Мальчики и девочки (Повести, роман)
Шрифт:
Надя долго лежала, с наслаждением жмурясь и стараясь угадать момент, когда раздастся сигнал «побудка». На высокой ноте, томительно и протяжно заиграл горн. Сердце у девочки замерло, начало тревожно и сладко падать.
На галерее раздался негромкий, спокойный голос Марата Антоновича:
– На зарядку выходи!
В первое мгновение Надя обрадовалась этому голосу, а потом натянула одеяло до самого подбородка. Ей захотелось спрятаться. После разговора в аллее Нагорного парка она чувствовала себя слишком взрослой для того, чтобы бегать и прыгать перед вожатым в маечке и трусах.
Марат ждал внизу. Он был
Вожатый прошелся перед строем.
– Сегодня мне поручено провести с вами зарядку, – сказал он.
Радостные ответные улыбки заиграли на лицах ребят. Одна Надя стояла с опущенными глазами.
«Что с ней? Стесняется», – догадался Марат.
– Рощина может одеться. Ей поручается уборка редакционной комнаты пресс-центра. Остальные смирно-о-о!! Бегом марш!
Последние команды вожатый подавал, повернувшись спиной к девочке. Все побежали, а Надя осталась одна. Ей сделалось еще неуютнее. Она тоже побежала, но в противоположную сторону. Взлетела на галерею второго этажа, толкнула дверь и бросилась на кровать лицом вниз. Щеки пылали краской стыда. Было жутко и радостно оттого, что вожатый проник в ее тайну.
Переложив с места на место несколько вещей в пресс-центре и сменив воду в кувшине для цветов, Надя села за свой стол. Но думать без фломастера и бумаги она не умела, и рука начала машинально вычерчивать прямоугольник подбородка вожатого, высокий упрямый лоб и сдержанно-печальные пугачевские глаза. Надя почувствовала рукой всю тонкость и осмысленность лица Марата. Стараясь быстрее закончить портрет, она испытывала незнакомое ей раньше ощущение, будто пальцам становится с каждым штрихом все горячей, будто она касается не фломастером бумаги, а пальцами – висков, подбородка, мягких надбровных дуг. Ей даже показалось, что если она немедленно не оборвет линию, то обожжется. Это ее ошеломило, и Надя поспешно спрятала набросок.
На «мертвом часе», как обычно, она примостилась под одеялом писать письмо. До сих пор у Нади от родителей не было никаких тайн. И она испытывала потребность поделиться и колыбельными песнями, и событиями сегодняшнего утра, рассказать и про пугачевские глаза вожатого, и про то, как она обожгла пальцы, рисуя портрет вожатого. Но смогла вывести только:
«Живем как в аквариуме: две стены стеклянные и все видно. Ужас. На зарядку бегаем в трусах и майках. Пришлите как можно скорее тренировочный костюм».
События в Артеке набегали одно на другое: выставка, президентские обязанности, пресс-центр, – забирали у Нади много времени, но она находила минутку-другую, чтобы хоть коротко, хоть в открыточке сообщить в Москву о главном. Она знала, как ждут ее писем мама и особенно отец. Торопя с ответом, он даже конверты ей присылал надписанные. Только вложить листок, запечатать и бросить в почтовый ящик.
«Дорогие папа и мама! Наш вожатый – из Москвы, как и я. Он очень хороший и выглядит совсем молодым, хотя окончил ВГИК, – сообщила Надя. – Вчера вечером он читал нам колыбельные песни».
Николай Николаевич
почувствовал, что дочь сообщила ему в немногих словах что-то важное. Он заволновался оттого, что не улавливает сути. Ему было ясно только одно: строки о вожатом не случайны в письме и Надя на них ждет ответа. Может быть, все дело в том, что вожатый окончил ВГИК, но работает в Артеке не по специальности, и Надя спрашивает: не может ли отец чем-нибудь помочь хорошему человеку?«Твой вожатый окончил ВГИК, – написал он. – Какое отделение? Если художественное, то спроси, не согласился бы он работать у нас, на Центральном телевидении?»
«Дорогие папа и мама! – написала Надя через несколько дней. – Вчера был День мира и дружбы с борющимися народами. Я нарисовала много антивоенных плакатов».
«Очень советую тебе хотя бы часть этих плакатов привезти в Москву», – откликнулся отец.
«Антивоенные плакаты привезу, – пообещала Надя и добавила: – Выпустили третий номер газеты. Из одних колыбельных песен. От каждой народности по одной песне. Мне пришлось рисовать флажки. Всем очень понравилась такая газета. Все приходят с блокнотами и переписывают песни других народов. А придумал все это наш вожатый. Он у нас очень хороший. Окончил ВГИК, сценарное отделение. Знает английский, с ним интересно разговаривать. Когда делаем газеты и стенды, не принуждает и не давит».
«Значит, сценарное отделение, тогда я для него ничего не могу сделать, – подумал Николай Николаевич. – Что-то у нее очень много про вожатого и мало про газеты».
«Хорошо бы и стенгазеты и другие стенды привезти», – написал он Наде.
«Газеты останутся у вожатого, – коротко ответила дочь и добавила: – Выставку мою устроили. На нее больше ходят взрослые. Даже из Гурзуфа и Ялты».
«Это хорошо, – обрадовался отец. – Такое искусство принадлежит не только детям. Главное, работать и работать. Считай себя в творческой командировке на международном слете. Побольше рисуй по наблюдению и с натуры. Портреты, шаржи. Не забывай их украсить автографами и адресами».
«Выдала еще две новые вещи, – ответила Надя. – «К солнцу» и «Танец дружбы». Мне кажется, получился оригинальный рисунок танца. Вертикальный, примерно 1 м 20 см».
«Прекрасно, – похвалил отец. – Не забывай рисовать пейзажи и архитектуру. Сегодня по радио в «Пионерской зорьке», которую мы с мамочкой слушаем теперь регулярно, передавали голоса Артека. Девочки из Сирии, Египта, Мозамбика. Удастся ли сделать их портреты в национальных костюмах? На полях в удобном для композиции месте получить автографы и адреса, даты и добрые пожелания теми же цветными фломастерами, которыми сделан рисунок? Ни в коем случае не забывай ставить даты, слово «Артек» и свою подпись. Все это скомпонуй хорошенько, а главное – сбереги».
Надя с радостью выполняла советы отца.
«На пресс-конференции с иностранными ребятами рисовала и брала автографы у австралийцев, швейцарцев, австрийцев».
«Очень порадовались, что в День интернациональной дружбы рисовала и брала автографы. А как с восточными народами? Корейцы, монголы, вьетнамцы, японцы, африканцы? Ведь они тебе удались бы больше. И шрифты автографов их необычны и декоративны».
Надя убедилась вскоре, что это так. Автографы арабских мальчишек делали портреты более достоверными, документальными… Красивыми…