Малыш по договору. Подари мне счастье

— Алиса, детка, проходи, — встав из-за стола, сама отодвигает мне стул и взглядом приглашает присесть. Что я и делаю только очень медленно и неуверенно, потому что ватные ноги категорически отказываются сгибаться. — Ты такая умничка, что пришла пораньше. Так даже лучше. Пока клиента нет, мы с тобой спокойно обсудим некоторые моменты, и потом уже останется только подписать договор. Честно говоря, я побаивалась, что ты можешь передумать в последний момент.

Комарова что-то суетливо перебирает на столе, пока я прохожу к столу и сажусь в кресло. Вокруг всё те же фотографии с беременными и детьми, и мне слабо пока верится, что вскоре одной из этих женщин с огромным животом буду я…

— Я бы отказалась, если бы была хоть одна альтернатива.

— Мне жаль, детка, что других возможностей нет, — сочувственно поджимает губы. — Но смотри на эту ситуацию более позитивно. Реалии жизни таковы, и если мы никак не можем на них повлиять, значит должны постараться ассимилироваться и двигаться дальше, исходя из тех вариантов, которые имеем.

— Да, я… стараюсь… — бормочу себе под нос, теребя край блузки. — Ирина Дмитриевна, я ещё кое о чем попросить вас хотела.

— Да, конечно, всё, что угодно, детка.

— Не говорите ни тёте, ни тем более моей маме ничего о наших с вами… делах. Я не хочу, чтобы она знала. Я ей скажу, что деньги на операцию Вадика выделил благотворительный фонд и вас прошу придерживаться этой информации.

— Детка, ну я, конечно же, не стану ничего говорить ей, если ты просишь. Да и тем более это врачебная тайна, так что я в любом случае не имею право разглашать кому либо подобную информацию. Тут дело в другом. Дорогая, эта информация всё равно всплывёт. Ты же взрослая девочка, и должна понимать, что у тебя будет расти живот. Так что твоя мама в любом случае узнает рано или поздно.

— Если всё сложится удачно, то мама с Вадимом улетят в Германию и пробудут там довольно продолжительное время. К тому моменту роды уже могут свершиться, и мне не придётся ей рассказывать.

— Я тебя поняла. Буду молчать, — Комарова делает жест рукой, как бы закрывая рот на замок и утвердительно кивает, после чего кладёт передо мной какой-то документ, который предварительно вытащила из ящика стола. — Тогда думаю нам стоит быстрее перейти к сути дела, чтобы не затягивать процесс.

— Что это? — беру документ в руки, пытаясь собрать мозги в кучку и вчитаться в суть написанных там слов.

— Договор суррогатной матери с будущими родителями. Ты сейчас его подпишешь, чтобы потом время не тратить на лишнюю суету. Клиент придёт, поставит свою подпись и можно будет перейти к основной, так сказать, части. Он этот договор уже миллион раз читал и подписывал, так что дело только за тобой. Прочитай внимательно пункты и поставь подпись на последней страничке, где галочка.

— Подождите, а почему только клиент ставит подпись? Насколько я понимаю, оба родителя должны расписаться.

— В твоем случае, контракт будет подписан только с отцом.

— У малыша не будет мамы? — спрашиваю удивленно, тут же почувствовав неприятный укол где-то между рёбер. Уж я то знаю, что такое расти без одного родителя...

— Только отец, — уклончиво отвечает Коморова, посмотрев на часы. — Вообще, у нас не приняты личные контакты суррогатной матери с заказчиками. Но здесь такой случай... Клиент требует, чтобы ты находилась под его личным контролем на протяжении всей беременности. И поверь, там такой человек... лучше согласиться...

— Подождите, но, если я подпишу... Как же.. Он не хочет сначала со мной увидеться? Переговорить? Он ведь хотел встретиться…

— Да, чтобы обсудить дальнейшие детали. Не волнуйся, детка. Твою кандидатуру он уже одобрил. Да и к тому же, ты ведь сотрудник клиники и систематически проходишь у нас все необходимые обследования и анализы. За твою способность выносить ребёнка я поручилась лично. Ну а детальный осмотр мы уже с тобой позже проведём. На данном этапе, для того чтобы подписать договор вполне достаточно того, что есть в твоей медицинской карте. Тем более все обследования у тебя свежие, — протягивает мне ручку. — Тут всё стандартно, можешь не переживать. Исключение составляют только те моменты, которые мы с тобой уже обсуждали — тот факт, что ты ещё не рожала и личный контакт сурмамы с клиентом.

Прикусив губу, мажу взглядом по каждому пункту договора, но честно говоря, вижу перед собой просто кучу расплывшихся букв. Мозг уже не в состоянии вникать в суть и детали.

Заношу ручку над договором, чувствуя, как кожа пальцев мгновенно начинает плавиться, а сердце в груди стучит как у перепуганного кролика.

— Всё верно. Здесь подпись и ещё на этих двух экземплярах.

Ручка застывает в миллиметре от бумаги, когда в коридоре вдруг раздается тяжелая мужская поступь и через мгновение дверь кабинета распахивается.

— А вот и заказчик. Как раз вовремя, — боковым зрением улавливаю, как губы Комаровы расплываются в напряжённой улыбке.

Отложив ручку, разворачиваюсь в сторону двери, и… воздух резко застревает в горле, когда мой взгляд фокусируется на знакомом мужском лице и шраме, пересекающем левую бровь.

Глава 13

Глава 13

Пальцы, до сих пор сжимающие ручку, немеют, а кровь напором ударяет в виски.

Этого просто не может быть.

Не может...

Кажется, я произношу эту фразу губами, потому что взгляд Воскресенского, только что прожигающий мои глаза, вдруг опускается на них. Это ощущается как прикосновение. Или как если бы я обожгла губы крутым кипятком.

Не знаю как долго длится эта немая сцена. Возможно, не дольше минуты, но по моим ощущениям мы молчим и просто смотрим друг на друга целую вечность. Голова на нервной почве начинает кружиться. Становится трудно дышать и кажется, что кабинет вместе с этими бесчисленными фотографиями младенцев и счастливых беременных женщин, сужается вокруг меня до размеров спичечного коробка.

— Игорь Сергеевич, доброе утро, проходите, пожалуйста, — до сознания, словно через толстый слой ваты, доносится голос Комаровой. — Мы как раз с Алисой Александровной пришли к подписанию договора и ждали вашего появления.

Воскресенский неторопливо закрывает дверь, на секунду отлепив от меня взгляд, после чего проходит к столу.

Я же вообще от него глаз оторвать не могу. Не уверена, что могу шевелиться или хотя бы дышать. Тело словно парализовало от макушки до кончиков пальцев.