Мальчишник. Райское наслаждение

— Ванесса Рендгрейв как всегда великолепна, — констатировала я, утирая слезы. — А Шэрон Стоун — самая сексуальная женщина на все времена.

— Тебя нельзя и на минуту оставить, — Лада присела рядом.

— Иногда я жалею, что у меня традиционная ориентация, — ни с того ни с сего брякнула я. — Тогда в моей жизни не было бы мужчин, а мы, женщины, всегда сумеем найти общий язык.

— Однажды я уже пыталась уточнить этот щекотливый момент, — обнимая меня, произнесла Лада и засмеялась. — Раньше нужно было признаваться. Кто знает, может быть, мы с тобой созданы друг для друга, а вместо полагающегося нам счастья продолжаем набивать шишки. Ищем его совсем не там, не с теми. Как думаешь?

Я посмотрела на Ладу, желая определить степень ее серьезности. Иногда это трудно понять. В голубых глазах подруги — штиль на море. Никакого движения, синяя гладь, которой не касается самый ничтожный порыв ветра. Так бывает перед бурей. Чем она вызвана на этот раз?

— Я раскаиваюсь, что родилась такой, какая я есть… — Я прижалась к Ладе, ощутив как ее пальцы нежно касаются моих волос.

— Не говори глупостей, — Лада чмокнула меня в макушку. — У нас все хорошо. Нужно только правильно посмотреть на жизнь. Не усложнять. Все будет так, как должно.

— Еще год назад я ждала бы от тебя другого, — призналась я.

— Мы повзрослели.

— Хочется остановить время, — закрыв глаза, я подумала, что с удовольствием бы вернулась в то время, когда была счастлива с первым мужем. Я уже говорила, что то не был идеальный брак. И тогда я частенько чувствовала себя одинокой, потерянной. Но я была уверена, что самое лучшее у нас впереди. Ничто, казалось, не предвещало разрыва. Я давно не обижалась на Шурика за то, что он так резко, как мне казалось, безжалостно разорвал наши отношения. Потом я подумала, что Забава — этап давно пройденный, и стоило бы остановить мгновение поближе. Я искала, за что зацепиться, и не нашла ничего, кроме медового месяца в Испании. Это означало, что девять месяцев семейной жизни не оставили никакого отпечатка в моей памяти. Мне стало совсем грустно.

— Едем к Варьке, — неожиданно заявила Лада.

— Она не любит, когда к ней приезжают без предупреждения, — предостерегла я.

— Во-первых, сегодня воскресенье — день неприемный у нашей целительницы. Во-вторых, я разговаривала с ней еще в восемь утра, и она сама позвала нас на обед.

— И ты так легко согласилась? — Мое удивление было безмерным. Лада всегда с огромной опаской относилась к кулинарным способностям Вари. Пожалуй, лишь чай не вызвал бы у Лады страха, но при условии, что заваривание происходит у нее на глазах. Если ради меня подруга идет на обед к самой нерадивой кулинарке на земле, это говорит о том, как высоко Ладуся ценит нашу дружбу. Но последующие слова развеяли мои идеалистические представления.

— Васенька, ради того, чтобы расшевелить тебя, я готова даже на такую жертву, — пафосно ответила Лада, но тут же внесла поправку. — На кухне Правдиной хозяйничает Алексей. Забыла? Почему-то его стряпня внушает мне полное доверие. Мы будем в безопасности. Поехали, приведешь себя в порядок, и вперед.

— Нужно заехать в «Красный», купить что-нибудь вкусненькое, — я потерла руки. — Пожалуй, сегодня мы сделаем исключение из правила. Мы не станем покупать любимые пирожки с маком для Вари или торт «Шерами».

— На чем же мы остановимся?

— Мы купим «Пиковую даму».

— Звучит заманчиво, — Лада согласно кивнула. — Хорошо. Будь по-твоему.

— Я одеваюсь, и мы едем?

— Одевайся, и мы едем, — улыбнулась Лада.

В этот момент я обожала ее. И мне было спокойно и легко потому, что мы собирались к Варьке, а когда мы вместе, все проблемы кажутся пустяковыми. Ведь если одна голова хорошо, то три — абсолютная гарантия успеха!

ПРОДЕЛКИ ПРОВИДЕНИЯ

Я переоделась, привела себя в порядок. Пока я занималась собой, Лада совершала экскурсию по дому. Собственно, она бывала у меня не часто. Не так часто, как нам бы того хотелось. Всему виной — занятость, обычная причина, из-за которой люди так редко проводят вместе время. Пока я подкрашивала губы и с помощью пенки для волос моделировала нечто экстравагантное, я слышала возгласы Лады то в одной комнате, то в другой. Кажется, подруга осталась довольна тем, как все обустроено.

— Единственное, чего бы я не делала, — оранжерея. Несколько экзотических растений, ненавязчиво расставленных в доме, — да, но не более того. Вась, это ведь садовника нужно вызывать, профессионала, столько ты здесь растительности развела, — Лада была удивлена. — Не знала, что ты настолько любишь цветы.

— Да, настолько, — просто ответила я и хитро прищурилась: — За идею о садовнике спасибо. Это звучит заманчиво. Надеюсь, среди них встречаются те, с которыми можно поговорить не только о цветах.

— Лузгина, уймись, — отмахнулась Лада, не собираясь задумываться над тем, шучу ли я или говорю серьезно. Скорее, она решила, что это моя не самая лучшая шутка времен пребывания мужа в долгосрочной командировке.

— Я готова, — наконец сообщила я, вот мы едем к Правдиной, для начала держа курс на наш любимый магазин «Красный».

Я не собиралась заходить в него сегодня. Мне было бы просто больно от гор сверкающих поджаренной корочкой пирожков, неимоверного буйства сладостей, аромата кофе. Здесь всегда столько соблазнов, и мы охотно дегустировали все новые пирожные, торты, не боясь за свою фигуру. Из нас троих, кажется, я преуспела больше всех: мой гардероб уже нуждается в обновлении. Моя талия перестала быть осиной, что я категорически отрицала, когда Лада принималась деликатно и не очень намекать на это. Ей легко говорить. Она — хозяйка своей жизни. Она умеет справляться с неприятностями, не раскисая, не опускаясь до шоколадки перед сном. Правда, мы с ней никогда не отказывались «погурманить». Я удивлялась, что на Ладу все эти кулинарные изыски не оказывали никакого влияния. Она как была с идеальной талией в шестьдесят сантиметров, такой и оставалась. Ладуся любила повторять изречение Людмилы Марковны Гурченко, что баба — не гармошка. То есть нужно всегда держаться в одном размере. Мне это до недавних пор удавалось. Плохая привычка утешать себя шоколадками, булочками в плохом расположении духа незамедлительно сказалась на моих «выходных данных». Я уверена, что именно плохое настроение притягивает килограммы, как магнит. Будь я весела, счастлива, я оставалась бы такой же стройной и красивой, как до встречи с Лузгиным. Хотя… До нашего знакомства я переживала не самый лучший период и не обращалась к сладкому за помощью. Я была худой, злой, потерянной. Нет, только не злой, но беспомощной — наверняка. Тогда я просто пережидала окончание кризиса, надеясь, что впереди у меня светлая радужная полоса. Это ожидание радости и помогало сжигать лишние калории, если таковые имелись.

Теперь Лева подшучивал над моим сексуальным животиком, пощипывал за довольно основательную складочку на талии. В его глазах я не видела насмешки и искренне хотела верить, что он любит меня такую — теряющую идеальные формы, остригшую длинные, роскошные волосы, заменившую их мальчишеским ежиком. Я смотрела на него, пытаясь понять, насколько он оценил мою жертву (я все еще жалею о своих рыжих волнах, спадавших до самой талии), насколько ему привычно видеть меня такой, какой я стала после нескольких месяцев брака. «Брак» — слово, которое мне никогда не нравилось. «Союз» и звучит мягче, и лучше передает смысл происходящего.

— Лада, а как ты думаешь, если мне на пять минут забыть о том, что я замужем, я много дел натворю? — неожиданно для себя спросила я.

Лада как раз трогалась с места на оживленном перекрестке. Мой вопрос был некстати. Я поняла это слишком поздно, потому что сзади резко сигналили, а с ехавшей впереди «Волгой» мы едва не столкнулись. Остановившись на площадке, где можно было оставить наш автомобиль, Лада тяжело выдохнула и, словно в замедленной съемке, повернулась ко мне вполоборота.

— Вася, ты ставишь меня в идиотское положение.