Мальчик как я

– Я…- Лестрейд почувствовал, что у него в горле пересохло.
– Загородный дом моих родителей. Но… но он сбежал.

– То-то мы его там не застали. Как вы думаете, кого он отправился искать - прищурился Майкрофт.
– Остаётся только дождаться, когда плотность идиотов в определённой точке дойдёт до предела и грянет взрыв.

Лестрейд тогда ещё понадеялся про себя, что Майкрофт выражается фигурально.

Джона снова потянуло на Бейкер-стрит в первый же день заточения.

Ночью, как приехали, Лестрейд обработал мелкие порезы, налил гостю стакан виски, и тот провалился в сон, как в омут. Утром, проснувшись, Джон уткнулся взглядом в карту, и карта настолько его смутила, что он побежал по дому в поисках прочих источников информации.

Что-то определённо не так было с миром. Или с Джоном.

Что-то не так было в непривычных обводах холодильника, в шрифте пожелтевших газет, скопившихся в углу. И определённо не так - в старых учебниках истории и географии, обнаруженных на полке бывшей детской, где он ночевал. Британия была конституционной монархией, в разное время растерявшей колонии. Джон почувствовал себя осиротевшим. «Кто из нас сошёл с ума, Джон» - вспомнился ему вчерашний вопрос Холмса.

Плюнув на безопасность, Джон выбрался из дома. При свете дня нечто фальшивое чудилось ему в цвете неба, в траве и листьях, в запахе ветра и шуме моторов, как будто у мира сбилась настройка. Герб на здании почты, упаковка некоторых продуктов - всё было другим. Однако банкомат, почти такой же, как дома, за исключением царапающих глаз невнятных мелочей, исправно принял карточку и выдал деньги - почти как настоящие. Джон купил булочку - на вкус почти как дома - и свежую газету. Устроившись на лавочке возле клумбы и памятника участникам Второй мировой (Джон уже не был так уверен, между кем и кем она была), он изучил «Таймс» от набранного непривычным шрифтом заголовка до мелких буковок выходных данных. Ни одна подделка, думал он, не может быть столь подробна. Можно изготовить поддельную газету или книгу, даже мебель, нельзя подделать целый мир. Джон ущипнул себя за руку, боль была вполне правдоподобной, да и полученная накануне царапина едва затянулась. Его не опаивали, не запирали, намерено или как будто бы случайно, не лишали возможности вернуться в Лондон. Бред… был бы слишком подобным для бреда. Даже если у этого бреда было основание. Дома Джон перерывал всю информацию по Холмсу, и на каком-то «жёлтом» сайте наткнулся на полуфантастическую статью. Мориарти, обманутый сосед Холмса, будучи серьёзным учёным, пописывал фантастические рассказы о параллельных мирах. Автор статьи выстраивал целую запутанную теорию, как и почему профессор мог спастись в одной из этих вселенных. «Каждый раз, делая выбор, мы создаём новый мир, и миров этих бесконечное множество», - приводилась цитата якобы из самого Мориарти. А сейчас теория начинала приобретать реальные черты. Вот почему вчера автобус свернул не на ту улицу, и пришлось топать полквартала пешком. Вот почему Холмс оказался дома. Вот почему он в таком странном контексте упомянул Мориарти. Это был не тот мир, не тот Холмс и не тот Мориарти. Возможно, Джон обидел хорошего человека, а возможно и нет, не зря же ему полицейские сразу поверили. Но, неизвестно каким образом оказавшись Здесь, он вряд ли когда-нибудь вернётся Туда, вряд ли встанет на могиле Мэри и Артура со словами «Я отомстил за вас».

В этот раз дом на Бейкер-стрит встретил Джона тишиной. Кажется, хозяева были выше того, чтобы запирать двери. Доктор прокрался в гостиную, прислушался, потом плюнул и зажёг свет. И очень вовремя, потому что пол был усеян чем попало, вещи и книги лежали там, где нашли своё место. Из общего бардака взгляд выхватил скрипку и смешную шляпу, валявшиеся в кресле. Тёмные обои производили гнетущее впечатление. Кое-где они были в следах пуль. С камина скалился череп, со стены ещё парочка, компанию им составлял расстрелянный жёлтый смайлик. Про химическую лабораторию на кухне и части тел в холодильнике Джон помнил ещё с прошлого раза. Позади раздался какой-то шорох, и доктор резко обернулся.

Прямо поверх обоев было наклеено множество бумажек, газетные вырезки, фотографии, вычерчены схемы. В самом центре паутины находилась пришпиленная кинжалом фотография профессора Мориарти. На других были самые разные люди, от представителей высшего света до жутких уголовных типов, иногда на одной картинке те и другие вместе. А ещё трупы, трупы, при виде которых даже бывшего военврача замутило. Особенно когда под одним обнаружилась подпись «Джон Уотсон». И довольно свежая дата, ещё недели не прошло. Так вот за кого принял его Холмс Джону захотелось присесть.

Он едва не раздавил скрипку, потому что его неотвратимо потянуло именно на это, заваленное барахлом кресло, стоявшее вполоборота к камину. Что-то царапало внутри. Хотя как можно найти отличия между виденным на фото и видеозаписях с тем, что сейчас видишь перед собой, пытаясь понять обитавших здесь людей.

Здешний Холмс сотрудничал с полицией, возможно, чтобы покрывать собственные тёмные делишки, а может быть, и нет. Потому что Джон успел разузнать про вражду с местным Мориарти и странный суд, ещё больше запутавший всю историю. Может быть, Здесь Холмс действовал тоньше, а может быть, в силу природного равновесия, гений и злодейство поменялись местами. У доктора начала болеть голова.

Он отправился на кухню, там точно была аптечка. Заглянул в комнату за кухней, там обнаружилась чистая и как будто нежилая спальня. В его мире эту комнату занимал Мориарти, а Холмс жил наверху. Здесь выше этажом обитал Другой Уотсон. Наверно, он не хромал.

Джон замер на пороге в недоумении. Он половину жизни отдал морю, а здесь морем и не пахло. Спартанская обстановка, минимум вещей, идеальная чистота, разве что за неделю осела пыль. На тумбочке две фотографии женщина, похожая на маму Джона, и группа полевых офицеров в южной форме, среди которых доктор с ужасом узнал себя. Брошенный на стуле полосатый халат как раз подходил ему по росту. Но на кровати, смятой, в пику всей остальной аккуратности, был отпечаток длинного тела, как будто кто-то спал поверх покрывала в обнимку с подушкой, оставив на наволочке странные пятна. Джон подошёл поближе и заметил бумажный уголок, торчащий из-под подушки.

«Первое фото в ваш семейный альбом. МХ»

Уотсон перевернул фотографию и похолодел. Если уж и в качестве трупа он себя признал, то вполоборота мог это сделать и подавно. Они обнимались с Холмсом на том самом продавленном диване внизу, в гостиной, отчаянно, вцепившись друг в друга, как он обнимался с Мэри, вернувшись из чёртова учебного похода, в котором его авианосец едва не пошёл ко дну, столкнувшись со своей же подводной лодкой. Вспомнилось «заядлый холостяк» из газетной статьи, так покоробившее…

За спиной скрипнула дверь. В проёме стоял Холмс, требовательно протягивая руку.

– Я позабыл кое-что. Отдай те, пожалуйста. Мистер…

Тонкое умное лицо, холодные светлые глаза. Губы чуть подрагивают. Знает Здесь в газетах писали, что он цепляется к каждой мелочи. Как он неудачно стоит, в проходе, здесь прыгать из окна высоковато. Джон, сделав несколько мелких шажков, пересёк комнату по дуге, лицом к Холмсу, протянул ему фотографию, и тут же ударил другой рукой. Реакция у мужчины оказалась что надо, здесь он явно не был полудохлым торчком. После короткой схватки на краю лестницы, столкнув Холмса вниз, Джон прорвался и, перескочив через перила, чтобы срезать путь, выбежал на улицу.

– Стой! Вернись! Берегись Мориарти!
– донеслось ему вслед.

Привалившись к стене в каком-то переулке, Джон пытался выровнять дыхание. Нога пульсировала болью, отвлекая от какой-то смутной мысли. Что-то в этой драке было не так.

(не наш Лондон)

– Что ещё за… - инспектор Лестрейд откинулся в кресле и потёр уставшие глаза.
– Она меня преследует.

«Она» в данном случае означало работу.

Грег едва вырвался домой после двухдневного разбора полётов Генри Найта, устроившего пальбу в «Теско» и потратившего последний патрон на себя. Парень жил рядом с военной исследовательской базой, светился в новостях, в его крови обнаружили неизвестный наркотик, так что в неприятности кроме Ярда были втянуты дартмурские полицейские и военные.

Наконец после вкусного ужина Лестрейд улёгся под тёплый бок жены.

– Кстати, - сказала та сонно, - тебя письмо дожидается.

Грег протянул руку к тумбочке, вскрыл конверт без обратного адреса. Это был отчёт от Молли, вернее, не совсем отчёт, а некий обзор с рядом неприятных выводов.

«Якобы неполадка в работе программы… не ожидал от меня такой дотошности и поменял местами два образца… идентичные отпечатки… генетический анализ ряда прочих образцов показал и ещё может показать…»