Малыш по договору. Подари мне счастье

Ну и как бы ничто в кухне не указывает на то, что здесь жил или живёт другой мужчина. На одной из немногочисленных полок стоит единственная фотография, на которой я узнаю Алису, и ещё там женщина и ребёнок. Очевидно, это мать с братом.

— Я жила с соседкой. Но она съехала.

— У тебя из семьи только мама с братом? Отца или других родственников нет?

— Отец есть, но мы не общаемся. Ещё тётя, но с ней мы редко видимся. Ну и я не хотела бы, чтобы она знала о том, что… — опускает взгляд на свой живот и густо краснеет. — Ну, вы поняли.

— Ясно.

— А почему вы спросили?

— Потому что мне было бы спокойнее, если бы рядом с тобой кто-то был.

— Да я же большую часть времени на работе...

— Не в ближайшие пару недель это точно, — достаю телефон и лезу в список приложений.

— В смысле?!

— В смысле ты берёшь больничный и это не обсуждается.

— Что значит не обсуждается?! Я… не могу позволить себе не работать!

— Можешь. Если дело в деньгах, то это вообще не вопрос. Я переведу тебе на карту. Поверь, там будет больше, чем тебе платят в клинике. Хватит не только на молоко с яйцами.

— Не надо! Я… так не хочу. И тем более вы уже и так перевели мне всё, что было указано в договоре. А остальная часть суммы мне причитается только если беременность приживётся.

— Я сейчас говорю с тобой не о договоре. Пусть это будут отступные за которые ты согласишься уйти на время с работы.

— Я на это не соглашусь, — поджимает пухлые губы. — Я понимаю, что у нас с вами… не совсем стандартная ситуация. Но я не содержанка. Я не могу просто так взять, сесть дома, ничего не делать и жить за чужой счёт. Я так не привыкла и не смогу. И вообще, ещё неизвестно… чем это всё закончится. Ну, в том смысле, что получится ли забеременеть.

— Если ты и дальше будешь себя так изводить, то точно ничего не получится. Давай договоримся, что ты возьмёшь больничный хотя бы на две недели. Хотя бы пока не забеременеешь, а дальше обсудим.

— Вы тоже боитесь, что ничего не выйдет?

— Я боюсь, что ты до коматоза себя доведешь, и беременность тут не причём, — устало выдохнув, встаю из-за стола. Дико тянет закурить. Аж лёгкие жжёт от недостатка никотина. Полтора года воздержания коту под пятую конечность. — В общем, в клинике я сам договорюсь о твоём больничном. Сейчас привезут продукты.

— Какие продукты? Откуда?

— Из магазина. Я заказал пять минут назад, так что сама понимаешь, никакой речи о том, чтобы ты сегодня выходила из дома и речь быть не может. Лежишь, отдыхаешь, жуёшь. И следующие две недели ты посвятишь тому, чтобы вот этих острых скул видно больше не было. Если понадобится помощь — мой номер у тебя есть.

— Но я привыкла работать, — запоздало кричит мне в спину, когда я уже выхожу в коридор.

— Заботиться о себе тоже привыкнешь. Ко всему в мире привыкаешь, Алиса.

Глава 18

Глава 18

Алиса

Мне всё равно, что он скажет. Всё равно. Я ему отвечу, что чувствую себя нормально и до чёртиков устала сидеть дома. Да. Именно так. Я могу так сказать. И ничего в этом такого страшного нет. Всё равно незапланированный больничный почти закончился… Ну, подумаешь на несколько дней раньше вышла на работу. В конце концов, с моим самочувствием всё нормально, а дома я буквально с ума схожу.

Крадучись пробираюсь с остановки в сторону клиники, как мантру проговаривая про себя то, что отвечу Воскресенскому в том случае, если он попытается отправить меня обратно домой.

Никогда в жизни я столько времени в четырёх стенах не проводила. Да и вообще не отдыхала так много. Даже подумать не могла, что и от этого можно устать. И если первые три дня я в буквальном смысле слова балдела от ничегонеделанья и возможности банально выспаться, то на пятые сутки готова была лезть на стену от скуки.

Только сейчас стала понимать, почему многие люди не жалуют длинные новогодние каникулы. Я банально не знала чем себя занять. Раньше я бы поехала к маме и помогла ей с Вадюшкой, но сейчас такой возможности нет, потому что они в Германии. Да и дома кроме телевизора развлечений никаких нет. Зато есть куча свободного времени для того, чтобы накручивать себя и вот это, пожалуй, самое ужасное.

Я и представить себе не могла, что окажусь настолько мнительной и тревожной особой. Но мысли о беременности не отпускали меня ни на секунду на протяжении всех этих двух недель. Стыдно признаться, но я превратилась в самого настоящего параноика, потому что постоянно прислушиваюсь к своим ощущениям, пытаясь понять, есть ли хоть какие-то предвестники того, что ЭКО прошло успешно.

И да, я до такой степени себя накрутила, что теперь мне уже кажется, что все эти незначительные симптомы я сама себе нафантазировала. Как например тот факт, что меня уже третий день слегка мутит. И я не понимаю, то ли это симптом наступившей беременности, то ли просто банальное самовнушение…

Подумать только, я даже тесты на беременность купила. Правда так и не решилась сделать. Страшно. Просто страшно увидеть там одну полоску и понять, что всё было зря.

Это наверно тот редкий случай, когда неизвестность всё же лучше, потому что она даёт надежду. Да и потом, тесты всё-таки не гарантируют стопроцентно точный результат. А через три дня у меня всё равно возьмут кровь на ХГЧ, и уж тогда действительно будет понятно, получилось или нет. Так что в итоге они просто лежат у меня в сумке, и маячат как красная тряпка перед быком каждый раз, когда я лезу туда за кошельком или телефоном.

Добравшись до территории клиники, нервно оглядываю парковку, но машину Воскресенского на ней не нахожу. Это немного успокаивает. По правде я вообще молюсь, что мы с ним сегодня не встретимся. Он ведь не только в клинике работает, да и вообще. Пока я проходила подготовку к ЭКО, мы не виделись целый месяц несмотря на то, что я постоянно находилась в больнице… В конце концов, может его вообще сегодня здесь нет.

А с другой стороны, он не имеет никакого права запрещать мне ходить на работу. Я свободный человек и… и всё равно пробираюсь в здание, как какой-то шпион, то и дело по сторонам озираясь.

Буквально на цыпочках прохожу через турникеты, мысленно молясь не столкнуться в вестибюле с Воскресенским.

— Ого, какие люди! Алис, ты где пропадала?

— Привет, Наташ, — подхожу к стойке ресепшена и выдавливаю из себя нервную улыбку. — Да я… болела просто.