Малыш по договору. Подари мне счастье

Огненно-рыжая любительница прокатиться на скоростях это, видимо, почти помидорного цвета девчонка, держащаяся за ногу блондинки и пытающаяся её снять с барной стойки.

— Слезь сейчас же?! Юля, блин! Что ты несёшь?! Прекрати немедленно!

— Да подожди ты, у меня всё под контролем. Смотри вон, те трое клюнули, — икает блондинка, указывая на наш стол.

А рыжая машинально поворачивает голову и упирается взглядом в нас, и, кажется, в этот момент ещё сильнее краснеет, если такое в принципе возможно, потому что цвет её лица уже и так сливается с цветом волос.

— А это интересно, — Макс потирает пальцами бороду, окинув рыжую заинтересованным взглядом.

Андрей тут же закатывает глаза.

— Кажется, проблема одинокой ночи разрешилась.

— Я на минутку вас оставлю, господа, — опрокинув в себя ещё одну рюмку, Миллер поднимается из-за стола и направляется к рыжей, которой всё же удалось стащить пьяную подружку со стойки.

— Порой завидую его беспечности, — качает головой Андрей. — Ещё по рюмке или тебе хватит?

— Последнюю.

Кивнув, брат наливает по стопке виски и двигает рюмку ко мне.

Смотрю на янтарную жидкость и вновь ощущаю укол вины за то, что пью. Мне кажется, сейчас моя ответственность на максимальном уровне. И дело не только в последней попытке зачать ребёнка, и даже не в само ребёнке, потому что его ещё нет. Дело в девчонке, которая собирается его выносить. Она блин сама ещё ребёнок. И мне нельзя облажаться.

— Слушай, Игорь, ты только не зацикливайся, ладно?

— Ты о чём?

— О том, что если и эта попытка окажется провальной, не выпадай из реальности снова. То, что случилось с Олей, это негативное стечение обстоятельств. На самом деле, тут нет твоей прямой вины. Не смотри на рождение этого ребёнка, как на единственное, что вернёт тебя к жизни. Если ничего не выйдет, просто живи дальше, и отпусти уже Олю окончательно.

— Закрыли тему, Андрей, — беру рюмку с водкой и чокаюсь с братом.

— За что пьём-то?

Закрываю глаза, опрокидывая в себя последнюю на сегодня стопку и снова перед глазами маячит картинка девчонки с огромным беременным животом.

— Всё получится. За это и пьём.

Глава 15

Глава 15

Алиса

Вдох-выдох. Вдох-выдох.

Не знаю, как долго продолжалась эта дыхательная практика, прежде, чем я решилась наконец спуститься на нужное мне отделение.

Трясущейся рукой сжимаю ручку двери отделения репродуктологии и на выдохе толкаю вперёд. Я знала, что этот день неизбежно наступит, но так и не успела к нему подготовиться. Да и времени на моральную подготовку особо не было. Практически весь период от начала сдачи анализов и всю гормонотерапию по протоколу ЭКО я занималась сбором необходимых документов для Вадима и мамы. Пришлось в срочном порядке делать загранпаспорта и визу. Плюс перелёт должен был быть при специальном оборудовании и в присутствии лечащего врача. Я вся извелась, пока мама не позвонила и не сообщила, что они долетели и почти добрались до клиники. Сейчас уже полным ходом идёт подготовка к операции, а у меня всё ещё нет уверенности, что я смогу забеременеть, и мы получим необходимую сумму на руки.

И что я буду делать, если ничего не получится, я не представляю.

А если получится, то… тоже не представляю. Во рту пересыхает от одной мысли, что сегодня у меня в животе окажется ребёнок Воскресенского.

Разве можно к такому подготовиться?!

Перед дверью кабинета резко останавливаюсь и делаю очередной глубокий вдох и выдох. Вся процедура переноса эмбриона в полость матки занимает пять минут. Мне кажется, это будут самые долгие пять минут моей жизни.

Заношу кулак над дверью, чтобы постучать, но не успеваю, потому что она вдруг резко распахивается и передо мной возникает огромная фигура Воскресенского. Вот уж кого, а его я никак не ожидала здесь увидеть. От неожиданности делаю шаг назад и оступаюсь, отчего меня тут же начинает клонить в сторону, но Воскресенский успевает подхватить меня рукой за талию и быстро прижать к себе.

Запах знакомых духов мгновенно заполняет лёгкие, а сердце, которое и так с самого утра было неспокойно, начинает колотиться ещё быстрее, отдавая тяжёлыми ударами в грудь человека передо мной.

— Эм… д-доброе утро, — бормочу на выдохе.

Это всё, что мне приходит в голову. Мы не виделись всё это время. Вообще ни разу. И, может, это прозвучит глупо, но я по какой-то причине ощущаю укол обиды внутри, ведь он ни разу не поинтересовался у меня лично, как идёт подготовка к ЭКО.

Конечно, Комарова мне без конца твердила, что он звонит чуть ли не каждый день, но... это ведь ей, а не мне.

Хотя, с какой-то стороны, так даже лучше. Тем более, что суррогатная мать и клиент вообще не должны общаться и как бы то ни было контактировать между собой. Но моя логика, видимо, окончательно вышла из чата, если я как полная идиотка, без конца вытягивала голову в коридорах отделения, инстинктивно ища его взглядом, выглядывала в окно, в надежде увидеть знакомый чёрный джип.

Но он так ни разу и не появился. А сегодня Воскресенский здесь собственной персоной. Разумеется, ведь меня непосредственно ждёт то событие, к которому мы готовились всё это время. И после которого у нас останется всего две недели, чтобы понять, получилось или нет.

— Снова не смотришь по сторонам, — скользящим движением убирает руки с моей талии. — Скоро тебе придётся ходить как можно осторожнее.

Говорит так уверенно, будто у него вообще нет сомнений, что процедура пройдёт успешно, и я забеременею. Это странно, учитывая количество прошлых неудачных попыток. У меня вот такой уверенности нет от слова совсем.

— Простите. Я просто немного... — зависаю, пытаясь вспомнить нужное слово. Господи, все мысли из головы вылетели!

— Волнуешься, я понял.

Вместо ответа, просто молча киваю. Мне кажется, или Воскресенский чем-то недоволен, судя по хмурому выражению лица, которым он меня оглядывает?

Хотя, о чём это я, этот мужчина всегда так смотрит. А хмурый вид, сведённые у переносицы брови и неразговорчивость — вообще его перманентное состояние.

Не знаю почему сейчас злюсь на него из-за этого. Возможно, потому что у меня от страха ноги буквально подкашиваются и голова кружится так, будто я только что слезла с центрифуги. Сегодня я в первый раз в жизни должна буду забеременеть. И сделает со мной это не любящий муж в нашем общем семейном ложе, а медицинский сотрудник в резиновых перчатках на холодном гинекологическом кресле. Эта мысль весь месяц не давала мне покоя, а будущий отец этого самого ребёнка даже не может хотя бы немного помягче смотреть на меня в этот момент.

— Всё получится. Главное, после процедуры соблюдать все рекомендации врача, — убирает руки в карманы военных штанов, опускает взгляд вниз и фиксирует его на моём животе.

Машинально хочется прикрыть его руками, потому что я не понимаю, зачем он вообще туда смотрит. Там никого пока нет. А возможно и вообще не будет…

Снова мысленно одёргиваю себя от негативных мыслей и пытаюсь натянуть на лицо что-то похожее на улыбку. Хотя, по факту, получается скорее нервный паралич…