Маленький Петров и капитан Колодкин

– Отдай пятак! Отдай! Мамке скажу!

Докатились до воды. Маленький почувствовал ее спиной, ногами, затылком...

– Эй, вы чего!..

...Одного держит Каштанов, другого - Ленц.

– В чем дело?

Чубчик молчит. Маленький тоже молчит. А с горы - бочком, бочком спускается капитан. Знает про цветок или не знает?..

– Что случилось?

Чубчик молчит. Маленький тоже молчит.

Капитан огляделся зорко, ткнул пальцем в ту самую девчонку с гребнем, которая за свой пятак больше всех переживала.

– Вот ты скажи...

– Он пятачки у нас брал, обещался на лодке покатать, под парусом...

– Кто это - он? Кто - брал?

– Вот.
– Девчонка ткнула пальцем в Чубчика.

– Чубарев!
– сказал капитан.
– Решил дань собрать в Старгороде? Два года в клуб ходишь, а какой смысл? Смысл какой, я спрашиваю?
– Голос капитана стал жестким, как тогда, на острове, после телеграммы... Значит, не надо тебе в клуб ходить. Совсем не надо.

Чубчик поднял глаза. В них было "все равно". Кивнул на Маленького.

– Маленький в школе горн стырил, ему и то ничего... А меня сразу...

Маленький замер.

– Эх, Чубарев, Чубарев, - сказал капитан, - одному скучно тонуть - за собой тянешь?..

Капитан внимательно поглядел на Маленького. Тот сжался весь.

– Вернешься из похода, Петров, - горн обратно отнеси. Не место ему в твоем рюкзаке, это вещь общественная.

Маленький хотел было сказать, что горн все равно пылился стоял, что никто в него не трубил, но капитан смотрел на него по-прежнему жестко, и Маленький понял, что никаких его оправданий капитан сейчас не примет.

– Это дело общественное, - повторил капитан, - общественность поручит - труби, пожалуйста. Боцманом вот ты сам себя не назначишь, верно? Выбрать должны!

Маленький кивнул.

– Ну, хорошо, если согласен, - облегченно сказал капитан.
– А мы сложимся, гармонь тебе купим. Сложимся?
– Он оглядел всех.

– А что, - сказал Каштанов, - у меня полтинник есть.

– Рубль даю, - сказал Степа.

Маленький обернулся. Степа стоял на взгорке, улыбался. В руке рубль. Рядом Айна. Смотрит на Маленького серьезно, прямо, не то с удивлением, не то с любопытством... Он выдержал ее взгляд: ну, кто за Чубчиком ходит? То-то...

Старгородские ребятишки молча стоят, слушают.

– Ну, а вы?
– спрашивает их капитан.
– Жертвуете на гармонь? Капитан смотрит в упор на ту, с гребнем. Она краснеет, опускает белую свою голову, пятачок в кулаке сжимает, а потом как заревет!

Все засмеялись.

– Не плачь, - говорит капитан, - я шучу. Неси домой свой пятак.
– Он повернулся к Маленькому.

– А куда ты давеча подевался, Маленький Петров?
– Капитан смотрит на него в упор.
– Я тебя ждал, ждал...

– Я... Я заблудился. ("А вдруг знает про цветок?") Не в ту сторону пошел, товарищ капитан.

Капитан засмеялся.

– А ты бы затрубил. Как тогда, в тумане, помнишь? Я бы тебя и услыхал.

"Не знает! Не знает!"

– Не догадался, товарищ капитан, - сказал Маленький.

– Все ясно, - усмехнулся капитан.
– Нападение было неожиданным. Ты испугался и бежал. Бедняга.

Маленький ответил капитану тоже усмешкой. Многозначительной. У нас, мол, секрет. И открывать его мы не намерены.

...А тогда, в тумане, было вот что. Это случилось на третий день похода. Поздним вечером входили в какую-то реку. С берегов наполз на воду серый туман. Необозримой стеной катился он навстречу, обволакивал все вокруг вялой пеленой - бакены, встречные корабли, шлюпки... Дышать в тумане было тяжело, одежда стала влажной... Тогда капитан и сказал:

– Маленький, бери трубу, сигналь. Да почаще, погромче, а то, не дай бог, напоремся на кого-нибудь...

И Маленький трубил, трубил во всю ивановскую, из последних сил, пока не подошли они к свайному домику бакенщика и не пришвартовались...

Будто клочья тумана, разнесенного утренним ветром, остались в его голове после той ночи отдельные картинки, звуки - зов корабельной сирены, кашель бакенщика, лай собаки, падающий в туман, словно в колодец... Жуткое и прекрасное ощущение невидимого корабля, проходящего рядом...

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

Айна

– Ленц, на весла. Еремин, Каштанов, Кошельков - на весла...

– А еще кто пойдет?
– спросил Каштанов.

– А еще Петров пойдет. Вместо Чубарева. Чубарева к гонкам не допускаю, - хмуро закончил капитан.

Маленький прыгает в шлюпку, садится рядом с Кошельковым. Тот лениво:

– Весло не тяни...

– Ладно, сам знаю!

– Отставить разговоры!
– Капитан наклоняется ближе, понижает голос. Вон шлюпка из Валды, видите. Там народ толковый, я их знаю - подготовочка! Этих вам не обойти, и не старайтесь. Дальше - хозяева, старгородские ребятки...

– Ничего себе - ребятки!
– свистнул Каштанов.
– Мужики здоровые!

– А вы не бойтесь, Каштанов, - сказал капитан.
– Видите, они уже на старте между собой ругаются. И курят на старте. Но сила у них есть, этого не отнимешь. Вот кого надо обходить. Тогда второе место обеспечено.

– А городецкие?
– спросил Каштанов.

– Городецкие - пижоны!
– отмахивается капитан.

Шлюпка из Городецка приметная. Вся раскрашена - Нептун с трезубцем, русалки, диковинные рыбы... И весла расписные.

– Айна, - говорит капитан, - садись в шлюпку, пойдешь старшиной.

– Синьорита! Как вы сюда попали?
– кричит городецкий рулевой и приподымает ковбойскую шляпу. Айна не отвечает. А вопрос-то был к ней.

– Балаган... Этих не бойтесь, - говорит капитан.
– Но учтите, могут давить на психику, глупости всякие орать.

На пристани судьи из старгородского ДОСААФа. Зовут капитана:

– Колодкин! Хватит цэу давать, иди сюда! Две минуты осталось!

– Не забудьте, - говорит капитан, - веха с флажком - поворот. Обходить слева. И запомните: первый выстрел предупредительный. И еще: главное - спокойно. Берегите силы. Обратно против течения пойдете. А на траверзе вон той церквушки, - капитан указал на правый берег, - темп! Выложиться!..

Маленький сжимает в руках валек весла, смотрит на берег. Болельщиков! От вышки до собора - яблоку негде упасть! Интересно, Алеша пришел Солеваров? Стоит, наверно, где-нибудь, смотрит... За своих, конечно, болеет, за старгородских... А может, не за них?