Мальчишник. Райское наслаждение

— Вася!

Откуда-то издалека я услышала удивленный голос Лады. Она не имела права произносить мое имя так уничижительно. Словно официанта звала, чтобы высказать ему претензии в адрес недожаренной вырезки или несвежих салфеток. Я проигнорировала подругу и через несколько мгновений оказалась в центре танцевального круга. Я любила танцевать, но в этот вечер это принесло мне особое наслаждение. На меня были обращены восхищенные взгляды. Почему это так важно? Не знаю, но мне было легко, хорошо. Я забыла обо всем на свете, отдаваясь ритму музыки, которая уже не казалась мне жуткой какофонией. Я не заметила, что танцую в паре. Мальчик-хиппи, с длинными волосами, в бандане неопределенного цвета, распахнутой на груди джинсовой рубашке и рваных джинсах выделывал рядом самые невообразимые па.

Вскоре мы с ним танцевали под непрекращающиеся аплодисменты публики. Это подогрело меня настолько, что я была готова танцевать всю ночь. Вот и «экстази» не нужно. Главное — вовремя выпить нужный напиток! Правда, когда музыка внезапно умолкла, я оказалась в объятиях партнера, что совсем не входило в мои планы. Более того, он все время пытался поцеловать меня в губы, бормоча слова восхищения и что-то о любви с первого взгляда.

Отбиваться было бессмысленно, потому что именно в этот момент я поняла, какие сильные у него руки. Я взглянула в сторону барной стойки, и… не обнаружила там Лады и Кости. Помощи ждать неоткуда.

— Ты танцуешь, как богиня, — целуя меня в мочку уха, шептал парень. — Меня зовут Димон. Я готов на все ради тебя, только скажи. Хочешь еще «Shake»?

— Хочу, — ответила я, подумав, что пока буду пить, этот развязный тип не станет приставать с поцелуями. Да и Лада, может быть, окажется в зоне досягаемости.

Мои прогнозы не оправдывались. Я сидела за барной стойкой, слушала горячие признания Димона в любви с первого взгляда, глотала «Shake», а Лады все не было. Настойчивый тип то и дело тащил меня танцевать, но я отказывалась, показывая, что ужасно, ну просто ужасно хочу пить. Я допивала очередную бутылочку, чувствуя, что катастрофически пьянею, а Лады все не было. Я не нашла ничего лучше, как допить коктейль, который любезно приготовил для нас Володя. Его вкус уже не казался мне столь ужасным. Мне захотелось поблагодарить бармена, но наступила та стадия опьянения, когда язык не ворочается в ротовой полости, глаза не способны отличить свет от тьмы, а голова так кружится, что вот-вот окажешься на полу. Я панически боялась упасть, поэтому схватилась за барную стойку обеими руками. Это как-то помогало держаться в равновесии.

— Все в порядке? — Лицо Володи оказалось совсем рядом. Его голубые глаза странно смотрели на меня, а мне было смешно. Приступ безудержного смеха сотрясал мое тело, я уронила голову на руки — еще одна точка опоры. Голос бармена стал строгим. — Василиса, я тебе больше не наливаю…

Я обиделась. Я вообще сегодня была как-то особенно ранима, ах, какая я тонкая. Мало того, что подруга всячески наступала на горло моей песне, так еще и бармен решает, пить мне или не пить. Ну и порядки в этом заведении! Но на громкий протест у меня не хватило сил. Кажется, я помахала пальцем и скорчила устрашающую гримасу. При этом резко пододвинула пустой бокал, давая понять, что его нужно наполнить. Володя проигнорировал меня. Я взяла пустую бутылку и подняла ее над головой — это должно было означать, что мне нужна другая, только полная.

Мой партнер по зажигательному танцу терпеливо ждал. Закончилось тем, что возбужденный донельзя Димон со всем напором неудовлетворенной страсти выхватил у меня из рук бутылку, резко поставил ее на стойку и подхватил меня на руки. Я почувствовала себя пушинкой под напором сильного ветра, то бишь Димона, который понесет меня куда ему вздумается. А понес он меня куда-то из бара. Странно, что никто нас не останавливал. У меня не было сил сопротивляться. Я совершенно отупела, безвольно махнула на все рукой. Я решила: чему быть, того не миновать. Мысленно поблагодарила подругу за невероятное продолжение вечера с высокохудожественной программой, который грозил закончиться совокуплением в складском помещении бара. Я ощущала, как тысячи раскаленных молоточков бьют в висках, словно решили пробить дыру в моей черепной коробке. Голова болела так сильно, что я чуть не закричала, а может, закричала. Мое сознание то вспыхивало, то покидало меня. Мне было так тяжело, лак тяжело, что я бы с удовольствием потеряла сознание, а открыв глаза, увидела улыбающееся лицо Лады.

Лада… Она даже не подумала искать меня. Наверняка забавляется с Костиком, Костяшкой, Котиком. Где у них это происходит? Как она могла согласиться? Я хотела осудить ее за легкомыслие, но вовремя остановилась: сама веду себя не лучшим образом. Руки Димона сжимали меня, я понимала, что назад хода нет. Мне предстояло провести веселенький вечер в компании сильного, до крайности возбужденного юнца, сексуальные аппетиты которого мне еще неизвестны.

Вскоре мы оказались в маленькой комнатке, дверь которой Димон распахнул ударом ноги. С не меньшим грохотом она закрылась. У меня были не самые лучшие предчувствия. Димон вел себя довольно самоуверенно, и я предположила, что это его не первая и, думаю, не последняя эскапада. Безразличие охватило меня, нахлынуло пьяной, расслабляющей волной. Почувствовав под собой что-то мягкое, я раскинула руки, а мой партнер, сорвав с себя рубашку и брюки, предстал передо мной в бандане и трусах. Привыкнув к темноте, я заметила, что мужское достоинство Димона было размеров внушительных. Пожалуй, в моей коллекции такого экземпляра еще не попадалось. Это внесло некий элемент новизны и интереса. Может, мое пьяное воображение играет роль увеличительного стекла? Мне захотелось тут же взять его плоть в руку, ощутить нарастающее возбуждение, почувствовать, как она увеличивается от моего прикосновения.

У самого потолка было узкое зарешеченное окошко. Оттуда лился свет фонарей, делавшийся более ярким, когда мимо проезжали автомобили. В этих волнах неверного света я не сводила глаз с красавца, который уже подавал признаки нарастающего нетерпения. Завораживающая картина. Но вдруг какой-то автомобиль засигналил и этот неприятный резкий звук разрушил таинство еще не начавшегося соития. Я подумала, что уже поздно, что я устала, что я чертовски пьяна, что завтра буду раскаиваться в том, что может произойти.

— Я хочу тебя, крошка, — рука Димона бесцеремонно задрала мою юбку, в колено уперлось нечто горячее, твердое, влажное. — Ты ведь тоже хочешь, правда?

— Нет, — прошептала я, собирая воедино осколки здравого смысла. Я попыталась отвести руки мальчишки, вообразившего, что меня можно оттрахать в подвале на тюках полотенечной ткани. Что же это такое мягкое у меня под спиной?

— Почему? — Он стал целовать кончики пальцев моей руки, и я тут же перестала отбиваться. Это грозило полной капитуляцией.

Это была не я. Потому что у меня не было ни имени, ни подруг, ни домашнего адреса, ничего. Просто мое тело физически отзывалось на зов другого тела. Я чувствовала, как откровенно повлажнели мои трусики, и подумала, что такой мгновенной реакции на мужчину у меня в последнее время не было. Когда-то, еще в студенческую пору, когда я пыталась затащить в постель как можно большее число сокурсников и преподавателей, я испытывала нечто подобное. Азарт игрока, который вошел во вкус игры. Меня спас Шурик. До сих пор уверена, что его появление предотвратило мое окончательное падение.

Как странно, что я сейчас вспомнила о своем первом муже, а не о Лузгине. Руки Димона уже стаскивали с меня трусики, его тяжелое учащенное дыхание свидетельствовало о его решимости продолжать откровенные ласки. Я так хотела ощутить в себе эту огромную, возбужденную, напряженную плоть, что даже застонала от нетерпения.

— Ты ведь позволишь? — обдавая меня горячим дыханием, шептал парень. Я колебалась. Мне невыносимо хотелось блаженства, полета, состояния эйфории. — Не лишай себя удовольствия. Я обещаю, ты не пожалеешь, детка…

— Нет, — я отчаянно мотала головой, потому что только теперь поняла, что моему поступку нет прощения, оправдания. Я не дешевая шлюха, мне не нужны случайные связи. Как же этот юный самец не понимает. Ну вот, стоит только потанцевать с парнем, как он считает, что ты готова переспать с ним. А у меня есть муж, он думает, что его жена сейчас мирно спит в нашей постели. Какой ужас! Зачем я столько пила?

Напор партнера возрастал. Его тело каким-то образом оказалось между моих раздвинутых ног. Я ощущала его тяжесть, слабый аромат незнакомого одеколона. Мне захотелось сорвать с парня идиотскую бандану, кончики которой щекотали мою шею. Резким движением я сорвала ее, бросила на пол и запустила пальцы в неожиданно мягкие, шелковистые волосы. Какое приятное ощущение. Димон решил, что это молчаливое согласие. Хотя, положив руку на сердце, что он еще мог подумать? Крепость сдалась после недолгой осады. Мои трусики беспомощно болтались на щиколотках, норовя упасть на пол. Я поняла, что больше никто не станет ни о чем спрашивать. Я получу то, к чему привело меня мое безрассудство. Я настолько пьяна, что слова, которые я пыталась произнести, казались невнятным бормотанием. Я собрала последние силы, остатки воли и закричала. Это был нечеловеческий крик, потому что он испугал даже меня. Я не могла соотнести этот животный вой с моим естеством. То не я кричала. Сдавленный, ужасающий вой разрезал пространство, заглушил музыку, льющуюся со всех сторон сквозь стены, сквозь окно. Я ощутила сильный удар в лицо, после чего все закружилось и померкло.