Маленькая волшебница

Из этой комнаты Лиин выходила со звонкой пустотой в голове, на которой соорудили красивую прическу, перевив волосы синей лентой. За спиной Ашини опять кого-то распекала за безвкусицу и привычку горбиться, попутно приказывая принести льда и попытаться привести в порядок лицо плаксивой дуры. Рядом шла Мелана и загадочно улыбалась. Выглядела она этаким эфемерным созданием, рядом с которым дышать надо осторожно, а то улетит. Вот только дверь это эфемерное создание открыло так, словно тяжелая дубовая створка вообще ничего не весила. Взглядом заставила расступиться девиц, которые успели занять за этой дверью очередь, видимо страстно желая быть обруганными Ашини, и повела Лиин в ту сторону, с которой они сюда пришли.

— Так, — сказала задумчиво, пройдя очередь желавших стать красавицами девушек. — Теперь идем в логово ко льву. Главное, не попасться по пути на глаза величайшей из элана императрице Кадии, иначе сегодня не дойдем. Она любопытна, как кошка, и тоже считает, что люди существуют для того, чтобы ее развлекать. Куда делись наши мужчины?

Оглядевшись, она свернула к неприметной лестнице, прятавшейся за бархатными занавесками, и стала куда-то спускаться. Лиин пошла следом, чувствуя себя сказочной красавицей, которую отдали в жертву чудовищу, живущему в лабиринте из человеческих костей. И надо этой несчастной красавице отыскать в чудовище человека, которого когда-то прокляли, вытащить его на свет и перебороть проклятье. Иначе будет убита и съедена. И ее косточки станут частью очередной стены, которыми чудовище пытается отгородиться от мира и людей, в том числе, от человека, все еще существующего где-то глубоко в нем.

Лиин никогда не понимала, для чего чудовище все время требовало присылать красавиц. А сейчас вдруг поняла — чудовищу просто было скучно и оно развлекалось. А красавицы потому, что на них смотреть приятнее, чем на каких-то простушек. Лиин и самой было очень приятно смотреть на красивую девушку в синем платье, которая отражалась в зеркале. А еще ее радовало, что красота эта несовершенна и что сезон перчаток пока не пришел. Так она оставалась сама собой, а не фарфоровой куколкой, с которой следует сдувать пылинки и бояться ее разбить.

Пока Лиин и Мелану превращали в настоящих красавиц, Юмил, Марк и Айдэк пытались внятно рассказать Кадмии Ловари о своих приключениях и не сказать при этом чего-то лишнего. Потому что серебряные пластины они добывали добровольно, без приказа, и даже не поставив в известность начальство. Если бы начальство знало, во что они ввязались и где нашли наследницу со-Ялата, оно бы точно сообщило об этом грозной Ловари. А она бы в свою очередь не стала создавать им лишние проблемы и отправила кого-то другого убивать богопродавца.

Выслушав эту компанию, не согласившись с Айдэком насчет того, что он плохая опора для Юмила, и уверив Марка, что он очень хороший маг, Кадмия их отпустила и решила поговорить еще и с Меланой. А то эта троица явно темнила и чего-то не договаривала.

Еще она собиралась с ней поговорить о со-Ялата и о том, почему Юмил, любящий анализировать и делиться с теми, кому доверял, своими выводами, на этот раз говорил столь туманно и неуверенно, словно боялся навредить девушке неосторожным словом. Необычное для него поведение. Даже учитывая то, что она, по сути, спасла ему жизнь.

Да и с партизанами что-то не так. Кого-то Юмил там увидел. Из тех, кого ожидал увидеть где угодно, но не среди этих недоумков. Но опять же не стал говорить матери кого именно, пока не уточнит этот вопрос с кем-то другим. То ли опасается, что кто-то затеял интригу, о которой Кадмии лучше не знать, хотя бы пока. То ли думает, что видел предателя, и желает этот вопрос для начала прояснить.

— От взрослых детей столько проблем, — пробормотала женщина и, покачав головой, пошла наблюдать за тем, как почти тезка императрица Камия подбирает себе сопровождение на праздники — традиционно юных заневестившихся красавиц.

С этим похожими именами вообще получилась странная и мистическая история. Тогда еще слишком молодой и доверчивый император Мален, вынужденный отослать верную телоханительницу, чтобы ее не убили, вбил себе в голову, что все дело в знаках, на которые он не обращал внимания, но которые без устали пытались ему подсказать, что любимая девушка его, мягко говоря, обманывает. Неизвестно, были ли те знаки судьбы в действительности или он потом их сам себе придумал и сам же в них поверил, но несколько следующих лет знаки император искал везде и во всем. И когда надумал жениться, не сомневаясь, выбрал девушку с именем удивительно похожим на то, которое носила изгнанная телохранительница. Еще и считал, что это знак того, что императрица из этой девушки получится такая же умная, верная и способная помочь тогда, когда он, сам того не замечая, почти полностью увяз в расставленной кем-то ловушке.

Жизнь, к сожалению, показала, что либо это был вовсе не знак, либо выбирать надо было с точно таким же именем, а не похожим, но жена так никуда и не делась за столько лет. Хотя пользы от нее было немного, единственное, что она умела делать хорошо — устраивать праздники.

Капитана, Айдэка и Марка Мелана нашла в небольшой, довольно темной комнатке за неприметной дверцей, в которую мужчины наверняка заходили согнувшись. Коридор, кстати, тоже был неприметен и начинался с узкой двери, находившейся в тени за колонной, да еще и маскировавшейся под цвет стены. В общем, если не знать, вряд ли найдешь.

Мужчины в той комнатке сидели в креслах и нахально пили. Морячков они успели куда-то деть. Вместо них где-то взяли тонкие мечи с длинными рукоятями обтянутыми белой кожей и сложили их перед собой на столе. Этаким веером.

— Так, — задумчиво сказала Мелана.

— Мы вас ждем, — жизнерадостно сообщил Марк и отсалютовал хрустальным бокалом, в котором плеснулось что-то рыжее с золотыми искорками.

— Так, — повторилась Мелана.

— Идем к императору, — сказал капитан и отложил свой бокал в сторону.

Пахло от мужчин мятой и подкопченным деревом. У Марка покраснели кончики ушей, и он бесшабашно и непривычно улыбался. Капитан, подойдя к девушкам вплотную, торжественно засунул меч в ножны, а потом поклонился, прижав ладонь к груди, и витиевато рассказал о том, как рад созерцать столь прекрасных созданий. Расцеловав девушкам ручки, а ладошку Лиин даже сосредоточенно понюхав, он еще раз поклонился и открыл дверь.

Попасться на глаза императрице до того, как представят Лиин императору, не хотела не только Мелана. Поэтому провели девушку по какой-то путанице коридоров и коридорчиков, одинаково безлюдных и не очень светлых. Потом прошли через комнату, в которой с потолка свисали полотнища ткани и пели птицы в клетках, и оказались в широком и коридоре, ярко освещенном, с лепниной под потолком и пейзажами на стенах. Дверей в этом коридоре не было, кроме той единственной, к которой это коридор и вел. Зато было множетво стульев, диванчиков и кресел, на которых сидели мужчины и женщины, одинаково нарядные и чем-то недовольные.

— Персиковая приемная, — прошептала на ходу Мелана и светло улыбнулась худющему мужчине, который привстал со стоявшего у самой двери стула, увидев уверенно идущих по коридору людей. — Это просители.

— А мы сейчас без очереди влезем, — поняла Лиин.

— У нас выбора нет, — сказала Мелана и замерла перед дверью, игнорируя недовольное сопение привставшего мужчины.

Уши у Марка стали совсем красными. Капитан подошел стоявшему под дверной аркой стражнику в зеленой форме и что-то шепнул ему на ухо. Тот просиял и трижды стукнул по полу древком копья. На стук почти мгновенно выскочил слуга в красно-белой форменной рубашке, немного потаращился сначала на Мелану, потом на Змея, после чего буквально испарился.