Манука Камардада
Шрифт:
Началась служба. Рингер занимался со своим взводом. Они изучали горы, осматривали проходы, пробовали подниматься на скалы… На подготовку ушло несколько недель. За это время бандиты еще несколько раз прошли через границу туда и обратно.
— А почему их не задерживают дальше? — Спросил Рингер у командира.
— Мы не знаем, где они выходят из гор. Это огромная полоса и не хватает людей, а бандиты действуют зная свое дело.
— Значит, нам надо искать место, где они выходят.
— Мы пытались, но ничего не выходит. По нашему предположению, где-то есть пещеры, уходящие куда-то
Первый же день службы принес Рингеру сюрприз. Он вместе со своим взводом задержал нарушителя, пытавшегося пройти через горы за границу. Его привезли на заставу и через несколько минут все стало ясно. «Нарушитель» был подставным и вся операция оказалась лишь тренировкой.
Никто не обижался. Ни отряд, которому пришлось здорово потрудиться, ни «нарушитель», которому в конце концов здорово досталось от Рингера когда он попытался бежать.
— Если бы я знал, что этот щупленький сержант так со мной поступит, я не стал бы пытаться убегать. — Сказал он, на встрече с командиром заставы.
— А что он сделал?
— Он подвесил меня вниз головой на одном уступе. Я попался в ловушку и сорвался вниз. Я уже думал, что разобьюсь.
Рингер познакомился со своим первым «нарушителем». Это был лейтенант Герс Хонравер. Через несколько дней Рингер получил перевод в отряд Хонравера.
— Никак не могу понять. У тебя есть фамилия или нет? — Спросил Хонравер, рассматривая документы Рингера.
— Нет. — ответил он. — Я не знаю своих родителей, и у меня не было фамилии. Я всегда Рингер и только Рингер.
— И ты не придумал ее себе, когда получал удостоверение личности?
— А я его не получал. Окончил школу и сразу же пошел в армию.
— Ну, тогда у тебя все впереди. — Сказал лейтенант.
Вскоре служба стала обычной и Рингер со своим взводом несколько недель отправлялся на границу для несения службы.
А бандиты действовали так же как и раньше. Они словно знали когда им надо идти и в этот момент в точке перехода не оказывалось пограничников.
— Надо что-то придумывать. — Сказал лейтенант. — У нас нет другого выхода, как поменять тактику.
— По моему, надо устроить засаду. — Сказал Рингер.
— Где? Они каждый раз используют разные места.
— Устроить там, где они появляются довольно часто и ждать их там.
Операция разрабатывалась с особой тщательностью и осторожностью. Несколько специальных отрядов отправились на места, выбранные для засад. Рингер вместе со своим отделением оказался на одном из крутых склонов, где часто появлялись нарушители.
Изменения в службе не остались незамеченными бандитами. Они обходили засады и действовали с прежней наглостью. Шли дни и недели. Все оставалось по прежнему.
— Не нравится мне это. — Сказал лейтенант. — По моему, кто-то раскрывает бандитам наши планы.
— Думаешь, они знают все наши засады? — Спросил Рингер.
— Да. И вот что я думаю. Надо сделать так что бы они решили, что засады здесь нет.
— Но как?
— Выйдем на связь, передадим сообщение в отряд что возвращаемся. Скажем, что произошел обвал и часть отряда погибла. А эта часть останется здесь и никаких радиопередач до тех пор, пока это
не потребуется.— Я понял. — Сказал Рингер. — Только надо сделать так, что бы обвал действительно произошел.
— Зачем?
— Любой, кто придет сюда, сразу поймет, что обвала не было. Бандиты поймут, что здесь засада.
— И что ты предлагаешь?
— Отойти всем и спустить оттуда несколько камней. — Ответил Рингер, показывая вверх.
Все было устроено. Два больших булыжника прокатившись по склону вызвали лавину камнепада, который прошел прямо по месту, где была засада.
— Похоже, мы могли действительно там оказаться. — Сказал лейтенант Герс Хонравер.
— Надо выйти на связь позже или раньше, что бы не было подозрений. — Сказал Рингер.
— А ты не плохо соображаешь. — Сказал Герс Хонравер. — Значит так, Шерн. Ты возьмешь рацию, возьмешь четырех человек из своего отделения, двух из отделения Ливса и отправишься назад. Через двенадцать минут после назначенного времени ты передашь сообщение об обвале и гибели всех остальных людей, а мы здесь останемся. Ты прибудешь в штаб и сообщишь лично командиру о нашей идее. Все ясно?
— Да.
— Тогда, отправляйся.
Семь человек ушли. Через два часа на волне радиостанции прозвучало сообщение об обвале и возвращении остатка отряда. Командование базы подтвердило решение оставшихся возвращаться, и на этом все радиопередачи были закончены.
Отряд оставался на месте два дня. Этого времени было достаточно что бы Шерн дошел до заставы и сообщил командиру об идее подраничников. Было по прежнемы тихо. Отряд вновь сидел укрывшись между камней и кустов. Использование огня запрещалось и все экономили продукты, запас которых уже подходил к концу.
— Командир, похоже, на том склоне кто-то есть. — Сказал Ливсен, подходя к лейтенанту. Рингер и Хонравер тут же поднялись и скрытно прошли к рубежу обороны, занятому отрядом.
— Их уже много, командир. — Сказал кто-то из солдат.
В бинокль можно было насчитать около четырех десятков человек, спукавшихся к ручью. Сам ручей фактически являлся границей.
— Пришли, голубчики. Всем приготовиться. — Приказал лейтенант. — Огонь открывать только по приказу. Не стрелять, по тем кто на той стороне.
Последний приказ исходил от начальства и пограничники были им недовольны, но ничего другого не оставалось, как выполнять его. Бандиты осматривали склон, долго смотрели на образовавшийся завал на месте прежней засады, а затем двинулись через ручей. Они начали подъем. Текли долгие минуты ожидания.
— Огонь! — Выкрикнул лейтенант и тут же его слова заглушил грохот выстрелов и пулеметная очередь. Бандиты бросились врассыпную, а отряд быстро пошел в атаку.
Бой закончился через несколько минут. Бандиты не могли на что-то рассчитывать. Они были на открытом месте. Большинство из них было убито, а остальные взяты в плен. Кто-то успел перебежать на другую сторону ручья и Хонравер приказал Ливсену не стрелять, когда тот уже прицелился.
— Пусть идет и расскажет своим что здесь произошло. — Сказал он. — Будут знать как лезть к нам! — Он посмотрел на девятерых связанных бандитов. — Допрыгались? — Споросил он.