Мальчики на севере

– Ох, господин... я устала... целый день шла... ничего не ела, - бормотала лопарка, действительно едва держась на ногах.

– Так иди скорее сюда, отдохни и поешь!
– быстро сказал Стюарт, вводя ее в шалаш.

Ей дали мяса и супу. Лопарка с жадностью набросилась на еду.

Утолив голод, она заговорила:

– Я пришла просить взять от нас двух англичан. Они живут у нас всю зиму и сами не могут уйти - их не пускают.

– А как их зовут?
– быстро спросил Стюарт.

– Не помню... у нас нет таких имен.

– Они молоды?

– Совсем молодые. Подожди... имя одного я помню: его зовут Гарри, а другой ему брат.

– Это они! Слава тебе, Господи!
– вскричал Стюарт.
– А как они к вам попали?
– продолжал он.

– Они сами пришли к нам перед зимой, и мы их взяли. Теперь они хотят уйти, а дядя их не пускает.

– Почему он их не пускает?

– Один из них обидел чем-то дядю, когда тот был в городе. Вот он за это и мстит им: заставляет много работать, плохо кормит и часто бьет.

Стюарт содрогнулся. Его воспитанников бьют какие-то лопари! Так-то он заменяет им отца? Хорошо он держит слово, данное полковнику: оберегать его сыновей и следить за ними! Положим, он не виноват в их своевольном уходе и во всех последствиях этого ухода, но все-таки его можно считать до некоторой степени виновным в том, что он давал слишком много воли неопытным мальчикам, зная их своевольный характер.

Все эти мысли пробежали у него в голове, когда он выслушал рассказ лопарки. Кровь закипела в его жилах, и он не мог удержаться, чтобы не вскричать:

– А! Негодяи! Они отплатят мне за это, только бы удалось освободить мальчиков!

– Да, проучить этих дикарей немного следует!
– заметил в свою очередь и Пинк, тоже возмущенный сообщением лопарки.

Последняя хотя и не поняла слов Стюарта и Пинка, сказанных ими по-английски, но по тону их голосов догадалась, что они сильно разозлились на ее соотечественников, поэтому, сложив на груди руки, она сказала умоляющим голосом:

– Только не убивай, ради Бога, дядю!.. Христос не велел никого убивать.

– Вот ты как говоришь!
– с удивлением воскликнул Стюарт.
– Разве ты христианка?

– О, да! Меня крестили добрые миссионеры.

– Ну, хорошо, я обещаю тебе не делать никакого зла твоему дяде, если он добровольно отдаст мне пленников.

– Отдаст, отдаст!.. Он испугается и отпустит их. Не убивай уж и других...

– Хорошо, хорошо! Клянусь тебе, я никому не сделаю зла, - проговорил Стюарт, окончательно смягченный умоляющим тоном и глубоко христианскими чувствами этой дикарки.

Не расспрашивая ее, он понял, что она, вероятно, помогала его воспитанникам и по возможности облегчала их участь. Принял в соображение и подвиг, предпринятый ею, чтобы сообщить им о мальчиках, и дал себе слово действительно не делать зла лопарям.

– Ну, это вы, Стюарт, напрасно обещали ей не трогать ее родичей негодяев все-таки следовало бы проучить, - недовольным тоном заметил Пинк по-английски.

– Нет, Пинк, не напрасно. Надо же ей показать, что мы тоже недаром называемся христианами, - сказал Стюарт.

– Ну, как хотите... Это дело ваше. А я было радовался случаю немного размяться. Если бы вы знали, как я давно не боксировал!
– жалобно проговорил американец.

– А вот пойдем завтра выручать мальчиков, может быть, по дороге наткнемся на какого-нибудь разбойника, вы с ним и побоксируете, - утешил его Стюарт.

– Какие тут разбойники! Здесь не то, что в наших американских степях... Там одни индейцы чего стоят!

– Ну, зверь попадется...

– Вот это еще может быть, да и то какой-нибудь волчишка или чахлый медведь, о которых и рук-то марать не захочется. А вот, бывало, в Индии... Э, да что толковать об этом! Вы никогда не охотились за дикими зверями, и вам не понять всей прелести борьбы один на один с тигром или львом.

Пинк при воспоминании об этом даже облизнулся и, махнув рукою, замолчал. Стюарт пожал плечами и обратился к лопарке:

– Далеко отсюда до вас?
– спросил он.

– День нужно идти.

– А много народу у вас?

– Четверо больших, шесть подростков да четыре женщины.

– Ого!
– воскликнул по-норвежски Пинк.
– А нас только двое. Значит, без драки все-таки не обойдется: едва ли они добровольно отдадут нам пленников, весело прибавил он, потирая руки и выпрямляясь во весь свой гигантский рост.

– Нет, нет, господин! Они как только увидят одного тебя, то сейчас же все разбегутся!
– испуганно закричала лопарка, со страхом глядя на атлетическую фигуру американца.

– А-а!
– разочарованно протянул последний.
– Значит, они не из храбрых, эти твои самоеды-то?

– Мы не самоеды, а финны!
– обиженно возразила лопарка.

– Все равно, такая же дрянь.

Пинк плюнул и с досадою отвернулся.

– Эта лопарка устала, - после некоторого молчания сказал он по-английски Стюарту.
– Предложить ее лечь спать, а потом, когда она уснет, я сообщу вам об одной штуке, которая только что пришла мне в голову.

Усталая лопарка не заставила себя долго уговаривать, и едва успела улечься на разостланную ей на полу волчью шкуру, как сейчас же крепко заснула.

– Ну, теперь ее и пушками не разбудишь!
– засмеялся Пинк.
– Видите, в чем дело, - обратился он к Стюарту, - так как вы не согласны хорошенько поколотить этих негодяев, то надеюсь, не откажете в удовольствии немного попугать их, не причиняя им никакого вреда.

– Согласен, - засмеялся Стюарт, - но каким образом?

– У меня есть цельная шкура довольно большого медведя, которого я ухлопал осенью перед вашим приходом. Мы завтра возьмем ее с собою. Не доходя немного до лопарей, я наряжусь медведем и слегка попугаю их. Согласны, а?

Стюарт громко расхохотался, представляя себе громадную фигуру американца, наряженную медведем и переполох лопарей.

– Согласен, согласен!
– сказал он сквозь смех.
– А если они будут стрелять в вас?

– Как? Эти лопари-то? Да им в двух шагах в стог сена не попасть! презрительно заметил Пинк и стал разыскивать медвежью шкуру.

Шкура вскоре нашлась. Пинк примерил ее - необходимо только было проделать отверстие для глаз и устроить кое-какие приспособления. На это ушло несколько часов. Пинк снова примерил ее и остался очень доволен ею.