Малая. Жизнь после тебя
Шрифт:
«Привет», -- выговариваю я одними губами и, в очередной раз неловко задев стол, решительно направляюсь к ней.
41
– - Привет, -- повторяю я уже вслух, жадно вглядываясь в такое знакомое и незнакомое лицо. Когда мама съехала от нас, ей было немногим больше тридцати. Добавилось немного морщинок в уголках глаз, губы и щеки пополнели и взгляд стал другим… В нем читается опыт.
– - Здравствуй, Линда. – По тому, как взвивается ее голос, становится ясно, что я не одна волнуюсь. – Неожиданная встреча. Присядешь?
Я
– - Ну… как ты? – Она натянуто улыбается. – Такая взрослая стала. Выглядишь прекрасно.
– - Спасибо. – Я смотрю на свой маникюр, который по стечению обстоятельств, абсолютно идентичен ее. – Дела… нормально.
Повисает пауза. О чем могут говорить мать и дочь, не видевшиеся много лет и прекратившие общение при столь спорных обстоятельствах? Точно не о мальчиках и учебе.
– - Я рада тебя видеть. – Первой находится мама. – Наша встреча – это, наверное, судьба. Я хотела в отель вернуться, но потом вдруг так сильно захотела кофе. Бывает же так? – Она вопросительно приподнимает брови, словно ожидая, что я немедленно соглашусь. – Хочется прямо сейчас и ждать невозможно. Вот я сюда и зашла. А здесь ты.
Я киваю лишь из вежливости. Мой образ жизни за последний год стал очень аскетичным и женским капризам нет в нем места. Наоборот, я научилась во всем себе отказывать, освоив навык ждать.
– - Ты остановилась в отеле?
– - Да, я здесь всего на пару дней. Уже много лет живу в другом городе, а сюда приезжаю только к косметологу. – Улыбнувшись, мама подносит чашку к губам. – Так и не смогла найти ей замену.
– - Ясно. А чем ты занимаешься? В смысле, работаешь или…?
– - У меня собственный магазин одежды. Прямые поставки из Европы. А ты? – Она смотрит на меня с грустной улыбкой. – Наверное, уже закончила учебу? Наверняка ведь куда-нибудь поступила?
Я чувствую болезненный укол разочарования. Информацию такого рода можно найти в любой соцсети. То есть все это время мама не предпринимала попытки хоть что-то обо мне узнать.
– - Да, я поступила. Училась на стилиста.
– - Училась? Разве для диплома еще не рановато?
– - Я временно нахожусь в академическом отпуске, -- сдержанно отвечаю я, решив опустить подробности.
– - О. – Лицо мамы выглядит растерянным и удивленным. – Видимо, у тебя были веские на то причины.
Если бы ты только знала, -- с иронией думаю я, а вслух говорю:
– Да, очень веские.
– А замуж не вышла?
Усмехнувшись, я мотаю головой:
– Нет. Хотя однажды была к этому близка.
– - Правда? – В глазах мамы вспыхивает неподдельный интерес.
– - И почему не сложилось?
– - Я ему изменила. – Я заставляю себя не отводить взгляд и не понижать голос.
– - Правда перед этим приняла решение уйти, но это уже не имело значения. Жениха звали Родион Винокуров, если ты помнишь о таком.
– - Сын Максима и Леоны? – с удивлением
переспрашивает мама. – Да, я его помню. Милый такой был мальчик. Из вас бы получилась отличная пара.– - Как видишь, не получилась, -- отрезаю я, ощущая необъяснимое раздражение.
Мама, по-видимому, чувствует это, потому что моментально пытается сменить тему:
– - Как, кстати, поживает твой отец?
– - Хорошо.
– - Я машинально выдергиваю из держателя салфетку и комкаю ее в руке.
– - Наверное. Если ты слышала, он сидел в тюрьме.
– - Да, я что-то об этом слышала, -- бормочет она, отводя взгляд.
– - Недавно он вышел. Сейчас мы не общаемся.
– - Это правда? – Мама выглядит ошарашенной.
– - Никогда бы не подумала, что такое возможно.
– - Почему?
– - Потому что ты всегда была его собственностью.
Я хмурюсь.
– - Не совсем тебя поняла.
– - Несмотря на то, что я твоя мать, я всегда чувствовала, что не дотягиваю. – Опустив глаза, она крутит в руках чашку.
– - Твой отец всегда имел на тебя особое влияние. Ты слушала его, открыв рот. Неудивительно, что когда дело дошло до развода, ты выбрала его.
– - А что мне было делать? – холодно осведомляюсь я.
– - Бросить его одного, после того как ты ему изменила?
– - Ты никуда не торопишься? – тихо переспрашивает мама после паузы.
– - Не хочешь пройтись?
42
Это наверное самая странная прогулка в моей жизни. В неловком молчании, со стаканом остывшего кофе в руке, на расстоянии полуметра от той, кого целых пятнадцать лет называла мамой.
– - Твой отель находится далеко отсюда? – не выдерживаю я.
– - Что?
– - Опомнившись, мама смотрит на меня. – Отель, да, далековато. Надо такси вызывать.
– - Я думала, что ты хотела о чем-то со мной поговорить.
– - Да, хотела. Вот, собираюсь с мыслями. – Она виновато разводит руками.
– - Ты ведь уже совсем взрослая, да? Значит и говорить с тобой можно как взрослой.
Я киваю. В сложившейся ситуации меня вряд ли можно чем-то удивить или шокировать. Можно даже не стесняться в выражениях.
– - Я хотела пояснить кое-что по поводу того своего поступка… -- Мама напряженно вглядывается в мое лицо, будто ища в нем признаки осуждения.
– - Измены, как ты его презрительно называешь.
– - В свое время я была без памяти влюблена в твоего отца и его гениальные мозги, -- продолжает она, истрактовав мое молчание как готовность слушать.
– - Мне так льстило, что где бы он не появлялся, разговоры моментально стихали и все присутствующие слушали, что он говорит.
Я понимаю, о чем она. Ведь я и сама была одной из тех, кто жадно ловил каждое его слово. В мире, казалось, нет человека умнее, чем мой отец.
– - А в семейной жизни он был далеко не таким впечатляющим. Сухим, закрытым и деспотичным. Понимаешь, о чем я? Тяжело жить и любить человека, не способного ни на теплое слово, ни на объятия. Я чувствовала себя канарейкой, запертой в клетке без еды и питья. Твой папа, разумеется, был против того, чтобы я работала, так что с каждым годом я медленно угасала. И только Вильдан стал для меня спасением.