Мальдивы по-русски. Записки крутой аукционистки

– Жду еще семь минут и ухожу. Потом сами докладывать будете, почему меня не пропустили и сорвали международный проект.

– Ладно, – секретарша цыкнула зубом и взглянула на меня с каким-то не то сожалением, не то презрением, – доложу.

В этот момент кабинет как раз покинул очередной наглухо застегнутый человек в мундире.

– Сергей Сергеич, – пропела в трубку цепная мымра, – тут к вам Дарья Громова, говорит, журналистка по международному делу.

– Во! – победно смерила она меня орлиным взором. – Трубку бросил! Так что, можете спокойно следовать обратно. Пропуск сдать не за.

Она не договорила, потому что дверь кабинета широко распахнулась и на пороге возник хозяин кабинета – кругленький чернявый толстячок, весь в перхоти и ямочках.

– Дашенька! – кинулся он ко мне, раскидывая руки. – А я и не знал, какая вы красавица! А на Ильдара Минировича совершенно не похожи! Только что ваш репортаж прочел. Талантливо! Смело! Как вы их, а? Остап Бендер отдыхает, говорите? – Он счастливо засмеялся, увлекая меня в открытую дверь. – Ко мне – никого, – совершенно другим тоном, официальным и сухим, приказал он присмиревшей орлице.

Та, мгновенно преобразившись в дурно ощипанного цыпленка, мелко затрясла головой, выражая безусловное понимание важности текущего момента.

– Проходите, Дашенька, садитесь, – захлопотал хозяин. – Чайку? Кофейку?

– Воды, если можно, – нежно пропела я.

Хозяин кабинета мне положительно нравился. Тем более что при ближайшем рассмотрении мелкая белая пыль на плечах и лацканах модного темного пиджака оказалась вовсе не перхотью, а искорками на ткани. Такие костюмы, я видела в Монако, стоили просто сумасшедшие деньги!

– Воды? Да что в ней проку? Может, сочку свежевыжатого? Вот, только что принесли, – он показал на запотевший хрустальный кувшин.

Чего выпендриваться? Не в ресторане же. Пришлось согласиться на сок.

– Я насчет паспорта.

– Дашенька, да что вы, право? Что – паспорт? Бумажка! Завтра он у вас будет. Я еще в пятницу распорядился, сразу как Ильдар Минирович позвонил. Да выходные, бес бы их побрал! Вот и задержались. Давайте фотографии, прямо сейчас фельдпочтой отправлю.

Следующие полчаса мы мило болтали о сложной экономической ситуации в стране, о взяточничестве и коррупции, о неумеренной тяги к роскоши наших олигархов.

– Знаете, когда я была на последнем Sotheby's. – И тут я поперхнулась соком, вспомнив, что в отличие от моего доверчивого шефа Сергей Сергеич доподлинно знает об отсутствии у меня загранпаспорта, а значит, и о невозможности покинуть пределы родины. – Ну, в смысле, не на этом, который в пятницу состоялся, а на предыдущем…

– Ох, Даша, счастливая вы! А мне вот так и не довелось. Все дела! Не вырваться. Но слежу, слежу! Вы знаете, что стало сенсацией на этом аукционе?

Еще бы я не знала!

– Так этот самый Павел Чурилин – мой близкий друг. Совсем еще молодой человек, сорока нет, а такой успех! Вот, кстати, жду его, даже подарок приготовил, хочу поздравить. Может, подождете? Интересно ведь с живой сенсацией познакомиться. Заочно, конечно, вы его знаете. Ну, по телевизору видели или на приемах каких.

Я неопределенно кивнула, стремительно соображая, о чем ведет речь мой визави. Кто такой Павел Чурилин? Что он представлял на Sotheby's? В чем сенсация? Или я что-то промухала? Неужто?

Честно говоря, детальный отчет о торгах в Интернете еще не был выложен, а так, по верхушкам, я ознакомилась только с лотами, которые тянули больше миллиона фунтов стерлингов. Чтоб соответствовать заявленной рубрике. И вот. Так, поразмыслим логически. Аукцион был исключительно живописный. Значит, этот Чурилин – художник. Уже легче. И тут я вспомнила, что встречала эту фамилию в списке лотов. И еще на нескольких сайтах, посвященных живописи. Только вот, кроме самой фамилии, не помнилось ничего. Абсолютно!

– А какие полотна в этот раз выставлялись? – заинтересованно спросила я. – Что-нибудь из его пейзажей было?

– Да! Да! Первый – совершенно сюрреалистический, называется «Дурь». Один из моих любимых. Я бы сам приобрел, да не успел. «Гелеос» выкупил. Они и выставляли. Представьте, такой миниатюрный лесок – березки, елочки, травка бледненькая, хилая, а над всем этим распростерся огромный мухомор. Жирный, кровавый, а белые конопушки, ну, которые на любом мухоморе есть, – это люди, мертвые или умирающие, наркоманы, скорчившиеся кучками в последних судорогах. Мощно, да?

– Пожалуй, – согласилась я, представив себе всю эту фантасмагорию. – Я видела эту работу в Интернете. Мурашки по коже!

Сергей Сергеевич нравился мне больше и больше. Чиновник такого уровня, да еще и поэт! Не каждый, ох не каждый может так рассказывать о живописи. Похоже, он действительно в ней разбирается и любит. Приятно.

– А второй – чистая классика. Речной косогор и одуванчики. Солнце, простор, небо как парус. У меня в коллекции нечто подобное есть, Пашин подарок. Он гений, Дашенька! Я вас просто обязан познакомить, а вы обязаны о нем написать!

Зазвонил где-то спрятанный мобильник.

– Минуточку, – извинился он. – Это мой личный телефон, только для членов семьи. Не могу не ответить. О! Павлуша! – тут же радостно воскликнул он. – Подъезжаешь? А я как раз твое творчество рекламирую. Придешь – увидишь! Самая талантливая журналистка России! Давай, жду, звони снизу!

Нет бы сказать: самая красивая девушка. Все же с художником разговаривает!

– Ну вот, – обрадованно потер руки Сергей Сергеич, – на ловца, как говорится. Паша уже рядом. Сейчас мы ему чайку сообразим. Он только один сорт пьет – зеленый с жасмином. Специально для него из Китая выписал. Ох, мне даже интересно, узнаете вы его или нет.

– А в чем дело? – осторожно улыбнулась я, понимая, что узнать Чурилина никак не смогу, потому как ни разу в жизни не видала.

– Ну, вы же помните, какой он? Чернокудрый красавец, грива до плеч, глазищи синие в поллица. А тут он решил для конспирации в корне имидж поменять. Чтобы никто не узнал! Посмотрим, как замаскировался.

– А зачем? – оторопела я.

– Дашенька, ну уж вы-то должны понимать, как тяжело бремя славы. Когда на каждом углу узнают, всякий облобызаться норовит, выпить зовет. А работать когда? Вот Пашуня и решил кардинально измениться. Ну, чтоб мама родная не узнала. А теперь ему паспорт не дают. Говорят, это не вы! Придумали какую-то идентификацию по старым снимкам, так он и ее не прошел! Умора! – Сергей Сергеич радостно засмеялся, словно говорил о любимом ребенке. – Завтра вместе с вами документ и получит. Что ж мы наше национальное достояние по очередям парить будем? Мы, чиновники, для чего тут сидим? Для народа!