Маловероятно

— Вы сказали «Аврора»?

Она вытирает руки о бумажное полотенце, словно одно мое присутствие ее испачкало.

Она не ровесница отца Доэрти, а, судя по всему, одного возраста с моей матерью. В Ирландии не так уж много священников, живущих во грехе с женщинами, готовых сжечь меня заживо, поэтому, видимо, я натолкнулась на мать Кэтлин, которая делит кров с отцом Доэрти и матерью Мала.

— Да, мэм. Я пришла к отцу Доэрти.

— Тэмсин, — уставившись на меня, она похлопывает девочку по пухленькой щечке, — иди прибери в комнате перед ужином.

— Но я хочу остаться с принцессой Ав...

— Ступай, — приказывает женщина, и Тэмсин исчезает в просторном стильном доме, который явно недавно отремонтировали. Ничего общего со скромным жилищем Мала.

Женщина угрожающе тыкает мне в лицо пальцем.

— Я знала, что когда-нибудь ты явишься. У нас нет твоих денег. Все, что ты здесь увидела, купил Малаки. Твой пьющий придурок-отец и вполовину не был так богат, как внушал своему гарему любовниц.

Ого. Теперь понимаю, в кого Кэтлин пошла своей стервозностью. Ее мать и мафию могла бы обучить искусству жестких переговоров.

— Я приехала не из-за Глена, а по работе. Вы не обязаны мне верить, но это правда. И раз уж я здесь, то с радостью перемолвилась бы словечком с отцом Доэрти.

Я не упоминаю о своем браке с Малом, потому что до сих пор чувствую себя в этой деревне белой вороной, парией, непрошеной гостьей. А еще, потому что она потеряла дочь. Горе — изверг. Оно проворно овладевает вами, а потом вынуждает делать и говорить то, что в обычной жизни и в голову бы не пришло.

— Какова бы ни была причина, я прошу тебя уйти. Моя внучка вообще не должна была с тобой встретиться. Мы условились об этом с Малом. Он нам обещал. Достаточно того, что ты наверняка согреваешь ему постель...

— Ну, я ищу не Мала. Я ищу отца Доэрти. Пожалуйста, передайте ему, что я жду его через два часа в «Кабаньей голове». Если передадите, обещаю больше вас и вашу внучку не беспокоить.

Зная, что мое сообщение дойдет до адресата, что мать Кэтлин не упустит шанса прогнать меня, я поворачиваюсь и ухожу.

***

Мал

Не существует нормального способа небрежно упомянуть в разговоре с женой, что у тебя, между делом, есть семилетняя дочь, и, упс, мать — ее мертвая сводная сестра, которая ненавидела Рори до глубины души. О, и просто так, вдогонку: ты на девяносто девять процентов уверен, что Тэмсин (дочь — понимаете? Уже сам опережаю события) появилась на свет благодаря ночи, когда ты был в стельку пьян и изнасилован.

И все же мамин внезапный визит вкупе с тем, что Рори по вполне понятным причинам начала терять терпение, да еще эта изводящая меня так называемая совесть подсказывали, что сегодня я расскажу правду.

Я проигрываю в голове неизбежный разговор, паркуя перед домом свою древнюю, дышащую на ладан машину. Зная, что Рори вышла не за пижона, а за меня, не подозревая, что в год я зарабатываю семизначную цифру, только приумножает мою любовь к ней до такой степени, что вряд ли мое сердце вообще выдержит.

«Привет, дорогая, что будем есть на ужин? Я подумываю о ризотто, вине и тебе. О, и кстати, у меня есть ребенок».

Или подготовить почву, сообщив для начала что-нибудь приятное:

«Привет, принцесса. Ты знала, что на улицах я пою в качестве хобби, а на самом деле поневоле стал миллионером? У меня много забавных фактов. Вот еще один: я отец».

Руками, полными подарков для Рори и Тэмсин, я открываю дверь. Рори я принес шоколад и винтажные диски с ирландской музыкой, которая ей нравится, а Тэмсин — платье принцессы и… какого хрена?

Рори в гостиной и запихивает свои вещи в сумку. Чемодан уже полностью упакован и выжидает у двери как нетерпеливая мать. Рори прижимает плечом телефон к уху и пытается уместить в сумочке шарф. Вдали от меня ей всегда холодно — почему она не может понять?

Она рычит в трубку:

— Мне плевать, что это будет за машина. Да хоть чертова осла присылайте, мне нужно отсюда уехать. — Пауза. — Да, сэр, я понимаю, что у вас другая сфера услуг. Смысл в том, что мне нужно как можно скорее свалить из этой дыры. Пожалуйста. Посигнальте, когда приедете.

Она берет телефон в руку и нажимает кнопку сброса. Бормочет что-то неразборчивое о том, что нужно позвонить матери, и тыкает пальцем экран, когда я прочищаю горло.

— Едем в медовый месяц? — спрашиваю я, ставя покупки на барную стойку напротив Рори.

Спокойствие. Наверняка есть логическое объяснение тому, что она собирает вещи.

Они поднимает на меня глаза и скалится, словно не ожидала увидеть. Потом делает шаг назад, как будто я собираюсь ее поколотить.

— Ты меня напугал. — Она вытаскивает из сумочки шарф и набрасывает его на плечи, собираясь уходить.

— Сейчас могу сказать то же самое и о тебе, — стиснув зубы, брюзжу я и изо всех сил сдерживаюсь, чтобы не накинуться на нее.

Я не дурак. Я с самого начала понимал, как мала вероятность того, что у нас все сложится.

И все же.

Все же.

Ты влюбился в девушку с именем двух диснеевских принцесс и веришь в невероятное, потому что… ну, Дисней и вся фигня.

Рори скрещивает на груди руки.

О-оу. Видимо она не в духе, а значит нужно искать укрытие.

Я обхожу барную стойку, намереваясь приблизиться к жене, но она поднимает руку, останавливая меня.

— Что происходит?

— Столкнулась сегодня с интересным человеком.

— Серьезно? — говорю я, оттягивая время.

Рори кивает.

Я молчу, потому что у меня дурное предчувствие, а еще дышать становится трудно — наверное, из-за тех признаний, что давным-давно нужно было выложить на стол.

Рори делает шаг ко мне.

— С очень хорошо знакомым тебе человеком. С маленькой девочкой по имени Тэмсин. Улавливаешь?

Во рту пересыхает. Что я могу сказать? Что не рассказывал Рори про Тэмсин, потому что не рассчитывал, что снова полюблю ее? И не понимал, что вообще-то так ее и не разлюбил?

Что вначале я просто защищал свою дочь от нее, от Ричардса и от их поганого городского образа жизни, посему отправил ее жить к бабушкам, пока работал над проектом и параллельно разрушал жизнь Рори?