Мальчики из Фоллз

– Ни для кого, ясно? – Она медленно втягивает воздух. – Я просто… хотела почувствовать себя женщиной, наверное.

– Женщиной?

Дилан кривит губы. Видно, что она смущена.

– Я не нравлюсь парням, – тихо произносит Трент. – Я слишком много говорю или слишком быстро гоняю, или они боятся моего отца, не знаю, в чем дело. – Дилан продолжает двигать губами. В этот момент желание смеяться пропадает. Становится понятно: она пытается замаскировать дрожь подбородка. – Просто возникла мысль, что так я почувствую себя красивой, вот и все.

Мой взгляд поникает. Неделю назад я бы поглумилась над ней. Трент смеет думать, будто она непривлекательная. С ее-то большими голубыми глазами, идеальной, гладкой кожей и светло-каштановыми волосами? Счастливой улыбкой? С тем, как она принимает людей такими, какие они есть, и излучает женскую солидарность?

Боже, мне бы такую проблему.

Только ей плохо, и я никогда бы не узнала об этом, если бы не надавила на нее, потому что Дилан всегда улыбается. Она до смерти любит Хоука, а со мной общается так, словно мы дружим уже много лет.

Вряд ли Дилан признавалась кому-либо еще в том, что сейчас поведала мне.

– Он мой друг, – прочистив горло, наконец, отвечаю ей. – Это все, что я скажу, ладно?

– Ну, а я его двоюродная сестра, – продолжает Дилан, вздернув подбородок и вновь обретя самообладание. – И я бы победила в той драке, так что постарайся быть очень хорошим другом, иначе мне придется подкрепить свои слова делом.

Ага, конечно.

Она смотрит на меня с улыбкой.

– Хоук – завидная партия, не так ли? – После чего бормочет вполголоса: – До тех пор, пока не заводит речи о кометах, формировании галактик и прочей астрономической ерунде.

Я резко перевожу взгляд на нее.

– Что?

– О, подожди. – Трент натянуто улыбается. – Скука смертная грядет. У каждого красавчика есть свои недостатки.

– Он увлекается астрономией?

– М-хм. – Она кивает. – Мой кузен стажируется в университете. Помогает содержать их планетарий.

Разумеется. Вот откуда у него ключи. У меня даже мысли не возникло спросить, как он их достал. Просто решила, что весь город – его игровая площадка, как это обычно бывает у богатых детишек.

– Ему нравятся тайны, – размышляет вслух Дилан. – Хоук хочет провести жизнь в башне под телескопом, направленным в звездное небо.

Опустив глаза, качаю головой. А он сидел и слушал мои поучения, будто я больше знаю.

Но я не сержусь. Ему нравится астрономия. У меня появился друг, которому нравится то же, что и мне.

Я улыбаюсь. Ох, в следующий раз устрою ему. По полной программе. Туманности, астрофизика, космология, эволюция… И вперед. Пусть моими учителями были Google и YouTube, уверена, объем моих знаний не уступает знаниям Хоука.

К тому времени, когда я выстраиваю свои аргументы за и против теории темной материи – в зависимости от того, какой позиции он придерживается, чтобы я могла занять противоположную, – мы уже добираемся до трека. Раздаются восторженные возгласы. Вернувшись в реальность, обнаруживаю толпу людей.

– Ю-ху! – Двое парней колотят по капоту, пока Дилан маневрирует к своей позиции.

– Эй! – рявкает она на них. – Придурки.

Оглядываюсь вокруг. Трибуны заполнены, повсюду полно девушек. Какого черта?

– Почему так много людей?

– Это моя последняя гонка.

Я смотрю на Дилан.

– Хочу гонять на байке, – говорит она, поставив машину на нейтральную передачу и подняв ручной тормоз. – Папа не знает, поэтому, если можешь, сохрани это в тайне…

– Ну, если они все знают, то и он узнает… – Жестом указываю на собравшихся.

– Скоро узнает, – отвечает Трент, отстегивая ремень. – Только не сегодня.

– Но твой отец сам был мотогонщиком. Он боится, что ты получишь травму или типа того?

Девушка пожимает плечами.

– В мотоспорте господствуют мужчины. Он не хочет, чтобы я в это ввязывалась.

Знаю, каково это.

– Однако мне безумно нравится. – Она вздыхает. – И я хочу пробиться собственными силами. Не из-за своего имени.

Отлично. Неужели все богатые дети такие целеустремленные? Ненавижу ошибаться в людях.

– На линию! – выкрикивает кто-то.

Дилан смотрит вперед. Какой-то молодой парень сигнализирует ей флагом. Кивнув, она выезжает на трек и останавливается у стартовой линии на холостом ходу.

– Не все пришли посмотреть на меня, – признается Трент. – Большинство посетителей хочет увидеть Ноя. Нового протеже моего отца.

Она произносит «протеже» с налетом агрессии.

Ни разу не встречала Ноя Ван дер Берга лично, но я знаю, кто он такой. Видела их с Дилан вместе. Кажется, они ладят. Может, даже дружат.

Хотя есть еще что-то. Возможно, Дилан считает, что сама должна стать отцовским протеже. А он отказывается ее тренировать. Думаю, меня бы это тоже взбесило.

– Мне нужно поговорить с людьми, – щебечет она. – Сиди тихо.

Девушка выходит из машины, не заглушив двигатель. Я включаю музыку, глядя в тонированные окна. По бокам стоят люди, в воздухе чувствуется запах хот-догов и фанел-кейков [14] , доносящийся из фургончиков с едой слева. Наклонившись, разглядываю аппаратную – нечто среднее между маленькой диспетчерской башней и пожарной вышкой. Там, где должны быть окна, – открытое пространство. Высотой не более трех этажей – вполне достаточно, чтобы обозреть весь «Фоллзтаун».

14

Торт наподобие «Муравейника».

Вдали ревут мотоциклы, а внутри башни возвышается долговязая фигура.

Джексон Трент.

Я лишь предполагаю, не могу сказать наверняка. Он похож на Хоука, только я знаю, что это не Хоук.

Выглядят они одинаково. Одиночки. Держатся поодаль от всех остальных, потому что оба любят быть в курсе всего происходящего в их владениях.

Если мама Хоука боялась своей любви к Джексону, то Хоук – сын своего отца, ведь перед ним трудно устоять.

Вспомнив, что сестра мне до сих пор не перезвонила, достаю свой телефон.