Малая. Жизнь после тебя

– - Проснулась? – Опустив на глаза очки в роговой оправе, она присаживается на стул, стоящий рядом с моей кроватью. – Меня зовут Макарчук Анна Семеновна. Я заведующая реанимацией. Как себя чувствуешь? Голова кружится?

– - Пить хочется, -- сиплю я, разглядывая ее гладкий как у ребенка лоб. Это странно, потому что на вид ей больше пятидесяти.

– - Лиза! Принеси стакан воды с трубочкой. – строго произносит она, обернувшись.
– - Нужно было сразу это сделать. Как в первый раз, ей богу.

– - А в остальном как? – продолжает она допрос. – Это, кстати, капельница с физраствором. На фоне потери крови у тебя развилось обезвоживание.

– - Чувствую себя так, словно меня палками били.

– - Неудивительно. С тобой хочет поговорить полиция, но я им пока не разрешаю. За всех, кто ко мне попал, переживаю как за своих. – Она улыбается.
– - А ты еще слишком слабенькая у меня. Успеется.

– - Я не пыталась покончить с собой. – Я смотрю ей в глаза в надежде, что она поверит.

– - Очень на это надеюсь. Такая молодая и красивая. Так как голова? – Она забирает у медсестры пластиковый стакан и подносит трубочку к моему рту.
– - Кружится?

Жадно всосав воду, я киваю. Кружится, но не сильно. В свете последних событий это полная ерунда.

– - Щеки порозовели – это хорошо, -- с удовлетворением констатирует она. – Сейчас тебе обед принесут. Завтрак ты уже пропустила.

– - А… -- запнувшись, я не знаю, как точнее и безопаснее сформулировать вопрос. – Меня сюда на скорой привезли, правильно я понимаю?

Женщина утвердительно кивает.

– - Ты ночью поступила.

– - А меня кто-нибудь сопровождал?

– - Да. Один очень взволнованный молодой мужчина. – Ее губы трогает заговорщицкая улыбка. – Он до сих пор здесь. Спал на стульях в приемной.

После этих слов я оживаю. В груди разливается медовое тепло, и даже неприятный гул в ушах проходит. Север. Не только спас меня, но и приехал в больницу.

– - Можно мне…?

– - В реанимацию мы никого не пускаем. – Голос женщины становится строгим.
– - Пусть тебя сначала переведут в палату.

Я смотрю на нее с мольбой.

– - Пожалуйста… Всего на пару минут. Он тоже очень устал. Пусть поедет домой.

– - На пять минут – не больше. – Помедлив, нехотя соглашается она. –Лиза! Молодого человека из приемной сюда проводи. Только халат ему выдай и бахилы на ноги нацепи.

Уперевшись затылком в изголовье, осторожно приглаживаю волосы. Еще бы зеркало раздобыть, убедиться, что на лице не осталось следов крови. Думаю об этом и мысленно смеюсь: неплохой настрой для той, кто еще недавно угрожали изнасилованием.

Входная дверь с тихим скрипом приоткрывается и на пороге появляется… Нет, не Север. Родион.

– - Что ты здесь делаешь? – Разочарование скрыть невозможно, и потому голос звучит обиженно и с претензией.

Выглядит Родион откровенно паршиво. Лицо бледное и помятое, футболка грязная и в пыли.

– - Я сюда с тобой приехал, -- тихо говорит он, присаживаясь рядом. Его взгляд виновато шарит по моему лицу. – Как ты? Врач говорит, что тебе гораздо лучше.

– - Что ты здесь делаешь? – проигнорировав вопрос о самочувствии, с раздражением повторяю я. Вместо него здесь должен быть Север. – Там тебя не было!

– - Я был. – Лицо Родиона кривится в печальной улыбке. – Ехал за Севером.

Сморщившись от боли, я упираюсь на перевязанную руку и сажусь. Что происходит? Каким образом в том доме оказался Родион и куда делся Север?

– - Я ему позвонил, сказал, что видел тебя. Я такой придурок, потому что не сразу понял, что к чему. Потом ждал их около складов, чтобы за тобой поехать. С ума сходил, думая, что те типы могут…

– - Где Север? – перебиваю я. – Я помню, что он ко мне поднимался.

Опустив взгляд себе на руки, Родион несколько раз хрустит пальцами. Я чувствую подкатывающую тошноту. Так он делает, когда сильно нервничает.

– - Где? – злым шепотом повторяю я. – Какого хрена ты молчишь?

– - У него ранение… очень серьезное. – мямлит он, избегая смотреть мне в глаза.
– - Легкое пробито… Обширная кровопотеря. Я Шаману недавно звонил… Говорит, пока неясно, выживет или нет.

63

– - Ты врешь… -- Мой голос переходит в затравленный шепот. – Я видела Севера… Там , в доме. С ним все было в порядке.

– - Он потом спустился… -- Родион отводит взгляд.
– - Там тип один был с ножом… И я, придурок, как назло, не вовремя появился… Завязалась борьба, и тот его пырнул.

Я перевожу ошарашенный взгляд себе на руки. Они холодные как лед и трясутся. Север может умереть? Нет, конечно, не может. У меня так мало есть в этой жизни… Он не может просто взять и оставить меня одну. Без своей иронии, без смеющихся глаз. Без знания того, что в мире есть человек, который всегда за мной приходит. Приходит, даже когда всем остальным плевать.

– - Я хочу знать, где он. – Превозмогая чудовищную боль в руке, я сажусь. – Позови медсестру. Пусть выдернет из меня эту чертову иголку.

– - Линда, тебе нужно для начала в себя прийти. – Родион смотрит меня с опасением.
– - Я видел, сколько там было твоей крови. Литра полтора, не меньше. И еще… Шаман попросил предупредить: если придут полицейские…

Договорить ему не удается. В этот же момент в дверях появляется мужчина в темной униформе и, оглядевшись, решительным шагом направляется к нам.

– - Валерий Калашников, -- громко представляется он, переводя цепкий взгляд с меня на Родиона. – Следователь. Вижу вам уже лучше, Линда. Мне нужно задать несколько вопросов.

– - Это лучше сделать после того, как девушку переведут из реанимации в палату, -- Родион смотрит на него с вызовом . – Она потеряла много крови.

– - Представьтесь, пожалуйста, -- проигнорировав это замечание, требовательно чеканит полицейский.

– - Винокуров Родион. Максимович.

– - А вас здесь в принципе быть не должно, Родион Максимович. Поэтому прошу дождаться в коридоре своей очереди. К вам у меня тоже имеются вопросы.