Марь
Шрифт:
— Дождаться, когда болото разрешит мне выбрать материал.
Глава 15
Мешок с углем обнаружился в сарае рядом с мангалом. На обратном пути Apec заскочил в деревенский магазин, закупился всем самым необходимым на первое время и по просьбе Стэфа обследовал полки с алкоголем. Среди стандартного набора обычного сельского магазина неожиданно обнаружился весьма приличный односолодовый виски по неожиданно гуманной цене.
Фермерское мясо оказалось отменного качества. Стэф даже подумал, что в будущем стоит наладить прямые поставки. Но это потом. А сейчас они с Аресом колдовали над шашлыком и разговаривали. Парень делился новостями и впечатлениями. Стэф по большей части молча слушал.
— Ты чувствуешь запах дыма? — спросил Apec, когда его рассказ подошел к концу.
— Нет. — Стэф покачал головой, разливая виски по найденным в доме толстостенным бокалам.
— Вот и я не чувствую. Как думаешь, это означает, что торфяники еще не горят?
— Не знаю. — Стэф протянул ему бокал. — Может, и не горят.
— А куда сгинули наши предшественники? Потонули в трясине или провалились в торфяную ловушку? Кстати, Митрофаныч тебе про них ничего не рассказывал?
— Нет. — Стэф мотнул головой.
— Я в какой-то там особенный газовый состав местного воздуха верю не особо. — Apec сделал осторожный глоток виски, поморщился. — Пахнет шпалами!
— Есть такое. Весьма недурственный ты добыл виски!
— Точно недурственный? — Apec посмотрел на него с легким недоумением.
— Точно. — Стэф усмехнулся. — А по поводу особого газового состава у меня тоже есть очень большие сомнения. Даже если предположить, что где-то поблизости есть выход метана, те, кого им накрыло, не смогли бы уйти далеко. Их тела неминуемо нашли бы в доме или поблизости.
— Это ты намекаешь, что в доме нам ничто не угрожает и в противогазах спать не придется?
— За безопасность дома я со стопроцентной уверенностью не поручусь. По крайней мере, пока. А вот насчет противогазов могу тебя успокоить, — ответил Стэф.
— И что не так с домом? — тут же оживился Apec. — Нормальный же домик! Я бы даже сказал, комфортабельный! И с запретом на купание в заводи все более или менее прояснилось. Видишь, любому дремучему поверью можно найти научное объяснение.
— Не любому, — сказал Стэф задумчиво. И парень тут же спросил:
— Есть печальный личный опыт?
— Есть.
— Но делиться им с младшим товарищем ты не станешь?
— Пока в этом нет необходимости.
— Тогда возвращаемся к первому пункту. Что не так с домом?
Вопрос был правильный. Пока Apec добывал пропитание, Стэф осмотрел дом. С домом и в самом деле было что-то не так. Когда-то давно он явно служил не только жилищем, но и форпостом.
— Ну? — спросил Apec с нетерпением.
Стэф ничего не ответил, лишь молча поманил его к открытой входной двери, включил в мобильнике фонарик и, направив луч света на порог, сказал:
— Смотри.
На почерневшем от времени дереве были отчетливо видны вырезанные символы.
— Это что? — спросил Apec,
присаживаясь на корточки перед порогом. — На каком это языке?— Ты мне скажи. Ты же у нас историк.
— Похоже на руны, но это точно не они. Вот это, — Apec ткнул пальцем в один из символов, — Уроборос какой-то.
Изображение и в самом деле было похоже на свернувшуюся кольцом змею.
— А вот это рыба. — Палец Ареса сместился на другой символ. — Только странная какая-то. Что у нее на спине вместо плавника? Не пойму.
— Елки, — сказал Стэф скучным голосом.
— Какие елки?
— Которые деревья. — Он присел у порога рядом с Аресом и указал лучом фонарика на следующий ряд символов. Среди них тоже имелись картинки. Длиннотелый, длинноухий и длиннолапый волк. Существо, отдаленно напоминающее человека, но с дырами на месте глаз. И, кажется, дети. Они были нарисованы будто детской рукой, без соблюдения пропорций: головы их были большими, а на лицах вырезаны лишь круглые рты. Ни глаз, ни носа, ни ушей не наблюдалось. Все эти фигурки были плотно оплетены похожей на сеть вязью, а от верхнего ряда картинок их, точно рвом, отделяла глубокая, тщательно прорезанная в древесине черта.
— Может, дитё хозяйское развлекалось? — предположил Apec.
— С ножиком и стамеской в руках?
— Спички детям не игрушка! Я понял! — Apec вытащил из кармана собственный телефон и сфотографировал порог. — Погуглю на досуге.
— Я уже погуглил. — Стэф выключил фонарик. Какое-то мгновение вырезанные на пороге символы продолжали светиться. Кажется, Apec это тоже заметил, потому что выражение его лица сделалось озадаченным.
— И что нагуглил? — спросил он.
— Ничего. Нет в сети подобных изображений. Я думаю, это что-то вроде защитных рун.
— Типа, уродцы-гидроцефалы, красавчик с картины Мунка, волк-мутант, змея и рыбка, которая еще больший мутант, чем волк, должны защищать этот прекрасный дом? От кого?
— Я думаю, дом защищают всего два символа: рыба и змея. А остальные ребята — это те, от кого нужно защищаться. Черту видишь? Это граница.
— Граница между чем и чем? — спросил Apec.
— Между чем угодно: добром и злом, светом и тьмой, этим миром и тем.
— И где ты в этом мире видел уроборосов и рыб с елками вместо плавника?
— Не знаю, но хозяева дома ставили защиту не просто так.
— А когда ставили защиту, у них дрогнула рука, и они нарисовали еще парочку уродцев?
— У тебя есть другое объяснение? — Стэф сунул телефон в карман.
— У меня нет, — признался Apec.
— В этой местности люди, очевидно, чего-то боялись. Или даже боятся до сих пор. Если принять во внимание специфические топонимы, запрет на купание и ловлю рыбы в местных водоемах, то боялись они именно змей и рыб. Со змеями все более или менее понятно, их мало кто любит. А вот с рыбой пока не ясно.
— Ага, все ж любят рыбу с елкой на спине! — Apec скептически хмыкнул, а потом добавил: — Кстати, это ж какого размера должна быть рыбка?!
Он перешагнул порог и осмотрел дверь с внутренней стороны.
— На двери нет никаких символов. Я проверял, — сказал Стэф.
— А это для чего? — Apec потрогал вбитый в дверь ржавый крюк. — Это вместо вешалки из «Икеи»?
— Я думаю, крюк нужен был вот для этого. — Стэф заглянул в кладовку, снял с полки еще одну свою находку, вынес на крыльцо под лучи заходящего солнца. Лучи окрасили находку в красно-розовый цвет, чем еще больше усилили драматизм момента.