Малыш по договору. Подари мне счастье

И всё. Откинув в сторону молоток, разворачиваюсь лицом к Воскресенскому, смотрю на его непроницаемое лицо и понимаю, что больше не могу. Меня самым настоящим образом накрывает. Все успокоительные медитации и самоконтроль коту под хвост.

– Завязывать?! Вы серьёзно?! Да я видеть вас не могу, после того, что вы сделали, не то, что с вами разговаривать! И не смейте мне говорить, что мне делать! У вас нет на это права! – сама от себя не ожидала, что выкрикну это так громко, но ничего не могу с собой поделать. Меня самым настоящим образом колотит, а спокойное выражение лица Воскресенского всё только усугубляет. Хочется взять этот чёртов молоток и зарядить им ему по голове.

– Ну что ты замолчала. Продолжай. Тебе же явно есть что сказать.

– А смысл вам что-то говорить? Вы же всё равно всё сделаете по-своему! Вам же на всех наплевать! Вы делаете то, что вам хочется и как вам удобно! Захотели, чтобы я жила в вашем доме – пошли и, не спрашивая меня, сдали мою квартиру. Захотели – рассказали всему отделению, что я жду ребёнка. Даже не знаю чему я удивляюсь. Это же в вашем стиле – распоряжаться чужой жизнью так, как вам хочется.

– Не передёргивай, Алиса.

– Я передёргиваю? В каком месте? Я разве сказала где-то неправду?

– Я тебе уже говорил и повторю ещё раз – все и так рано или поздно узнали бы о твоей беременности. Хотя не рано или поздно, а просто поздно. Потому что ты молчала бы до последнего, и дальше терпела нападки старшей медсестры. Таскалась бы на ночные дежурства и меняла говноприёмники. И всё это лишь бы не говорить о том, что и так станет очевидным максимум через несколько месяцев.

– Вы издеваетесь что ли? Ничего из вышеперечисленного вами я бы не делала и никогда не стала бы рисковать здоровьем… вашего ребёнка. Вы просто не понимаете о чём говорите! Это не так просто – взять и сообщить о беременности. Я должна была морально подготовиться, продумать, как преподнести эту информацию. Неужели вы не понимаете? Мне с этими людьми ещё работать после… всего. А благодаря вам все теперь думают, что мы вместе! И что мне теперь прикажете делать?

– Ну у тебя здесь есть целых два варианта. Либо научиться плевать на мнение посторонних тебе людей, либо уйти с работы. Лично меня устроят оба варианта, – пожимает плечами.

И тут меня осеняет.

– Так вы это специально сделали?

– Что именно?

– Не прикидывайтесь, что не понимаете о чём я говорю. Вы специально всё так выставили, чтобы скомпрометировать меня перед коллективом и заставить уйти с работы!

Скорее не спрашиваю, а утверждаю! Господи, какая же я дура. Можно было и сразу догадаться, что он это сделал нарочно.

От отчаяния и обиды хочется позорно разреветься. Но на глазах у Воскресенского я этого делать не стану. Вместо этого молча разворичиваюсь к нему спиной. Хватаю отбитое мясо и откидываю его на сковородку.

Не знаю в какой момент я поняла, что что-то пошло не так. Наверно, когда почувствовала прижатую к моей спине мужскую грудь. Только вот отреагировать уже не успела, потому что в этот же момент Игорь обхватил меня за талию.

Даже выдохнуть не успеваю, как он резко разворачивает меня к себе лицом, а в следующую секунду его ладони упираются в столешницу по бокам от моих бёдер и заключают в замок так, чтобы я не могла отойти или отвернуться.

– Ты права, Алиса, – говорит, фактически мне в губы, потому что он так близко сейчас, что нас разделяют буквально какие-то пара сантиметров. – Я сделал это специально. Но не потому что хотел тебя скомпрометировать или заставить таким образом уволиться. Хотя, я и не был бы против такого расклада, не стану скрывать. Но в данной ситуации я просто хотел тебя защитить. Пусть это прозвучит грубо, эгоистично и по-скотски с моей стороны, но мне было глубоко плевать каким способом я это сделаю. И да, предвещая твои дальнейшие возражения, я и дальше буду это делать. Нравится тебе это или нет, – говорит хрипло и почему-то в этот момент опускает взгляд на мои губы, которые тутже начинают невыносимо гореть.

А в следующий момент… всё заканчивается. Воскресенский отрывается от меня также резко, как и минутой ранее заключил в замок. Разворачивается и быстрым шагом выходит из кухни.

Глава 26

Глава 26

Хотела держаться от Воскресенского на максимальной дистанции? Получи и распишись Алиса. Вот уже вторая неделя пошла, как мы с Игорем практически не сталкиваемся и не разговариваем.

С того самого дня, а точнее вечера, когда он на всё отделение объявил о том, что я жду от него ребёнка, и нашего последующего разговора (если его вообще можно так назвать) на кухне, Воскресенского как подменили. Мы существуем фактически как соседи – вроде и понимаю, что он постоянно где-то рядом, а видеть, почти что не вижу.

И надо признать, меня это совсем не радует… Как минимум потому, что я прекрасно понимаю, что такое поведение вообще не свойственно Игорю. С его-то патологической манией держать абсолютно всё под своим контролем.

Хотя, кого я обманываю? Мне обидна его холодность и отстранённость. От этого чувствую себя ещё более беспомощной. Думала, что будет легче, если он оставит меня в покое, а на деле мне стало только хуже…

Очередной звонок будильника отвлекает от ненужных мыслей и напоминает о том, что пора ехать на работу. В последний раз смотрю в зеркало, окидывая придирчивым взглядом бирюзовую кофточку, которую ношу очень–очень редко, потому что она у меня считается парадно-выходной. Точнее считалась. Раньше. А вот сейчас смотрю на своё отражение и понимаю, что я до тошноты… обычная. Самая обычная, ничем не примечательная и не выделяющаяся. И никакая бирюзовая кофточка этого не исправит. Собственно и нет в этой дурацкой кофте ничего особенного. Просто так уж вышло, что в моём скудном гардеробе это самая красивая и единственно яркая вещь.

Провожу расчёской по распущенным волосам и крашу губы гигиенической помадой. Ещё и серёжки надела. Обычные гвоздики правда, но для меня и это редкость. Я не особый фанат украшений.

Дура. И для кого вырядилась, непонятно? Мелькает порыв снять с себя к чёртовой бабушке и кофту и серёжки, переодеться в привычную мне одежду и стереть гигиеничку, но я с большим трудом всё же гашу его в себе. Да и не успею уже всё равно. Работа ждать не будет. А провоцировать старшую медсестру, которая явно на меня зуб точит тем более не хочется…

Подхватываю лежащую на стуле сумку и быстро спускаюсь на первый этаж. А как только выхожу из дома, моё сердце тут же разгоняется и подпрыгивает, словно перескакивая через невидимые препятствия.

Застыв на пороге, смотрю на Воскресенского, который, как я и думала, уже ждёт меня у машины.

Пожалуй, теперь это единственное время, когда мы видимся. Хоть что-то осталось без изменений – он по-прежнему исправно возит меня на работу и забирает после смены.

И мне бы поторопиться сейчас, потому что время как бы и без того поджимает. Только я отчего-то не спешу подойти. Так и стою на крыльце, следя за Игорем, который пока что не заметил, что я вышла.

Не курит он, ну как же… Почему-то так и тянет подойти и вырвать сигарету у него изо рта. Выкинуть на пол и потоптаться ещё по ней. От души так!

Только эта мысль мелькает в голове, как Воскресенский вдруг резко поворачивается в мою сторону. Тут же вспыхиваю как переваренный рак и быстрым шагом спускаюсь с крыльца.