Маленькие женщины

Посмеявшись над историей Бет, девочки спросили у матери, не расскажет ли и она им что-нибудь, и после недолгого раздумья миссис Марч сдержанно заговорила:

– Когда я кроила синие фланелевые куртки, меня вдруг охватила тревога за отца, и я подумала о том, как одиноки и беззащитны мы будем, если с ним что-нибудь случится. Это было не очень умно с моей стороны, но я ничего не могла с собой поделать, и беспокойство продолжало снедать меня до тех пор, пока в мастерскую не вошел какой-то пожилой мужчина и не заказал кое-что из одежды. Он присел рядом со мной, и я заговорила с ним, потому что он выглядел усталым и встревоженным.

– Ваши сыновья служат в армии? – поинтересовалась я, поскольку записка, которую он принес, была адресована не мне и ее содержание было мне неизвестно.

– Да, мэм. У меня их было четверо, но двое погибли, еще один попал в плен, а я сейчас еду к четвертому, который очень плох и лежит в госпитале в Вашингтоне, – негромко ответил старик.

– Вы много сделали для страны, сэр, – сказала я, испытывая к нему уже не жалость, а уважение.

– Не более того, что должен был, мэм. Я и сам пошел бы на фронт, будь там от меня какая-то польза. Но я вынужден оставаться дома и потому отдал стране своих мальчиков.

Он говорил так страстно и искренне и, казалось, был рад тому, что отдал все, что у него было, и мне вдруг стало стыдно. У меня на войну ушел только муж, но я решила, что это – слишком много, а этот человек отдал четверых сыновей и нисколько об этом не жалеет. У меня остались мои девочки, которые служат мне отрадой и утешением, а его раненый сын находится за много миль отсюда и, не исключено, готовится сказать ему последнее «прости!». Думая о вас, я вдруг ощутила себя такой богатой по сравнению с этим стариком, что собрала ему посылку, дала немного денег и от всего сердца поблагодарила за урок, который он мне преподал.

– Расскажи нам еще что-нибудь, мама, и чтобы в этом тоже была мораль, – после недолгого молчания попросила Джо. – Мне нравится обдумывать на досуге твои истории, если только в них говорится о реальных событиях и не слишком много нравоучений.

Миссис Марч улыбнулась и сразу же снова заговорила; уже много лет она рассказывала истории своей небольшой аудитории и знала, как доставить ей удовольствие.

– Жили-были четыре девушки, у которых было вдоволь еды, питья и нарядов, радостей и развлечений. Были у них и добрые друзья, и родители, которые любили их, но девушкам все равно чего-то не хватало. – При этих словах ее слушательницы украдкой обменялись взглядами и уткнулись в шитье. – Девочки стремились быть честными и добродетельными и принимали много правильных решений, вот только не всегда доводили их до конца. К тому же они все время повторяли: «Ах, если бы у нас было это…» или «Ах, если бы мы могли поступить вот так…», забывая о том, сколькими благами они уже располагают и сколько всего могут сделать. И вот однажды они спросили у старой колдуньи, какое заклинание может сделать их счастливыми, и та ответила: «Когда вам чего-то не хватает, подумайте о том, что у вас уже есть, и будьте благодарны за это».

В этом месте рассказа Джо резко вскинула голову, как будто собиралась что-то сказать, но потом передумала, видя, что мама еще не закончила.

– Будучи благоразумными девушками, они решили последовать совету колдуньи и вскоре с удивлением поняли, что у них есть все, что им нужно. Одна обнаружила, что деньги не могут уберечь богатых людей от стыда и горя. Другая выяснила, что бедность не мешает ей быть счастливее беспокойной и болезненной старой леди, которая уже не может похвастаться юностью, здоровьем и жизнерадостным нравом. Третья поняла, что, как ни унизительно помогать готовить обед, просить милостыню, чтобы купить кусок хлеба, еще унизительнее. А четвертой стало ясно, что даже кольца с сердоликом не могут заменить хорошего поведения. И тогда они дали друг другу слово, что перестанут жаловаться на жизнь и будут радоваться тому, что имеют, и попытаются быть достойными своего благополучия, чтобы не лишиться его. И мне хочется верить, что они не разочаровались и не пожалели о том, что последовали совету старой колдуньи.

– Ох, мамочка, как это умно с твоей стороны – обратить наши истории против нас самих и прочесть нам проповедь вместо рыцарского романа! – воскликнула Мег.

– Мне нравятся такие проповеди, потому что нам читал их папа, – задумчиво протянула Бет, втыкая иголки в подушечку Джо.

– В отличие от остальных, я вообще ни на что не жалуюсь, а теперь стану еще сдержаннее, потому что сделала выводы из падения Сюзи, – благочестиво заявила Эми.

– Мы нуждались в этом уроке и не забудем его. А если это все-таки случится, мама, просто скажи нам, как говорила старая Хлоя в «Хижине дяди Тома»: «Цените то, что имеете, дети! Цените!» – добавила Джо, которая, как ни старалась, не нашла в этой проповеди ничего забавного, хоть и приняла ее близко к сердцу, как и остальные.

Глава пятая

– Ради всего святого, что ты задумала, Джо? – спросила однажды в снежный полдень Мег, завидев сестру, решительно шагавшую по коридору.

На Джо были резиновые сапоги, старое платье и капор; в одной руке она держала метлу, в другой – лопату.

– Хочу немного размяться, – отозвалась Джо; в ее глазах плясали чертики.

– Неужели двух продолжительных прогулок за одно утро тебе недостаточно? На улице холодно и пасмурно, и я советую тебе остаться возле огня, в сухости и тепле, – сказала Мег, содрогнувшись всем телом.

– Не вижу смысла следовать чужим советам! Мне не по нутру сидеть сиднем весь день. А поскольку я не кошка, греться у огня мне уже надоело. Я люблю приключения и сейчас отправляюсь на их поиски.

Мег вернулась к очагу – греть ноги и читать «Айвенго», а Джо вышла на улицу и принялась энергично расчищать дорожки. Снег был легким, и вскоре девушка расчистила тропинку вокруг сада, чтобы Бет могла прогуляться, когда выглянет солнышко и ее куклам-инвалидам захочется подышать свежим воздухом. Сад отделял жилище Марчей от особняка мистера Лоуренса. Дома стояли на окраине города, до сих пор походившего на большую деревню, с рощицами и полянами, большими садами и тихими улочками. Границей между двумя поместьями служила живая изгородь. По одну ее сторону стояло старое коричневое здание, которое без лозы и цветов, укрывавших его летом, выглядело довольно-таки невзрачно. По другую сторону высился величественный особняк, где все, начиная от большого каретного сарая и ухоженного двора и заканчивая оранжереей и изысканным внутренним убранством, казалось, кричало о всевозможных удобствах и роскоши.

Правда, несмотря на это, строение выглядело одиноким и безжизненным: по лужайке не бегали дети, из окна не улыбалось ласковое лицо матери. В особняке редко бывал кто-нибудь, кроме пожилого джентльмена и его внука.

Джо, обладавшей богатой фантазией, этот особняк казался чем-то вроде заколдованного замка, великолепие и очарование которого пропадали напрасно, потому что некому было ими наслаждаться. Девушка уже давно мечтала полюбоваться его скрытыми красотами, а заодно и познакомиться поближе с Лоуренсом-младшим; судя по его виду, он ничуть не возражал против этого, просто не знал, с чего начать. После танцевального вечера у Гардинеров это желание лишь усилилось, и Джо вынашивала многочисленные планы о том, как укрепить дружеские отношения с Лори, вот только он куда-то пропал. Она уже начала подумывать, что он уехал, но в один прекрасный день вдруг заметила смуглое лицо в окне верхнего этажа, с тоской глядящее в их сад, на Бет и Эми, которые играли в снежки.

«Этому мальчику скучно одному, – сказала себе Джо. – Мистер Лоуренс-старший не знает, что является благом для его внука, и все время держит его взаперти. А Лори нуждается в обществе бойких мальчишек, с которыми можно было бы поиграть; ему нужна компания кого-нибудь молодого и жизнерадостного. Пожалуй, я возьмусь просветить пожилого джентльмена на сей счет!»

Эта мысль привела Джо в восторг. Она вообще питала слабость к отчаянным поступкам и то и дело шокировала Мег своими выходками. Намерение «пойти и поговорить» не было забыто, и в этот снежный полдень Джо решила рискнуть и посмотреть, что из этого выйдет. Увидев, что мистер Лоуренс куда-то отбыл, она расчистила проход к живой изгороди и сделала передышку, чтобы осмотреться. Стояла тишина. Занавески на окнах нижнего этажа были задернуты, слуг нигде не было видно. Казалось, в доме нет ни одной живой души, лишь в окне верхнего этажа маячила курчавая черноволосая голова, опирающаяся на тонкую руку.

«Он там, – подумала Джо. – Бедняжка! В такой сумрачный день он совсем один и ему грустно. Безобразие! Сейчас я брошу снежок в его окно; Лори выглянет, и я скажу ему что-нибудь приятное».

И вот вверх полетела пригоршня снега. Черноволосая голова немедленно повернулась. Лицо Лори тут же утратило прежнее безжизненное выражение. Большие глаза вспыхнули, губы сложились в улыбку. Джо кивнула ему и засмеялась, а затем взмахнула метлой и крикнула:

– Как поживаете? Вы не больны?

Лори открыл окно и отозвался хриплым, похожим на воронье карканье голосом: