Мама по контракту

Мужчина оборачивается на пороге. Ореол от настольной лампы уже не рассеивает там тьму, зато яркий свет из коридора четко очерчивает профиль.

— Прости… — выдыхаю едва слышно.

Рокотов кривится, будто от боли, и как бы невзначай бросает:

— Смотри не пожалей, Сонечка.

Он выходит, а я натягиваю одеяло до подбородка и с глухим мучительным стоном откидываюсь на подушку. Чувство вины душит, не дает дышать, разрывает сердце. И я так и не понимаю, за что? Почему? Мы никто друг другу, ничего не обещали, в любви никогда не клялись. Даже в симпатии. Тогда почему, почему мне так стыдно перед ним, словно я его предала?

Глава 25

Лютый возвращается домой через пару недель, но даже за это время поиски Серова не дают результатов. Несколько раз он встречался с людьми разной степени важности, чтобы разузнать что-то о том, куда он внезапно запропастился, но никто не сообщил толком ничего важного. Нашел даже Захара, авторитета другой группировки, и вот разговор по делу был даже короче, чем остальные.

— Это от твоего человека весточка пришла, что он здесь.

— От моего? Лютый, ты что-то путаешь. Я к тебе никого не посылал, да и зачем мне лезть в ваши разборки? Это не мое дело.

Всё. Больше ничего, абсолютно ничего полезного.

Вернулся Лютый назад на взводе еще больше, чем был, когда уезжал в Москву. Никто ничего не слышал, никто Серова не видел — словно все разом ослепли и оглохли. Внезапно так. И это наводило на мысль чуть ли не о заговоре. А почему нет? Для некоторых он как кость в горле, другим перешел дорогу когда-то и они до сих пор держат обиду. Но если пугают, угрожая дочери, то чего в итоге хотят добиться? Никто в разговоре даже интонацией не намекнул, мол, тебе стоит уйти из бизнеса, мешаешь определенным людям.

Никто. Ничего. Не знал.

Башка кипела от всех этих мыслей. С чего он вообще вдруг взял, что кто-то сговорился за его спиной? Может это просто Серов мутит воду? Еще до гибели Эллы они с неприязнью друг к другу относились, а потом это переросло в откровенную вражду.

— Что тут? — на ходу спрашивает Лютый, когда машина наконец закатывается во двор и останавливается напротив дома.

— Все тихо. У пацанов там тоже, — шагает следом за ним Бритый, — тут только…

Он не успевает договорить. Лютый распахивает дверь в дом и натыкается взглядом на Демида. Внутри сразу поднимается глухое раздражение. Он кивает Бритому, что тот свободен и устало падает в кресло.

— Что ты тут забыл? — мрачно интересуется Лютый.

Ни он, ни Рокотов не протягивают первым ладонь для рукопожатия. Демид остается сидеть в кресле напротив.

— Ты нашел Серова? — без приветствия интересуется он.

— Нет. Переговорил с людьми, оказалось, что Серов пока вообще не в России.

— Прячется?

— Или кто-то специально сказал, что он в Москве, чтобы увести меня отсюда, — хмыкает Лютый, склоняя голову набок.

— Зачем? — обескураженно вскидывает брови Демид, — Какая разница, где ты? Это ведь не мешает им искать Лесю.

— Вот и мне хочется узнать, зачем.

— Хм, — Рокотов хмурится, а после с тревогой говорит, — Может, к чему-то готовятся?

— К чему, например?

— Да я без понятия! — повышает он голос, а после вскакивает с места и нервно вышагивает по комнате, не в силах усидеть на месте, — Вдруг все как в прошлый раз? Когда угрожали тебе и Элле?? Не зря же они выманивали тебя отсюда!

Рокотов останавливается посреди комнаты и бросает быстрый взгляд на Лютого:

— Соню с Лесей нужно перевезти в новое место. Как можно скорее!

— Зачем? С ними куча охраны, Демид. А так есть риск засветиться где-нибудь. Может на это и расчет? Что мы побежим перепрятывать Лесю и выдадим местоположение?

— Куча охраны? — скептически вскидывает бровь Рокотов.

— Да. По всему поселку рассредоточены мои люди. Если ты их не заметил, это еще не значит, что их нет совсем, — взгляд Лютого становится жестким и он сухо интересуется, — Что ты там делал, Демид?

— Навещал Лесю. А что, не могу?

— Ты переживаешь, что их найдут, а сам просто взял и поехал туда? Не задумавшись о том, что за тобой может быть слежка? Ты совсем с катушек слетел, Демид? — рычит Лютый, сжимая руки в кулаки.

— Поверь мне, никто меня не увидел. Я все меры предосторожности предпринял.

— Ты даже не заметил моих людей, которые вели тебя до самого дома! О каких мерах предосторожности ты мне в уши льешь?!

— Я их заметил.

— Больше не суйся туда, понял? Иначе скрутят прямо на подъезде к поселку.

— В прошлый раз не скрутили же, — хмыкает Демид.

— Только потому, что с какого-то хрена решили, что ты от меня. Не привыкли еще парни, что мы давно не друзья, — растягивая губы в агрессивном оскале, отвечает Лютый и вкрадчиво интересуется, — Лучше скажи мне, как ты узнал, где именно они находятся.

— Что? О чем ты?

— Я не говорил тебе, куда увез Лесю и Соню.

— Как видишь, ты плохо их прячешь, раз я узнал, где они находятся. А раз так, думаешь, не узнает и Серов?

— Кто слил тебе информацию? — холодно уточняет Костя.

— Ищи, — пожимает плечами Демид, — кто слил и что слили — это твои проблемы.

— Рокотов, — предупреждающим тоном произносит Лютый.

— Не переживай, ни Серову, ни кому-либо другому он ничего не сольет, — ухмыляется Демид, складывая руки на груди, — Все-таки подумай над моими словами. Можешь вообще не говорить мне, куда ты девчонок перевезешь. Просто увези. Им опасно оставаться на одном месте долго. Я на своей шкуре в этом убедился.

— Я тебя услышал, Демид. И решу, что дальше делать, — жестко обрывает его Лютый.

— Решай. Только помни: с Эллой ты уже так потянул. И помнишь, к чему это привело.

— Я прекрасно все помню, Рокотов, — сквозь сжатые зубы произносит Лютый, — И не забуду, ведь ты любезно об этом каждый раз напоминаешь.

— Просто я не уверен, что это правда. Ты ведь бросил искать того, кто напал на вас и подстроил аварию.

— Я не переставал искать этих уродов. Никогда.

— Да? Тогда почему Серов до сих пор жив?

— Потому что нет никаких доказательств того, что это он.

— Это же очевидно.

— Это может быть и ошибкой.

— А может ты просто трус и не можешь разобраться со всем этим сам? Или смерть Эллы тебе самому на руку, а?

По лицу Лютого проходит болезненная судорога. Он белеет, по скулам ходят желваки.

— Выметайся из моего дома, — раздельно произносит он каждое слово, едва сдерживаясь, — И чтобы больше я тебя не видел ни здесь, ни там, где живут Соня и Леся.

Рокотов ухмыляется, выпрямляется во весь рост.