Манящая любовь

Мои глаза широко распахнулись.

— А как насчет Амелии и Уэйда? — спросила я, поглядывая на них. Парочка болтала друг с другом.

— Вряд ли кто-нибудь заметит, если мы ускользнем. Могут ли они обвинить нас после бомбы, которую я только что выложил на всеобщее обозрение?

С моих губ сорвался смешок. Я оглядела столы. Никто не обращал на нас ни малейшего внимания. Ну, кроме Джона и Мелани. Я практически чувствовала, как их глаза прожигают нас.

— Твои родители пялятся.

Митчелл рассмеялся.

— Мой отец, наверное, пытается выяснить, направленны ли на нас камеры и скажет: «Попались»! А мама... Ну, я уверен, мы можем догадаться, о чем она думает.

Трепет поднялся в моей груди, когда мы посмотрели друг на друга.

Митчелл положил руку мне на поясницу и повел в дом. Мы сели в его грузовик и быстро поехали по подъездной дорожке ранчо к шоссе.

Митчелл любит меня.

Он любил меня все это время.

Тепло разлилось по всему телу. Мое сердцебиение участилось. Наверное, если Митчелл прислушается, то сможет услышать его.

Я взглянула на него, он посмотрел в мою сторону и подмигнул. Все будет хорошо.

Просто потому, что…

Он любит меня.

ГЛАВА 22

Митчелл

Я не мог сердиться на мать, как бы ни старался. То дерьмо, которое она выкинула за ужином, разозлило меня, но в то же время сняло что-то с плеч, о чем я и не подозревал. Конечно, в глубине души я знал, что влюблен в Корин. Слова были на моих губах не раз... особенно на прошлой неделе.

Но было что-то в том, как я сам произносил эти слова. Это попало в цель и сделало все чертовски ясным.

У меня были совершенные отношения, и мне это нравилось. И женщина, что разделяла со мной эти отношения, могла вынашивать моего ребенка.

Ладно, эта информация все еще пугает меня.

Некоторое время мы ехали молча, прежде чем Корин сказала:

— Я думаю, нам нужно поговорить.

Прежний я взбесился бы, если бы девушка произнесла эти слова, но я знал, что это не тот момент, когда Корин могла сказать, что между нами ничего не получится. Наоборот.

— Мы едем к старому дому, — сказал я. — У меня для тебя сюрприз. Как насчет того, чтобы поговорить там?

Я взглянул в ее сторону и был встречен самой лучезарной улыбкой, которую я когда-либо видел.

— Я люблю сюрпризы.

Легкий смешок сорвался с моих губ.

— Так я и сказала... Пакстон.

Корин усмехнулась и рассказала историю о тех временах, когда она с Пакстон училась в колледже.

— Пакстон случайно обнаружила мою любовь к сюрпризам. У одной нашей соседки была заказана доставка корзинки с печеньем, а ее не оказалось дома. Итак, Пакстон взяла корзинку и сказала курьеру, что отдаст соседке сама.

Я ухмыльнулся, как дурак.

— Почему у меня такое чувство, что я знаю, к чему все идет?

Корин хихикнула, и от этой непосредственности у меня екнуло сердце.

— Я пришла домой с занятий. Я уже говорила, что была неделя экзаменов?

Моя улыбка стала шире.

— О, нет.

— Ага. Я была в диком напряжении. В отличии от Пакстон. Та была спокойна как удав. В то утро я разговаривала по телефону с братом, и он сказал, что пришлет мне кое-что, чтобы я могла продержаться эту неделю.

— О, Корин. Ты не сделала этого!

— Я так и сделала! — ответила она, громко смеясь. — Я вошла в нашу комнату и увидела корзинку с печеньем. Вся квартира пахла потрясающе! Я разорвала открытку и прочитала.

— Что там было написано?

— Удачи в финале. Не напрягайся! Мы любим тебя.

— И это все?

— Да! Я решила, что они от брата и мамы. Я имею в виду, кто подписывает открытку, если заранее предупредили, что посылают?

Я пожал плечами.

— Я бы не сказал, что очень много людей.

— Верно? Так или иначе, к тому времени, как Пакстон вернулась домой, я съела половину печенья. Она испугалась и перешла в режим паники. Она была уверена, что наша соседка впадет в бешенство из-за того, что не получит своего печенья.

— И что вы сделали?

Корин посмотрела вдаль и улыбнулась, погрузившись в воспоминания. Наконец, покачала головой и рассмеялась.

— Мы не спали почти всю ночь, пекли печенье и готовились к экзаменам между готовкой. На следующее утро Пакстон преподнесла нашей соседке букет из печенья. Ее родители прислали ей что-то первый раз, и она была так счастлива, что заплакала. Она предложила немного мне и Пакстон, и я почувствовала себя такой виноватой, что сломалась прямо в коридоре и призналась в своем грехе поедания печенья.

Я разразился хохотом.

— Почему это меня не удивляет? Что сделала девушка?

— Ну, после она посмотрела на нас, как на сумасшедших и расхохоталась. В тот вечер мы устроили вечеринку с поеданием печенья и отпраздновали окончание сессии. Оказалась, у нас крутая соседка.

— Потрясающе. Вы все еще дружите?

Корин покачала головой.

— Вскоре после этого мы потеряли связь. Мы с Пакстон вернулись с летних каникул, а ее уже не было. Так и не знаю, как у нее дела сейчас.

— Вот это облом.

Корин пожала плечами.

— Она была славной девушкой.

Я свернул на подъездную дорожку, ведущую к старому дому. Щеки Корин вспыхнули, и я понял, что она вспоминает, как кончила у моей машины. И я обязательно увижу еще больше этого румянца через некоторое время, когда толкну член глубоко в нее.

Корин выскочила из грузовика и направилась к крыльцу, а я захватил кое-что с заднего сиденья.

— В доме горит свет, Митчелл.

Подойдя к ней сзади, я наклонился к ее уху.

— Это потому, что я был здесь сегодня утром.

Она повернулась ко мне с сексуальной улыбкой на лице.

— Это сюда ты ходил по «своим» делам?

Быстро поцеловав ее в щеку, я ответил:

— Пойдем, я хочу показать тебе, что я сделал.

Я отпер дверь, и мы вошли внутрь. В воздухе витал аромат роз, и Корин ахнула.

— Митчелл! Ты все это сделал?

Оглядев гостиную, я улыбнулся. Повсюду были красные розы. Они стояли в вазах, в маленьких корзинках; лепестки были аккуратно рассыпаны по полу; стебли разложены на каминной полке. Везде.