Манящий рассвет

Красиво тогда смотрелась эта Воложка. Безлюдный лесистый берег, мощные осокори нависают над крутым диким берегом, торчат пни из воды и коряжник, большая глубина. Хищника тут никто и не ловил. А всплески по утрам и вечерам будоражили воду нешуточные. За лесом – целая сеть озёр с карасями и дикими утками.

Как-то я погрузил на лодку велосипед и сделал с целью изучения местности турне по всем озёрам. Добрался до Лугового Рогожного. Услышал в водяных зарослях жуткие незнакомые звуки. Это водяной бык – выпь, объяснил папа, он осенью там часто охотился. Воложку иногда посещали старики из села Рыбное. Лодки их приметные: смоленые, некрашеные, выработка однотипная, единственных мастеров в селе, братьев Лопатиных.

И фамилии в этом селе однотипные: половина села Ершовых и Пискаревых. В почете тогда был крупный, до трёх килограммов, лещ. За ним и мы сюда повадились. Меня привлекал песочек противоположного берега. Это был край острова Цементный. Когда-то затонула тут баржа с цементом для немцев Поволжья, стало её заносить песком, он порос тальником – и образовался остров с таким нелепым названием. Внутри был залив. Одна его сторона поросла тальником, другая – просто крутой песчаный обрыв. Залив кишел окунем и сорокой. Тогда это считалось сорной рыбой.

Денёк выдался тихий. Сижу на кабине лодки, тужусь, надуваю свой «батискаф», так отец окрестил мое суденышко. Беру с собой блеснильник и проволочный кукан: вот и все снаряжение. На вёслах ход неплохой, и против течения, конечно, нужно его буксировать вдоль песочка после каждого заплыва. Спускаю медную щучью блесну, и почти сразу хватка. Поволокла рыба меня вбок, радостный катаюсь на щуке и думаю, куда её деть: в середке балона тоже её родная стихия. Вот у меня на коленях елозит щука на 4 кг. Протолкнул через жабры палочку кукана и сбрасываю зубастую за борт. В то время течение было до 6 км/час. Успел еще одну поменьше щуку вытащить и пронесло меня мимо острова. Долго выгребал к берегу. Так весь день в воде и балакался. Вверх – вниз. К ногам слизь и чешуя присохли. Вернулся к лодке и с торжеством вынимаю из воды тяжелую гроздь щук. Отец меня хвалит и поднимает крышку садка. Там среди смоленых бортов шевелят плавниками отборные лещи, и ползают по дну две стерляди.

Прошло несколько лет, я подрос, сдал экзамен на право управлять маломерным судном. Папа доверял мне самостоятельные поездки. «Батискаф» давно забыт и выброшен. По молодости и неопытности я иногда попадал на лодке в трудные положения. Началась же одна из первых самостоятельных рыбалок солидно. Все в той же Косыревской воложке встал по приметам на отцовские места. Долго ждал лещиных поклёвок.

Подсечка и спиннинговое удилище передает рукам живую тяжесть поимки. Сильное течение усиливает эти приятные ощущения. А как золотится крупная чешуя уже заведенной в подсачек, но еще не стиснутой руками рыбины! Она всё хлещет в бессилии лопатой хвоста, растопырив алые жабры. Юноше такая рыбалка внушает чувство самоутверждения и ликования. Клёвы редкие и ждать, как отец, заветного обеденного оживления клева я не стал. Мышцы просят движения. Сплываю с блесной вдоль коряг. Выхватил хорошую щуку. Она проглотила глубоко мою медную блесну. Пока с ней возился, течением лодку нанесло на подводный пень. От удара вздрогнула вся лодка. Пока не чуя беды, пытаюсь завести мотор. Вал гребного винта не вращается. Первая мысль: погнута трубка, по которой винт гонит охлаждающую мотор воду. На вёслах плыву к песчаному мысу на техосмотр.

Подложив бревнышко, я выкатил на сухое корму. То, что я увидел, повергло в уныние. Погнут стальной вал толщиной 20 миллиметров. Дома меня могут сегодня и не дождаться. Чтобы себя успокоить, искупался. Все обдумал. И только потом спокойно принялся за ремонт. Молотком сбил гребной винт. Измерил примерное отклонение вала от оси. Ого, на целую ладонь! Нашел себе еще бревнышко для рычага. Попробовал подпереть конец вала, но корма поднимается, а вал не поддаётся. Придётся теперь, как крайнюю меру, испытать удары. Что нас погубило, то нас и вылечит. Нашёл обрезок мокрого тяжелого бревна и саданул по концу вала. Вал слегка выпрямился! Настроил из проволоки и напильника следящее устройство. Дальше короткими «точными» ударами выправил винт! Теперь проверка на ходу. С радостью убедился, что корму не трясёт! Оглянулся вокруг – уже солнце клонится к Змеёвым горам. Пора домой.

Папе все честно рассказал. Он тоже раз вылетел на ходу лодкой на плывущее дерево с ветвями и зелёными листьями. Засела лодка крепко. Разделся старый, встал ногами на ствол, столкнул лодку, а сам с головой ахнул в холодную весеннюю воду…

В наше время на берегу Косыревской воложки рыбаки построили на обрыве дом. Выгребли сетями всю рыбу. Всё, как всегда и везде. Но зимой залив в Цементном озере мы с Таней в компании с Володей Семёновым часто посещали и всегда были довольны уловами окуня и сороки. Недавно в сильное половодье промыло перемычку в верхнем ухвостье острова. Получилась из залива труба, и рыба его покинула.

Воспоминание начинающего браконьера

После окончания школы мне пришлось поработать на производстве. Решил освоить газосварочное дело. Прикрепили меня к пожилому мастеру Николаю Сергеичу в таксомоторном парке. Мы сразу с ним сошлись. Оба любители рыбалки, тем более у меня своя деревянная лодка-гулянка. Трудовой день подошел к концу, но не зря мастер с подмастерьем заговорщицки что-то обсуждали среди дня. План на предстоящую ночную рыбалку составлен, и рюкзаки уложены заранее. Встречаемся вечером с Сергеичем на лодочной базе. Весенним половодьем затоплены берега. Мутные воды реки несут на себе много древесного мусора, пену, а то и вырванное с корнем дерево. Вот уже наша моторка у левого берега рубит винтом залитый тальник на пляжной косе. Майское половодье позволяет спрямлять путь. Намереваемся проскочить по разливам в Арчаковское озеро. Погожий тихий вечер, нежная зелень леса, предвкушение скорых приключений создает радостное настроение. Трескуче мечется эхо выхлопа мотора по затопленному лесу. Зелень затопленных деревьев исходит влагой, роняя капли в воду.

Под мощными осокорями стайки верхоплавок-баклешек плещут в поисках пропитания. Прибылая вода неумолимо поглощает глинистые берега. Буйной листвой ландыш местами уходит под воду. Кормовая волна шевелит и купает жемчужины цветов.

Озорник рулевой, выпрямляя путь, направляет лодку, как в ворота, промеж затопленных могучих осокорей. Клейкий молодой лист оставляет на свежей краске желтые пометины, с кабины сброшен ветками ватник. Сергеич подхватывает его на лету и грозит мне кулаком. Узкие места Чусового ерика набиты сеном и прошлогодним листом. Лихо лавируем среди этих препятствий, пока не тряхануло лодку на подводной коряге. Из системы охлаждения мотора повалил пар. Нужна экстренная остановка для мелкого ремонта. Шум мотора стих, и наступившая тишина кажется в первые секунды абсолютной, но постепенно она наполняется звуками живого леса: с азартом каркают на своих гнездах вороны, над залитой пашней носятся чибисы, чирки-трескунки. Совсем рядом бугорок берега с сухой листвой и слышно, как мышь шерудит в прошлогодней листве. Сопротивляясь сильному течению, издают вибрирующий звук тонкие ветви тальника. А какой разлив без лягушиного пения?

Веслами упрямо проталкиваемся вперёд. Вот лодка уткнулась в полузатопленный бревенчатый мост. Обогнуть мост лугами не удалось. Легко нам было планировать, уровень воды такой, что не под мост, ни вокруг него не объехать. В Арчаковское путь закрыт, и ничего не оставалось, как замаскировать лодку в нависших кустах у моста. Близкие сумерки заставляют поторапливаться. На ходу принимаем решение. Вода в соседнем травянистом заливе чуть теплее, чем в Чусовом ерике, тут и решили ставить сеть. Надо сказать, что Сергеич признавал только такой рисковый способ ловли рыбы. Мне, молодому, было все в новинку, интересно. Оба подмочили одежду, а ночь обещает быть холодной. Костром опасно обозначить свое место. Сидим тихо на мосту, беседуем. Он под нами дрожит от напора бешеного течения. Часть настила уходит в пучину на глазах. Услышали гул мотора со стороны Изумора. Эти звуки стихли где-то совсем рядом, в разливах Чусового озера. Взвились в небо, одна за другой, осветительные ракеты. Как неуютно себя чувствуешь, когда неверный холодный огонь высвечивает пространство вокруг. Доносится чужой разговор на повышенных тонах.

Только к полуночи наступила тишина, какие-то люди остались ночевать рядом. Мы укрылись палаткой, дали себе часок-полтора отдыха. Чуть только посветлел краешек неба, я уже был в разливе на раскладной лодочке. Прибывшая за ночь вода изменила ландшафт: вместо залива – теперь широкий пролив с сильным течением. Клубится туман. Колья сети скрыты под водой. Вот, наконец, нащупал тетиву сетки. Крупная рыба скатала сеть верёвкой. Выбирая сеть, ерзаю от радости, ноги обжимают лещевые тела. Вот я в рыбе уже по колено. Борта утлой лодочки уходят в воду все ниже. Грузоподъёмность этого плавучего корыта исчерпана. Что предпринять? Решаю по течению буксировать остаток сети к травянистому берегу. Лещи плещут хвостами и, наверное, некоторые счастливчики уходят. На берегу уже хлопочет Сергеич. Оба потрясены такой удачей. Но наступающий рассвет не оставляет времени на эмоции. Обдумываем ситуацию: возвращаться обратным путём невозможно – мой наставник разведал, что мы ночевали под носом инспекции. Наползающий туман временно скрывает нас. Решили пробиваться к Волге другой дорогой: извилистыми ериками 22 , через залив Балбашиха, чтобы там попасть в Волгу. Обогнули частично затопленный мост.

22

Ерик – относительно узкая протока, соединяющая озёра, заливы, рукава рек между собой. Также ерик может означать речную старицу (старое русло реки) или искусственный осушительный канал.

Течение помогло переместиться на веслах на достаточное расстояние. Теперь мотором в тумане пронеслись по узким ерикам с кочками и корягами. Куда? Пена и течение – есть подтверждение, что мы не заблудились.

Пошла сплошная пена за бортом, очень сильное встречное течение: это приближается место, где воды Волги, размывая все на своем пути, прорываются в Балбашев пруд. Перед глазами возникло среди осокоревого леса грандиозное зрелище: широкий, могучий, мутный поток с шумом прорывается, подмывая столетние осокори, нам навстречу. Вот так ловушка! Сзади инспекция, впереди непреодолимо быстрое встречное течение.