Маньяк из Бержерака. Дом судьи. Мегрэ и человек на скамейке (сборник)
Шрифт:
Но он не хотел отступать! И ему не нужны были советы!
Поймет она это в конце концов? Сможет ли по-настоящему помочь ему, вместо того чтобы упрямо подталкивать к отступлению?
Вот о чем говорила тревога в его взгляде.
И жена ответила ему словами, не слишком часто употреблявшимися в их семье:
– Бедный мой Мегрэ!
Она называла мужа по фамилии только в определенных ситуациях, когда признавала его мужчиной, хозяином, воплощением силы и мозговым центром семьи! Правда, на этот раз она произнесла эти слова недостаточно уверенно, но разве он не нуждался в них, словно ребенок, которому требовалась материнская поддержка?
Вот и все.
– Будь добра, подложи мне под спину еще одну подушку.
Хватит ребячества, с раздражительностью и глупыми чувствами покончено!
– И набей мне трубку!
С улицы доносились голоса споривших мальчишек. Один из них получил затрещину, и теперь в слезах бросился домой, чтобы пожаловаться матери.
– В общем, прежде всего мне нужно разработать план. Думаю, что действовать следует так, словно у нас больше не будет никаких новых данных! Иначе говоря, мы должны опираться на то, что уже знаем, и обязаны проверить все возможные гипотезы, пока одна из них не зазвенит чистой нотой среди какофонии ошибочных.
– Я только что встретила в городе Ледюка…
– Он заговорил с тобой?
– Разумеется! – Она улыбнулась. – Он в очередной раз настаивал, чтобы ты уехал из Бержерака и пожил некоторое время у него. В момент нашей встречи он только вышел из дома прокурора.
– Скажите на милость!
– Он говорил быстро, как будто был чем-то встревожен.
– Ты заходила в морг, чтобы взглянуть на труп?
– Здесь же нет морга. Его положили в камере для арестованных. Возле дверей столпилось человек пятьдесят, так что мне пришлось долго ожидать в очереди.
– Ты обратила внимание на его носки?
– Конечно! Это носки из прекрасной шерсти. Их связали вручную.
– О чем это говорит? Это был человек, ведущий упорядоченную жизнь; по крайней мере у него есть жена или дочь. Или женщина, заботящаяся о нем. Или же он бродяга, потому что бродягам вяжут носки девушки из хороших семей, работающие в благотворительных организациях.
– Только бродяги не путешествуют в спальных вагонах.
– Как правило, мелкие буржуа тоже. Еще реже там можно встретить мелкого служащего. Во всяком случае во Франции. То, что этот человек взял билет в спальный вагон, позволяет предполагать, что он привык к длительным путешествиям. А туфли?
– Туфли фирменные. Их можно купить только в большом магазине.
– Костюм?
– Черный, очень поношенный, но из хорошего драпа, сшит на заказ. Его носили по меньшей мере года три, как и пальто.
– А шляпа?
– Шляпу не нашли. Возможно, ее унесло ветром.
Покопавшись в памяти, Мегрэ не смог вспомнить, была ли шляпа у человека из спального вагона.
– На что еще ты обратила внимание?
– Рубашка была заштопана на воротнике и на рукавах. Тонкая работа.
– Следовательно, об этом человеке заботилась женщина. Бумажник, документы, мелочь из карманов?
– Ничего, кроме очень короткого мундштука из слоновой кости.
Они беседовали естественно и просто, словно два сотрудника. Это означало разрядку после многих часов нервотрепки. Мегрэ неторопливо дымил своей трубкой.
– А вот и Ледюк!
Старый полицейский пересекал площадь, передвигаясь более торопливо, чем обычно, со сдвинутой на затылок соломенной шляпой.
Когда он постучался, мадам Мегрэ открыла ему дверь, но он даже забыл поздороваться с ней.
– Я только что от прокурора.
– Знаю, знаю.
– Да, конечно…
Тебе сказала жена… Потом я заглянул в комиссариат, чтобы убедиться, что новость не выдумана. Это что-то невероятное, сногсшибательное.– Говори, я слушаю.
Ледюк смахнул пот со лба. Машинально опорожнил стакан с лимонадом, приготовленный для Мегрэ.
– Ты позволишь?.. Такое случилось впервые… Естественно, в Париж были отправлены отпечатки пальцев… Ответ только что пришел… И тут такое выяснилось!
– Ну, ну?..
– Наш мертвец ушел из жизни несколько лет назад!
– Что ты несешь?
– Я говорю, что по официальным сведениям этот тип скончался несколько лет назад. Речь идет о некоем Мейере, известном также под именем Самюэль, которого приговорили к смертной казни в Алжире и который…
Мегрэ приподнялся на локте.
– И который был казнен?
– Нет! Скончался в госпитале за несколько дней до казни!
Мадам Мегрэ не смогла сдержать легкую, чуть насмешливую улыбку, увидев светящееся радостью лицо мужа.
Заметив эту улыбку, он чуть было не улыбнулся в ответ, но желание сохранить достоинство одержало верх. Он нахмурился, как и подобало в данной ситуации.
– И что он натворил, этот Самюэль?
– В информации, полученной из Парижа, об этом ничего не говорится. Нам пока пришла только шифрованная телеграмма. Вечером должны прислать копию его досье. Не надо все же забывать, что даже Бертильон [3] признает, что отпечатки пальцев двух людей могут совпасть в одном случае из ста тысяч. Мы вполне могли столкнуться именно с таким случаем.
– Прокурор ломает над этим голову?
– Конечно. Он чрезвычайно озабочен. Говорил, что собирается вызвать бригаду оперативников. Но он боится, что приедут следователи, которые захотят получать инструкции от тебя. Он расспрашивал, насколько важную роль ты играешь в конторе. Ну, и все такое.
3
Французский криминалист, разработавший метод идентификации преступников по антропометрическим данным.
– Набей-ка мне трубку, – обратился Мегрэ к жене.
– Но это будет уже третья!
– Неважно! Готов поспорить, что сейчас у меня температура ниже тридцати семи. Самюэль! Лакированные туфли на резинках! Он еврей, а у них обычно очень нежные ноги. И у них настоящий культ семьи – вот вам и вязаные носки! И конечно, культ экономии – потому он и носил один костюм три года. Костюм из стойкого драпа…
Он замолчал.
– Я шучу, дети мои! Но я могу сказать вам и правду! Я пережил довольно трудное время. Стоит только вспомнить об этом странном сне… Однако должен признать, что сейчас тюлень – если, конечно, это не кит – сдвинулся с места… И вы увидите, что он, потихоньку передвигаясь, пройдет дорогу до конца.
И он расхохотался, заметив, с какой тревогой Ледюк посмотрел на мадам Мегрэ.
Глава 7
Самюэль
Две новости пришли почти одновременно, вечером, за несколько минут до визита хирурга.
Первой была телеграмма из Алжира:
«В больницах Алжира доктор Риво неизвестен. С дружеским приветом. Мартэн».
Мегрэ едва успел прочитать телеграмму, как вошел Ледюк. Он постеснялся спросить, что прочел комиссар, но тот бросил: