Маленький стрелок из лука

– Я думал, во время потопа вся эта нечисть погибла, - заметил Кирилл.

– Нечисть, можа, и сгинула, а тараканы приплыли из соседней деревни, - совершенно серьезно пояснила Глаша.
– Таракашки, они без людей не могут.

Они сидели с Кириллом на опрокинутой лодке. Чтобы не испачкать брюки о просмоленные доски, он положил на корявое днище несколько лопушин, сорванных возле бани. Тоненькие исцарапанные ножки девочки не доставали до песка, и она пятками то и дело бухала в борт. Лодка издавала глухой жалобный стон.

Прямо перед ними привольно расстилалось озеро Олень. Низкие берега заросли молодой нежно-зеленой осокой и камышом. Здесь, на Севере, весна налетает как вихрь. Оно и понятно, за какие-то два месяца деревья должны зацвести и дать семена, травы и цветы прожить свой недолгий век, птицы вывести птенцов, созреть ягоды и вылупиться грибы. Короткие весна и лето на Севере, зато щедрые и обильные урожаями. Стоит постоять с неделю хорошей погоде, и все вокруг буйно зацветет, полезет вверх, к солнцу. Еще старый, иссушенный ветрами камыш не полег соломой на дно, а молодые побеги уже вовсю расталкивают его, неудержимо прут вверх. Когда ветер не рябит воду, на дне видны лиловые пятна кувшинок. Сначала они с пятак, потом с блюдце, а скоро будут с тарелку. Вот тогда-то они и появятся на поверхности. Наверное, на озере есть и лилии, но пока их не видно, может быть, тоже прячутся на дне, дожидаясь своего часа?..

Олень редко бывает спокойным, чаще всего к вечеру, когда над высоким холмом, что сразу за деревней, будто в глубоком раздумье останавливаются облака, а розоватые солнечные лучи косо бьют в глаза, неспокойные воды озера превращаются в гигантское зеркало, отражающее в себе и небо, и солнце, и поросший мелкой корявой березой холм, который называют Пупова гора, и больших желтоклювых чаек, с черными метками на хвосте, что парят над озером, зорко глядя вниз.

Солнце прячется за Пуповой горой всего на час-два, а потом снова появляется над ожившим озером. И долго оно ползет по волнам, не спеша подымается в зенит. Ночи здесь все лето белые, точнее, не белые, а сиреневые потому как вода и небо сливаются, а в низинах над лугами и озером стелется сиреневый туман. Ночи всегда холодные. Дед Феоктист спит на русской печке под стеганым ватным одеялом. Каждое утро он затапливает печь, готовит немудреный обед для себя, Глаши и Кирилла. В основном они едят рыбу. Дед через день садится на свой карбас и едет проверять сеть. Без рыбы не возвращается. Несколько раз ездил с ним и Кирилл, но потом перестал. Неинтересно ловить рыбу сетью. Кирилл иногда на вечерней зорьке с удочкой становится на якорь как раз напротив Пуповой горы и ловит больших черных окуней. Иногда его сопровождают Евгения и Глаша. Окуни и плотва берут жадно. Наверное, в озере мало корма, потому они и хватают наживку из червей, сырого теста, рыбьего мяса. Глаша ловит на окуневый глаз. Она ногтем мизинца ловко вырывает у окуня радужный глаз и насаживает его на крючок.

– Ему же больно!
– упрекнула ее Евгения.

– Рыбе не бывает больно, - авторитетно заявила Глаша.
– Че же тогда, когда ее живую потрошат и режут на куски, она не кричит и не плачет?

Кирилл попытался ей объяснить, что у рыб есть голос и они "разговаривают", но на такой высокой частоте, что человеческое ухо не в силах уловить. А рыбьи глаза все время и так в воде, какие уж там слезы!..

Девочка долго молчала, глядя на поплавок из гусиного пера, а потом задумчиво произнесла:

– Я замечала, как сорвется окунишко с крючка, так потом долго рыба не клюет на этом месте. Знать, предупреждает...

Как бы там ни было, но с тех пор при них Глаша больше не ловила на окуневый глаз. Да и без глаза окуни и плотва хорошо клевали. Иногда Кирилл бы и еще посидел при таком-то клеве, но Евгения начинала обвинять его в жадности и потворстве низменным инстинктам, дескать, не может совладать со своей натурой и остановиться. Пойманной рыбы и на уху хватит, и на жаренку, зачем же еще ловить?..

Будто угадав его мысли, Глаша, барабаня голыми пятками в гулкий бок лодки, сказала:

– Тетя Женя меня нарисовала... Дедушка говорит, здорово похоже.

– А ты как думаешь?
– полюбопытствовал Кирилл. Ему нравилось разговаривать с девочкой. Когда ее долго не было рядом, он начинал скучать.

– Я же себя не вижу, какая я?
– объяснила Глаша.
– А на портретах люди никогда не походят сами на себя... Наших рыбаков в прошлую путину сняли у карбаса в газету, так потом, когда она пришла, всей деревней гадали, кто это в газете помещен? Никто на себя ни капельки не похож! А карбас получился хорошо, даже номер видно.

Кирилл решил, что портрет девочке не понравился. Смешная она на нем: большеглазая, удивленная и с косичками в разные стороны... Это первый портрет, который Евгения написала здесь. Север ее опьянил, она с утра до вечера бродила по деревне, забиралась на Пупову гору, несколько раз уходила с рыбаками на карбасе. Один раз попала в шторм и заночевала на каком-то живописном острове. Там раньше был скит, а теперь никого нет. На берегу сторожка, напоминающая избушку на курьих ножках. ...Ей там очень понравилось, весь альбом заполнила карандашными рисунками. Теперь пристает к деду Феоктисту, чтобы он ее туда снова отвез. Местные рыбаки уплыли на катере в дальний конец озера и теперь вернутся не скоро. Евгения жалела, что не поехали с ними. Кирилл пообещал ей, что они и без деда, тяжелого на подъем, доберутся до острова Важенка, где сохранился монашеский скит. И теперь Евгения напоминает ему об этом. Кириллу и самому хочется поглядеть на скит, избушку на курьих ножках, половить там непуганую рыбу, но вот вопрос, как туда добраться? Озеро Олень километров двадцать в ширину, а в длину и все пятьдесят будет. И островов на нем не счесть. Когда над озером нет дымки, далеко-далеко видны сразу два острова, но это не Важенка. Тот остров большой, и от деревни напрямик километров двенадцать будет, не меньше. Надо знать озеро, чтобы добраться до Важенки. И еще одно: нужно дождаться хорошей погоды, в шторм не выйдешь. Правда, у деда Феоктиста надежный карбас и мотор хоть и старенький, но пока безотказный. Сам дед не лезет в него, если забарахлит, ему помогает рыбак Петя. Дело в том, что в Клевниках живут одни рыбаки. Целая рыболовная артель. Дома они бывают в эту пору редко, их небольшой катер, с прицепленными к нему несколькими карбасами, пашет озеро вдоль и поперек, а бывает, по глубоким протокам уходит и в другие озера. Здесь в округе почти все большие озера соединяются. Возвращаются рыбаки домой в субботу. С утра в деревне начинают куриться все бани. К приходу рыбаков - они, как правило, причаливают вечером - бани истоплены, столы накрыты, а жены, старики и ребятишки в любую погоду табунятся на берегу, из-под ладоней поглядывают на озеро, не появился ли катер? Если ветер дует с озера, то еще катера и не видно, но уже можно услышать негромкий прерывистый шум двигателя.

Улов хороший - и праздник в Клевниках, а неудача - и лица у всех невеселые. Ведь от улова рыбаков, от выполнения и перевыполнения ими плана зависит и благосостояние всей деревни. Но надо сказать, живут в Клевниках неплохо: у всех добротные избы, огороды, коровы, свиньи, куры, утки и гуси. Магазина в деревне нет, нужно на ледке плыть в соседнюю деревню, она побольше, там магазин и почта.

– Я же вижу, вы страдаете по тете Жене, а живете порознь, - сказала Глаша.
– Взяли бы да вышли за нее замуж.

– Страдаю?
– озадаченно проговорил Кирилл.
– Замуж это ты выйдешь, когда вырастешь...

– Я - за Саньку, - призналась Глаша. Он мне давно шибко нравится.

– А ты ему?

– Он на меня, глупый, и не смотрит, - вздохнула девочка.

– А собираешься замуж!
– поддразнил Кирилл.

– Я и говорю - глупый, - рассудительно продолжала Глаша.
– Счастья своего не знает... Я ведь работящая, у нас в роду все работящие: и упокойный батюшка, и покойница родима матушка... Царствие им небесное... И дедушка. Ему вон сколько годов-то, не сосчитать, а ить не сидит сложа руки? Да я, как белка в колесе, все по дому... Кто полы моет, рубахи, стирает, рыбу чистит? Я ить на все руки от скуки! Вот и посудите, где еще этот конопатый дурак Санька сыщет лучше жену?

Вот они, дети, без отца-то и матери! От горшка два вершка, а рассуждают как большие! Понятно, все эти слова она переняла у взрослых. Соберутся женщины, толкуют о том, о сем, а ребятишки тут же, вертятся рядом, слушают, мотают на ус...

– Понятно, глупый, - скрывая улыбку, согласился Кирилл. Он вправду подумал, что из Глаши получится хорошая жена. Такие-то не избалованные жизнью дети с малолетства знакомы с любым трудом, знают цену добру и злу. А то, что Глаша сейчас неказистая, это ерунда: еще выровняется, похорошеет, станет девушкой что надо. Характер у нее самостоятельный и вон какая рассудительная!..

– Обедаете вместях, гуляете тоже, а живете в разных избах, как чужие, - укоризненно глядя на Кирилла, заявила девочка.
– Не годится так, дяденька Кирилл. Вам надо... жениться на ней.

– Думаешь?
– усмехнулся Кирилл, глядя на озеро.

– Она хорошая, красивая и... рисует! Знаешь сколько она тебе потретов наделает? Все стены в своей избе увешаешь...

– А если она не хочет замуж за меня?

– Не хочет?
– не поверила Глаша.
– Да где же у ее глаза? А еще художница! Что ты, росточком махонький, горбатый? Аль у тебя заячья губа?