Мама по контракту

— Прямо и правда захотелось почаще к ней приезжать, такие вкусные.

— Это да, мама у меня отлично готовит, и меня научила печь.

— Значит, от голода тут точно не умрешь, — Демид кладет на стол распухший от денег конверт и пододвигает ко мне, — Это аванс.

Я невольно сглатываю. Наверное, впервые мне предлагают такую пачку. И это только аванс… за работу мамы.

— Пересчитаешь?

— Н-не знаю, — бормочу, запинаясь, и растерянно отвечаю на удивленный взгляд Демида, — там так много, что мне страшно даже в руки брать.

Он усмехается, поднимается со своего места и подходит вплотную ко мне. Берет со стола конверт и вкладывает его в мои ладони.

— Не переживай, я тебя не обидел. И не обижу, если будешь хорошо выполнять свою работу. Относись к этому именно как к работе няней, поняла? Просто подрабатываешь, присматривая за чужим ребенком. Все эти бумажки о том, что ты ее мама, ничего не значат. Я хочу, чтобы ты сказала мне, что все поняла, — серьезно произносит Демид.

— Я поняла, — киваю.

— Вот и отлично. У тебя в комнате есть небольшой сейф в стене. Здесь никто не тронет твои деньги, даже если ты положишь эту пачку на самом видном месте, но для собственного спокойствия можешь сложить их туда. Код придумаешь сама. Идет?

— Идет, — чуть улыбаюсь я.

— Давай повторим еще раз. Большую часть времени ты будешь здесь одна с Лесей, не считая охраны — они тоже здесь живут постоянно пока. Если что-то будет нужно, неважно, тебе или мелкой, то просто напиши список и отдай его Матвею — можешь считать, что он начальник. То же самое с врачами. Нужно на осмотр, что-то не так с Лесей — иди к нему, он все решит. Интернет здесь есть, найдешь, чем себя развлечь, а вот звонить по подружкам и матери старайся пореже, — перечисляет он, — И еще. Естественно, ты не должна болтать направо и налево о своей «работе».

— Конечно, я понимаю.

— Чудесно. Я не люблю людей, не умеющих держать язык за зубами, имей это в виду. Если что не так — спрошу с тебя. Без шуток, Соня, — Демид смотрит мне в глаза таким проникновенным взглядом, что я едва сдерживаюсь, чтобы не встрепенуться от мороза, пробежавшего холодком по коже.

— Я не из болтливых, Демид.

— Очень надеюсь.

— А ты не будешь здесь жить? — спрашиваю, лишь бы задать хоть какой-то вопрос и разрядить обстановку.

— Нет. Я буду часто мотаться туда-сюда по делам, лучше не привлекать лишнего внимания. Но не расслабляйся, заеду пару раз. На пироги, — подмигивает Демид.

— Вот еще. Максимум, что тебя ждет — жареная картошка, — передразниваю я его манеру говорить.

— Обожаю жареную картошку, — улыбается он.

Внезапно становится как-то неловко, и я даже сама не могу себе объяснить, почему.

— Ну… я пойду, наверное. Проверю Лесю, расстелю постель и… все такое.

— Иди. Доброй ночи.

Разворачиваюсь, чтобы уйти, но Демид окликает:

— Соня, подожди.

Он догоняет меня и протягивает новенький смартфон:

— Возьми. Ты говорила, что твой разбили. Я уже вбил в него свой номер, но постарайся звонить только в самых крайних случаях. В остальном связь через охрану.

Беру айфон в руки и киваю:

— Поняла. Спасибо.

— Пользуйся.

Вроде бы ухожу из кабинета обычным шагом, а ощущение такое, словно сбегаю. От изучающего взгляда, настолько внимательного, что мурашки бегут.

Проверяю спящую Лесю. Она сладко сопит в кроватке, растянувшись, и улыбается во сне. Такая милая картина, что я и сама не сдерживаю улыбки. Укрываю малышку получше и провожу ладонью по ее волосам. Что ж, теперь я защищаю эту кроху, пока не будет Демида и ее отца. И я постараюсь сделать все, чтобы Леся не чувствовала себя одиноким и брошенным ребенком, не чувствовала, что ее не любят. Я буду любить ее за двоих. И никакие бандиты этому не помешают.

Глава 8

Паспорт Демид действительно возвращает на следующий день, как и обещал. И практически сразу после этого уезжает. С таким количеством охраны, по идее, мне должно быть спокойно, ведь эти бугаи в размерах бандитам, что нас похитили, вообще не уступали: все здоровые, как на подбор, будто литые статуи из металла. Еще и вооруженные. И, хотя оружие пряталось под одеждой и они, конечно, не ходили с ним наперевес, все равно это было как-то… не знаю. По-киношному.

Я ощущала себя героиней какого-нибудь боевика. Вот сейчас какой-нибудь лысый брутальный (и обязательно сексуальный) дядя выпрыгнет из-за угла и ка-ак спасет меня! Правда, на горизонте был совершенно другой «брутальный дядя», который уже меня спас, и совсем не лысый, а очень даже красивый. «И сексуальный», — смущенно призналась я сама себе.

Демид за тот месяц, что я прожила в доме, приезжал всего пару раз, и, если честно, в последний приезд я ждала его, как манну небесную! Не то чтобы я скучала по его постоянным ехидным подколам, но… ведь мы практически одни были в доме с Лесей. Охрана вечно патрулировала участок и жили они в отдельном домике. Не будь со мной малышки, я бы с ума давно сошла.

Еще я узнала, что фамилия Демида — Рокотов. Нашла ту самую визитку, что он отдал мне в тот момент, когда привез меня с Лесей к маме. Я ее с самого начала положила в блокнот и попросту забыла о ней. И только сейчас поняла, что совершенно не знаю мужчину, который предложил побыть мамой для Леси. Совсем. Да и на самой визитке с красивой золотой гравировкой и вензелями в уголках не было указано никакой информации. Просто имя, фамилия и телефон. Всё.

Демид Рокотов. Я даже в интернете поискала эти инициалы. Но, естественно, ничего толкового не нашла. Парочка страниц в соцсетях, на фото — точно не тот Демид, что был нужен. А в остальном же всякая чушь про значение имени, ну или отдельно находились какие-то статьи про людей с похожей фамилией. Если честно, меня это только успокоило. Раз нет информации, значит, он обычный человек. Главное ни в каких криминальных сводках Рокотов не значился. Может, обычный бизнесмен средней руки…

— Ну да, конечно, средней руки, — хмыкаю я недоверчиво собственным мыслям. Я разгружаю стиралку, а сама не перестаю думать обо всем.

Для обычного бизнесмена слишком уж все… необычно. Машина дорогая, амбалы вооруженные круглосуточно охраняют дом, тоже недешевый. Да кто же он такой, черт возьми?! И кому перешел дорогу?

До меня постепенно доходит еще один факт: это ни черта не кино. Никто не приедет меня спасать в случае чего. Я сама за себя отвечаю. А теперь еще и за Лесю.

А ведь уже прошел целый месяц. Или всего месяц? Мы очень привязались друг к другу с малышкой — постоянно вместе, гуляем, едим, играем, смотрим мультики, сказки читаем. Я знаю, что ей больше всего нравится что-нибудь лепить или красить, что она очень любит песенку «Спят усталые игрушки» и, когда напеваешь ее (особенно когда Леся сонная), она почти сразу спокойно засыпает. Сразу видно, что ей очень не хватало мамы, так она пыталась в любой подходящий момент прижаться, обнять. Еще в глаза при этом заглядывает так проникновенно, словно что-то понимает, хотя еще такая маленькая. Будто просит: «Люби меня, пожалуйста».

Каждый день мы учили новые слова, повторяли старые. Точнее, я говорила, что это нос, а это рот и ушки, вот тут нарисована собака, а Леся пыталась это хоть немножко выговорить. Не знаю, занимался ли этим с ней ее папа, но малышка оказалась смышленой. Я все мечтала, что вот научу ее чисто-чисто говорить слово «папа», и то-то этот Костя удивится, когда вернется и увидит наконец дочь. Мне его было жалко. Вот же досталось ему, наверное, раз до сих пор в больнице… Но еще жальче было Лесю. И я волей-неволей каждый день все сильнее привязывалась к ней.