Мальчики из Фоллз

Аура управляется примерно за семь минут. Я наконец-то заглядываю Аро в глаза, чувствуя себя сильнее по мере того, как легкая боль утихает. Забавно устроен их мир. Одна татуировка, и они отдают мне живого человека. Словно у нее нет права голоса.

По крайней мере, после этого они на время отвяжутся от нас.

Мастер вытирает кровь, накладывает прозрачную повязку, вручает мне инструкцию по уходу и говорит:

– Ты знаешь, что делать. Мой антибактериальным мылом и…

Только я не слушаю. Подскочив, натягиваю футболку и куртку.

– Теперь она твоя, – произносит Хьюго, затем объявляет остальным: – Никто ее не тронет.

Я кладу деньги за тату на стол Ауры и подхожу к Бунтарям.

– Почему ты не позвонил Ривзу? – интересуюсь у Хьюго.

Он улыбается.

– Увидеть эту татуировку на Тренте, да еще и Пирате – дорогого стоит. Моя честь восстановлена. Пока что.

Да, кто бы сомневался. Мои друзья поднимут меня на смех, и он об этом знает.

Наклонившись, Хьюго признается тихим голосом:

– Наркотики и деньги все равно принадлежали не мне. Считай, наш спор исчерпан. А если захочешь принести мне еще несколько камер типа тех, которые протащил в гараж…

Слегка отшатываюсь назад.

– Я могу помочь тебе разобраться с ним. Пришло время эмансипировать Грин Стрит. Скоро поболтаем.

Ох, отлично, твою мать. Это что, шутка?

Хьюго уходит, остальные следуют за ним, а я беру Аро за руку и притягиваю ее к себе. Не хочу ввязываться в дела Грин Стрит глубже, чем уже влип. Проклятье.

– Проследи, чтобы Дилан добралась до дома, – прошу Кейда.

И тащу Аро за собой к двери.

– Зачем ты это сделал? – в конце концов сдавленно спрашивает она.

Я веду ее к своей машине, разблокировав замки пультом. Начинает моросить мелкий дождь.

– Если ты когда-нибудь пойдешь против него, он удалит татуировку, Хоук. Ты в курсе, как Хьюго это делает?

Да, в курсе.

Девушка отстраняется.

– Отпусти меня.

– Куда? – Прижав Аро спиной к машине, сердито смотрю на нее сверху вниз. – Он просто отправит тебя обратно ко мне, потому что ты моя. Я тебя кормлю. Одеваю. Защищаю. Разве не этого ты хотела от мужчины вроде этих неудачников? – Разве не этого она добивалась? Того, что ей могли дать только Грин Стрит? – Ну, ты это получила.

– Я никому не принадлежу!

Срываю повязку с шеи и, вдавливая девушку в кузов, рычу:

– Повтори это еще раз.

Слабо?

Взгляд Аро мечется между моими глазами и татуировкой. Ее грудь тяжело вздымается и опускается.

Я сделал это ради нее. Я, твою мать, сделал это ради нее!

Ее глаза наполняются слезами, и единственное, что ей удается сделать, – закрыть их. Но я хочу, чтобы она посмотрела на мою шею. На мое лицо. На мою рассеченную губу и подбитый глаз – все это из-за нее!

Заметив приближающийся свет фар, смотрю в сторону и обнаруживаю проблесковые маячки на крыше. Полиция.

– Садись в машину, – говорю Аро.

Судя по виду, она собирается возразить, пока не видит то, что увидел я. Мы оба забираемся в салон.

Я завожу двигатель и трогаюсь, не дожидаясь копов, чтобы проверить, проедут они мимо или нет. У меня болит лицо, саднит шея; я чертовски зол. Сейчас не время. Пожалуйста, не останавливайте меня.

Возможно, Хьюго все-таки позвонил Ривзу.

Свернув за угол, смотрю в зеркало заднего вида. Патрульная машина едет за мной. Весь воздух вырывается из груди.

– Твою мать. – Я включаю повышенную передачу и морщусь, замешкавшись на секунду. – Ночь и без того выдалась паршивая, куда уж хуже.

К черту.

Поддаю газу и мчусь прочь. Мое сердце до сих пор не угомонилось после ситуации на гонке. После драки. После того, как потерял и вернул Аро, и от свежей татуировки на шее. Все выходит из-под контроля.

Раньше я был спокойным.

Я несусь по улице, включив стеклоочистители, сворачиваю налево, после чего слышу сирену, ведь своими действиями дал им понять, что убегаю. Еще сильнее давлю на газ.

Петляя туда-сюда по разным улицам, делаю быстрые развороты и резко сворачиваю в переулки, прежде чем возвращаюсь к «ДжейТи Рэйсинг» и торопливо паркуюсь. Выбежав из тачки, беру Аро за руку и тяну ее к задней части здания. Полицейские въезжают на стоянку и блокируют машину Мэдока сзади. Выуживаю свои ключи, отпираю старый «Босс» Джареда. Мы забираемся внутрь, и я включаю зажигание. Аро наблюдает в зеркало заднего вида за тем, как копы объезжают здание сбоку, потому что гребаный «Мустанг» такой громкий.

Снова выехав на улицу, преодолеваю несколько поворотов. В результате мы благополучно добираемся до шоссе без копов на хвосте.

Поверить не могу, что я это сделал. Что, черт побери, я творю? Смотрю на Аро, вижу эти карие глаза, косички. Она выглядит такой…

Идеальной.

Чистой.

Аро говорит только правду. Все, что я получаю от нее, – каждое слово, каждый поцелуй – настоящее, в этом всегда можно быть уверенным. Иначе она не стала бы тратить свое время.

Я еду, снизив скорость до допустимого лимита. Дождь усиливается, барабанит по лобовому стеклу. Черное небо нависает над нами. Увидев поворот к летнему лагерю моих родителей, сворачиваю влево на гравийную дорогу, потому что мне нужно проветриться. Нужно остановиться, закрыть глаза.

Нужно, чтобы сердце перестало так бешено колотиться.

Пробравшись вглубь леса – где в тени деревьев прячутся пустые домики, столовая, темное озеро, лодочная станция, – торможу под покровом веток и листвы. Капли бьют по крыше и капоту.

Глушу двигатель, пристально уставившись на руль. Мысли лихорадочно скачут в голове, как это бывает, когда я с девушкой. Так много всего.

Мне необходимо вернуться на правильный путь.

Я хочу домой.

Я скучаю по родителям.

Я хочу видеть Аро в своем доме.

Мне нужно разобраться с Ривзом.

Потому что ощущение такое, будто суть дела уже заключается не в его поимке.

Я бы хотел вернуться в то время, когда не желал никого.

Испытывать желание к кому-либо – еще хуже.

Однако я не хочу, чтобы ко мне прикасался кто-то другой.