцену.

— Дрын-дрын-др-р-р!

— Не будь ребенком.

Мотор работал вхолостую. Лидер ждал, пока цепочка машин сдвинется хоть на дюйм. Он полностью разделял нетерпение Хлои, однако автомобили стояли плотными рядами, чуть ли не впритирку, между ними был лишь крошечный зазор. Его «вдова» бы там не прошла. Он то и дело поглядывал в зеркало на пассажирку. Хоть бы Хлоя не попыталась выкинуть что-нибудь безумное…

Едва он об этом подумал, как колонна пришла в движение. Сидни убрал ногу и нажал на газ, и тут Хлоя резко подалась вперед, вжавшись ему в спину, а ее ладонь легла на ручку газа поверх его руки. Она вывернула руль, и Сидни не успел среагировать: мотоцикл пересек разделительную линию и оказался на встречной полосе.

Клаксон загудел совсем близко, мимо на бешеной скорости пронеслось красное пятно, обдав их холодным потоком воздуха. Другие водители высунулись из окон и глазели на двух умалишенных, перегородивших шоссе: по прогнозам, жить им осталось считанные секунды. Стряхнув руку Хлои, лидер отчаянно вильнул, чтобы избежать следующего столкновения.

«Вдову» повело. Они чудом разминулись с еще одним автомобилем, когда следом выскочила белая «тойота». Под громкий визг покрышек Сидни рванул руль и завалился вбок вместе с мотоциклом. При входе в поворот он выставил ногу и коснулся ботинком асфальта, сдвинув центр тяжести и усилив торможение.

«Тойота» прошла на волосок от мотоцикла и чиркнула левым боком по отбойнику. Краску на двери процарапало до металла. Водитель вышел из машины и разразился грязной бранью, а Хлоя дико хохотала, показывая ему средний палец. Воняло жженой резиной.

— Да ты совсем психованная, — бросил ей Сидни.

Он надвинул на глаза мотоциклетные очки, ослабил ремень, врезавшийся в затылок, и дал газ. Вдогонку им летели проклятья, но все прочие звуки потонули в выстрелах мотора и реве ветра.

Через несколько минут они увидели причину пробки: два автомобиля столкнулись на перекрестке лоб в лоб. Капот одного из них смяло в гармошку, по лобовому стеклу змеились мириады трещин; второй практически не пострадал. Стояли полицейские машины, «скорые», на тротуаре толпились зеваки. Сидни смотрел на огонек светофора, не забывая следить за Хлоей: как бы она опять не взяла управление на себя и насмерть не сбила кого-нибудь на переходе.

На автостраде лидер крутанул ручку газа. Мотор взвыл, за «вдовой» вздымались клубы пыли. Он выжал из мотоцикла сотню миль в час, потом добавил еще. Его опьяняло ощущение скорости, сзади подпрыгивала и визжала от восторга Хлоя. Сидни ощутил перенос веса: она привстала на сиденье.

— У-и-и-и! — Хлоя раскинула руки. — И-и-и-и-й-а-а-а-а!

— Дура! — заорал он, сбрасывая скорость. — Сядь! Держись за мой ремень!

— У-ух-ха-а-а! — не реагировала она. — Ха-ха-а-а-ха-а!

Сидни попытался схватить ее за полы куртки и усадить обратно, но ткань хлестала на ветру и проскальзывала между пальцев. Вести мотоцикл одной рукой было трудновато, еще и с пассажиркой на борту. Он предупредил: