Малыш по договору. Подари мне счастье

— Он сейчас уснул. Вроде ему полегче, — вздыхает мама. — Но я всё равно переживаю. Что-то уж больно вялым он сегодня был…

— Мам, ну ему новые препараты назначили. Это может быть связано с адаптацией к незнакомому для организма лекарству. Если вдруг проснётся, поцелуй его за меня, ладно?

На мгновение закрываю глаза и представляю улыбчивое лицо брата. Порой мне кажется, что я никогда не смогу смириться с тем, что он не сможет жить нормально как другие дети.

ДЦП — диагноз на всю жизнь. Это вечная борьба, которая не прекращается ни на день. Я счастлива только за то, что у Вадима полностью сохранён интеллект и в целом нормально развивается речь, хотя есть, конечно, определённые проблемы.

— В общем, не переживай. Пусть поспит. Через неделю он уже привыкнет к новому препарату и всё будет хорошо, — сделав глубокий вдох, а затем медленный выдох, снова открываю глаза.

Сглотнув, в очередной раз кидаю взгляд в окно, но, к сожалению, за это время там всё осталось без изменений.

Чувствую, как на нервной почве болезненно сжимается грудная клетка. Я просто не могу, не имею права потерять работу. Всё лечение Вадика и содержание мамы держится на мне. И где я в Москве, со своим образованием сельского ПТУ, ещё смогу найти такую хорошо оплачиваемую работу в престижной клинике? В эту меня устроила мамина сестра. Можно сказать по блату, через какие-то третьи руки по знакомству.

Но блат не безлимитный и рекомендация "уволена за опоздание" как-то тоже вряд ли поможет в поиске нового места.

Все эти мысли неприятно дёргают нервы, доводя меня практически до панического состояния, но к счастью, в этот же самый момент мимо проезжает несколько машин с мигалками и сиренами и поток автомобилей наконец начинает двигаться вперёд.

— Мамуль, всё, кажется, движение пошло, — торопливо проговариваю в трубку. — Так что, скоро приеду на работу. Звонка не жди, потому что опаздываю и могу не успеть позвонить.

Сбрасываю вызов, убираю телефон в сумку, поправив ремешок на плече, и начинаю медленно продвигаться сквозь толпу к выходу. Когда автобус доедет до нужной остановки, мне необходимо будет как можно быстрее выйти.

В панике смотрю на консоль автобуса и вижу, что цифра на телефоне водителя, который закреплён на специальной подставке, уже показывает двадцать пятьдесят семь.

Можно сказать, я уже опоздала…

Стоит автобусу затормозить на станции "Клиника Пушкарёва", как я практически вываливаюсь наружу и сразу бегу вперёд, чувствуя, как по щекам беспощадно начинает молотить дождь, а в сгустившихся над головой тучах сверкает молния.

Прекрасно… Мало того, что из-за пробки я не успела заехать домой, чтобы переодеться, так ещё и на работу заявлюсь насквозь мокрой…

Перед глазами в этот момент автоматически появляется недовольное лицо старшей медсестры и сердце от этой картинки начинает барабанить ещё отчаянней.

Эта женщина абсолютно не восприимчива ни к каким человеческим факторам. Мне кажется, она даже самоутверждается, когда кого-то отчитывает или заставляет писать объяснительную.

Телефон в сумке разрывается — уверена, что это она звонит.

Мобильник не достаю, чтобы не терять время, вместо это прибавляю шаг и бегом несусь в сторону дороги с как всегда неработающим фонарём.

Начинаю бежать быстрее, когда телефон в сумке звонит повторно. Кажется, что у себя в голове я слышу тиканье часов, которые отсчитывают в обратном направлении время, оставшееся до начала моей смены. С каждым ударом они звучат всё громче и громче, заполняя мой рассудок бесконтрольной паникой.

С шумом выдохнув, крепче перехватываю сумку и со всех ног несусь через дорогу, как вдруг в моё сознание врезается оглушительный звук визжащих тормозов, сопровождающийся ослепляющей вспышкой света, а через секунду я чувствую резкий удар в бедро.

Не в силах удержать равновесие, со всего размаху падаю на мокрый асфальт, в последний момент успев подставить руки. Колени и ладони обжигает острой болью, волной разливающейся по телу.

Рвано выдохнув, замираю, на четвереньках распластавшись на асфальте. Холодный дождь барабанит по спине, большими каплями стекает с волос и немного остужает боль от удара.

Боковым зрением вылавливаю стоящий буквально в паре миллиметров от меня большой чёрный джип, который очевидно меня сбил. В этот же момент дверь с пассажирской стороны открывается, словно через слой ваты доносится звук тяжёлых шагов и в свете ослепляющих меня фар, я вижу выходящего с водительской стороны мужчину, направляющегося в мою сторону.

Глава 1.1

Глава 1.1

Мой взгляд медленно скользит снизу-вверх. Сначала фокусируется на громоздких чёрных ботинках, затем цепляется за военные штаны, чёрную толстовку, как вторая кожа обтянувшую крепкий торс и широкую грудь, а затем упирается в лицо мужчины. Приходится сильно задрать голову, так как вышедший из сбившего меня джипа человек оказывается очень высоким. Просто огромным.

На мгновение свет фар слепит меня, и я не могу отчётливо разглядеть черты его лица. Но через несколько секунд всё же удаётся это сделать. Неосознанно вздрагиваю, когда тяжёлый тёмный взгляд упирается в меня и давит своей чернотой. Из-за дождя и света фар внутри чёрных зрачков будто бы мерцает огонь, а длинный шрам, пересекающий бровь и заходящий серпом на скулу, кажется почти красным.

Я машинально дёргаюсь назад, задеваю повреждённым коленом валяющуюся рядом сумку и взвизгиваю от боли. Внутри начинает нарастать из ниоткуда взявшаяся паника, хотя, возможно, на меня так влияет этот тяжёлый взгляд незнакомца, который я ощущаю на своём теле даже сейчас, когда не смотрю на мужчину, а пытаюсь неуклюже подняться, скользя израненными ладонями по мокрому грязному асфальту.

От боли приходится стиснуть зубы, и вместо дыхания выдавливать шипящий звук из полусомкнутого рта. Мокрые волосы липнут к глазам так, что становится совсем ничего не видно, и я зло смахиваю их рукой, испачкав щёку смесью из крови и грязи. Проклятый день!

Снова громко шиплю и стону, когда при очередной попытке подняться, колено проскальзывает по земле, ударяя по моим нервам новой порцией боли.

— Не шевелись, — рядом раздаётся низкий чуть хрипловатый голос, а плечо обжигает тепло и мягкое давление, не позволяющее мне подняться.

Резко поворачиваю голову и буквально утопаю взглядом в тех самых чёрных глазах, которые ещё мгновение назад были достаточно далеко, а теперь уже в полуметре от меня.

От неожиданной близости незнакомца у меня нервы стягиваются в тугую струну, а лёгкие словно слипаются из-за чего мне не сразу удаётся сделать очередной вдох, а когда поток воздуха всё-таки втекает в моё тело тонкой струёй, запах мокрого асфальта проникает в мои лёгкие вместе с новым незнакомым запахом. Очень тяжёлым, древесным. Мне требуется сделать ещё несколько вдохов, чтобы понять — так пахнет этот мужчина. Это его духи.