Маньчжурия. 1945

За войну мне довелось повстречаться с разными командирами. Многие везунчики, пережив свои первые бои и неплохо показав себя в качестве взводных «Ванек», двинулись после на роту, а кто и в комбаты. Но если летеха взводный вынужденно делит со своими бойцами все риски боевых действий и трудный фронтовой быт, то ротный чувствует себя куда вольготнее, а комбат так и вовсе – фигура! Последнему уже нет нужды лично участвовать в боях, его манит дальнейшее продвижение по службе, он получает доступ ко всем возможным привилегиям командирской должности. А это и куда лучшая еда, включая отборные американские консервы и алкоголь, и возможность выбрать себя походно-полевую жену посмазливее из тех девушек, которые, сполна глотнув ужасов войны в качестве санинструкторов или связисток, были готовы на столь унизительную для женщины роль, лишь бы выжить…

Последних я никогда не винил – как по мне, места женщине на войне быть не должно. Гибель товарищей-парней тяжело пережить, но когда гибнут девчонки, тяжелее вдвойне – не уберегли, не защитили… Лидия Литвяк, Белая лилия Сталинграда – всего двадцать один год, а какая красавица! Была… Ей бы деток рожать, а не фрицев сбивать за штурвалом истребителя. А снайпер Роза Шанина? Господи, да я когда увидел статью про нее с фотографией, аж сердце защемило! И всего двадцать лет жизни, погибла в Пруссии… Да, Роза уничтожила 59 зольдат и офицеров – и это только подтвержденные цели, а Белая Лилия сбила около десяти вражеских самолетов, включая лично сбитый ей «мессершмитт».

И да, в отличие от германских «асов», что летчиков, что танкистов или снайперов, им в зачет шли все победы – хоть в группе, хоть личные, хоть подтвержденные, хоть нет. «Джентльменам верят на слово», ага… У нас же многие победы снайперов, летчиков и танкистов зачастую не шли в заслугу, как «неподтвержденные», так что результативность девушек могла быть значительно выше.

Но если даже так, менять жизнь одной русской женщины на десяток, а то и десятки вражеских зольдат – для меня все равно неприемлемо. И если кто-то из тех девчонок, по зову сердца пришедших на фронт, но сломавшихся, столкнувшись с ужасами войны (а ломаются здесь далеко не только девчушки!)… Если кто-то из них спасся в объятьях старших по званию офицеров, то я им точно не судья.

Что же касается самих комбатов, то, оторвавшись от подчиненных, многие из них слишком быстро начали смотреть на своих бойцов глазами полковых командиров и выше. То есть как на средство достижения цели, успешно выполненной задачи, очередной славной победы… И неважно, сколько жизней оборвется, добывая ее! Бойцов еще пришлют, много пришлют в пополнениях маршевых рот! И очень быстро те, кто недавно сам шел в лобовые атаки, матеря под нос комбата, даже не попытавшегося организовать обходной маневр или отвлекающий удар, теперь начинали гнать бойцов вперед с извечным «давай-давай», «любой ценой», «только вперед!». Большие потери не смущают штабы полков и дивизий, ибо большие потери есть свидетельство упорных, жестоких боев и железной воли командира…

Так вот, Кругликов – точно не из таких комбатов, хотя и опыта ему явно недостает. Но все же, все же рывок десанта автоматчиков через гать на весьма шустром Т-70 вполне мог обернуться успехом… Все равно никакого варианта обхода здесь нет, просто негде и не на чем обходить болото и озеро. А рывок на быстром танке, на скорости – и сразу залить окопы морем свинца из скорострельных ППШ с емкими дисками, закидать врага эргэшками! Н-да… Увы, разведка не сумела вскрыть замаскированные панцеры Т-4, зарытые в землю по самую башню за позициями зольдат. Так называемые средние танки… Ну как, средние… Я хорошо помню, что в начале войны «четверка» почиталась тяжелым немецким танком. А за последние четыре года она прошла кучу модернизаций, нарастила броню, и короткая пушка-окурок сменилась вполне себе мощным 75-миллиметровым орудием с длиной ствола в 48 калибров! У этой пушки бронепробиваемость за километр – 85 миллиметров брони! Калиберным боеприпасом…

Шансов не было не только у экипажа легкого командирского Т-70, что по замыслу комбата должен был доставить десант из отделения автоматчиков прямо на позиции фрицев. Их не было и у обеих самоходок Су-76, поддерживающих атаку десанта с опушки да замерших теперь неподвижными, обугленными памятниками павшим экипажам… «Голожопый Фердинанд» хоть и вооружен мощной пушкой ЗИС-3, вполне способной уделать вражеские панцеры, но бронирование самоходки, построенной на базе все того же Т-70, не оставило самоходчикам ни единого шанса… Хорошо немцы замаскировались, ничего не скажешь!

… – Они вначале по самоходкам открыли огонь – с одного выстрела каждую, разом! А потом и танк – тот успел сделать всего один выстрел с ходу. Видать хотел хоть как-то отвлечь… Только десант и успел с брони посыпаться, прежде чем тэшку подбили! Думал, хотя бы бойцы сумеют отойти – да куда там… Сразу два станкача у фрицев заработали, до того они только из винтовок постреливали… Смели десант разом. А там панцеры врезали осколочными по опушке, где мы минометную батарею развернули… Нет у меня теперь и батареи…

Н-да, горечи в голосе комбата выше крыши. Доверился разведчикам, сумевшим проверить лишь часть гати на предмет минирования еще ночью, но не обнаруживших ни панцеров, ни позиций станковых пулеметов. Но, с другой стороны, хоть для Курляндского котла и характерно использование танков в качестве неподвижных огневых точек, вкопанных в землю по самую башню, здесь, на гати через болото, никто не ожидал встретить сразу две «четверки»!

Пехотный батальон Кругликова, усиленный парой уцелевших в батарее самоходок, по плану командования должен был нанести фланговый удар, обойдя позиции упорно сопротивляющихся нацистов по лесистой, заболоченной местности. Идейные сволочи, среди которых много эсэсовцев, все еще держатся – даже спустя пару месяцев после официальной капитуляции Германии! Но каратели из СС совершили столько военных преступлений, что поставили себя вне закона. И если их и берут в плен, то суд над ними скор и суров. Обратная сторона медали – эсэсовцы ясно осознают, что им нечего терять. При этом они неплохо обучены и вооружены, а потому держатся здесь, в западной Латвии, последним напряжением сил… И ведь выродкам есть на что рассчитывать! Катера с сумевшими вырваться из западни беглецами регулярно уходят в сторону шведского Готланда. Швеция у нас ведь нейтральна! Ага, как же! Только нейтралитет шведы держали в пользу Гитлера всю войну… И ведь германские военные преступники действительно могут получить там шанс на вторую жизнь, уйдя от правосудия.

При мыслях об этом перед глазами тотчас встают сожженные карателями деревни и рвы, заваленные телами заложников, расстрелянных эсэсовцами. Простых граждан казнили каждый раз после наших успешных диверсий, настраивая крестьян против партизан… Нет, выродки, вы от меня точно никуда не уйдете!

Но эмоции – на втором месте. На первом у комбатра должен быть здравый смысл:

– Слышишь, Петр, а разведка тебя точно не провела с этой гатью? А ну как сунемся на нее, а немцы ее тотчас подорвут и смоют вместе с наступающими бойчинами… Подумай, ведь разведчикам по болоту проползти было нереально, не говоря уже про озеро. Вдруг они и дамбу до конца не проверили? Есть ли тогда вообще смысл сейчас рисковать?!

Однако молодой комбат, при знакомстве сразу перешедший на «ты» и попросивший называть его просто по имени, только отрицательно покачал головой:

– Было бы чем взрывать – давно бы взорвали и не держали здесь танки. Да и Степан, старшина разведчиков, дополз по грязи практически до самых немецких окопов. Он надежный мужик, не соврет. Просто проникнуть дальше не было возможности даже ночью, и станкачи немцы прятали до последнего…

Станкачи, ага. У немцев «единый» пулемет, точнее пулеметы – МГ-34 и МГ-42. Оба скорострельные, дают высокую плотность огня. В атаке пулеметчики тянут их с собой, как ручные, и стреляют с сошек, а вот в обороне ставят на станок, позволяющий вести огонь с куда большей кучностью и точностью. Ведь станок, помимо всего прочего, оснащен оптическим прицелом, что сегодня даст гансам возможность выбивать нас на предельной дистанции боя…

Плохо.

Очень плохо. У меня всего четыре орудия – в бесчисленных попытках продавить оборону группы армий «Север» (пусть и ее остатков) мы несли немалые потери. Всего было организовано целых пять мощных ударов по врагу, скопившемуся на Курземском полуострове, но ни одна из попыток наступления не дала положительного результата. Сказалась и плотность немецких войск на полуострове, и глубина эшелонированной обороны, и регулярная связь блокированной группировки с материковой Германией по морю… В сущности, окруженная группировка немцев находилась не в «котле», лишенная подвоза боеприпасов, продовольствия и медикаментов, а на плацдарме, имея возможность пополнять стратегически важные ресурсы. И зарытые в землю танки тут цементировали оборону сплошь и рядом, причем, чтобы уничтожить их, зачастую требовалась или поддержка с воздуха, или удары дальнобойных орудий большого калибра.