Мальчик нарасхват
Шрифт:
Меня или не слышали, или не желали слушать. Стискивая зубы, чтобы не орать от возмущения и боли, я все-таки заткнулся и молча шлепал за Вадимом, который с последнего раза и слова не сказал.
Шли недолго. Вскоре мужчина свернул в сторону, увлекая меня за собой. Когда я понял, что его цель – гаражи, то в животе у меня отчего-то похолодело. Неужели опять? Почему все мои разборки начинаются именно у гаражей?
Пока я нервничал и начал даже паниковать в какой-то степени, мы уже подошли к месту. Вырвал руку, едва остановившись. Хотелось поскорей уйти отсюда, может, даже убежать, но
Обернулся Вадим, сумрачно оглядываясь по сторонам. Едва заметно кивнув, наверное, своим мыслям, он перевел тяжелый взгляд на меня.
– Ну и как ты это объяснишь?
– Никак, - буркнул в сторону, опасаясь говорить в лицо.
– А если подумать?
Я промолчал, потупив взгляд. Мужчина, раздраженно фыркнув, повысил голос:
– А, ну, конечно, совсем забыл: для того, чтобы думать, нужны мозги, которых у тебя не наблюдается!
Хотел было возразить, но опешил. К чему это все? Кому вообще нужны мои оправдания? Главное, сейчас лишнего не сморозить, постоять истуканом, дождаться, пока грубить мне надоест, и можно смело возвращаться домой. Судя по всему, уже к себе домой.
– Ну и чего ты молчишь? Сказать нечего?
Покачал головой.
– Ладно, хорошо, можешь тех пацанов не выгораживать, но, может, в свою защиту что-нибудь скажешь?
Удивленно вскинул брови, разглядывая камешек возле ноги. Странно, я даже и не думал кого-то выгораживать.
– Что, даже теперь промолчишь? – отчего такая досада в голосе?
На некоторое время повисла тишина. Я словно прирос к земле, мне почему-то было крайне неудобно даже пальцем пошевелить, не то чтобы сказать что-нибудь.
Вадим же топтался на месте, кидал на меня раздраженные взгляды, по сторонам смотрел, несколько раз вытаскивал и тут же засовывал пачку сигарет обратно в карман. Наконец-то, шумно вздохнув, он вдруг неожиданно прошел мимо, на ходу с досадой проговорив:
– Да что с тобой говорить, если у тебя даже чувства собственного достоинства нет.
Эти слова меня сильно задели. Я невольно вскинул голову. Странно, наедине с собой я могу часами вдалбливать себе в голову мысль, что я ничто и ничего не значу, но когда эти слова прозвучали от постороннего человека – мне стало обидно. Скажу больше, я рассердился. Нахмурившись, буркнул:
– Есть у меня все.
Возможно, это было сказано не достаточно тихо, потому что Вадим вдруг обернулся. Левая бровь его была недоверчива вскинута.
– Да неужели? Чего же тогда молчишь?
– Хочу и молчу, - снова пробубнил я в сторону, пнув камешек.
Камешек отлетел на несколько шагов, после чего затерялся в траве.
– А молчание – знак согласия. Значит, если я говорю, что у тебя нет чувства собственного достоинства, а ты молчишь, - то ты соглашаешься со мной! – заявил мужчина.
Вот ведь болтун! Все-таки обернувшись к нему, я негодующе закричал:
– Сказал же, нет! Чего вы ко мне вообще пристали?
Видимо, Вадим только и ждал того момента, когда я предоставлю ему возможность говорить, потому что он с энтузиазмом ответил,
чуть склонив голову набок:– Потому что я разочарован в тебе!
– В каком смысле? – непонимающе наморщил лоб.
Интересно, как этот мужчина, не ставящий меня ни в грош, мог во мне разочароваться?
– Ну, - растерялся он на миг, но тут же нашелся, - я до последнего считал, что ты мне врешь.
О, ну славно, мало того, что все это время меня, получается, считали лжецом, то теперь еще я и разочаровал Вадима в том, что это не так.
– Очень приятно, - буркнул я себе под нос, снова отворачиваясь. – Значит, правда теперь хуже, чем ложь?
– Ну, в твоем случае – да.
– В моем?
– Ага, я, сказать честно, до последнего верил, что ты нормальный. Даже когда этот паршивец, - голос мужчины заметно изменился, когда он упомянул «этого паршивца», - крикнул, что ты…
– Сосу у тебя? – подсказал я.
– Да, - хмыкнул Вадим, после паузы продолжая: - И в этот момент я верил, что, ну, мало ли, поцапались, вот и лишь бы унизить друг друга. Но когда ты стал ему едва ли не заискивать, паниковать, вот тогда я понял – ты не врал.
Подумав, после паузы я выдохнул:
– Ясно.
Я не поворачивался, выискивая глазами очередную жертву, которую можно пнуть в траву. Подумал, что Вадим или скажет чего-нибудь хлесткого, или уйдет. Больше надеялся на второе. И все же услышал шаги за спиной. Правда, надежды так и остались надеждами, потому что в следующую секунду меня требовательно развернули за плечо. Выглядя озадаченным, мужчина непонимающе спросил:
– И все?
– Что «все»? – нахмурился я, дернувшись в сторону.
Рука, придерживающая за плечо, не дала отступить.
– Одно жалкое «ясно», и ты больше ничего не скажешь?
– А что еще говорить? – снова дернулся. – Все равно это ничего не даст. Пусти!
– Да что ты? Не пущу, не вертись! Еще как даст! Возможно, ты мог бы как-нибудь себя выгородить.
– Блин, да для чего? – если сначала эта ситуация меня нервировала, то теперь стала злить. – Какой смысл мне себя выгораживать, ты все равно не поверишь!
– Почему?
– Потому что ты тупой взрослый!
– Ах, вот как?! А ты, значит, умная малявка? – возмущенно поперхнулся мужчина.
– Я не малявка!
– А я не тупой!
– Ты все равно ничего не поймешь!
– Да ты даже и не пытался что-либо объяснить!
– Потому что ты и не поймешь!
Вадим тяжело вздохнул, оканчивая перепалку. Грозно сведя брови на переносице, он более спокойно продолжил:
– Так, слушай сюда, пацан, по шее хочешь?
Подумав, я честно покачал головой из стороны в сторону.
– Я тоже против насилия, но если ты сейчас не скажешь мне в чем дело, мне придется пойти против своих принципов.
Еще раз внимательно подумав, я вскинул послушные глазки.
– Чего вы от меня-то хотите услышать?
– Ну, так ты голубой?
– Нет.
– Врешь!
– Ну, значит, да.
– Так да или нет? – опешил Вадим.
– А чего вы больше хотите услышать?
Мужчина, дослушав меня, снова рассердился.
– Не надо мне тут, что я хочу! Правду говори!