Мара

– Сядь! – приказал Валера. – Сказал же, не трону.

Старик снова сел.

– Выкладывай.

– Что выкладывать?

– Затею вашу выкладывай. С Флегонтыч-Ферапонтычем.

– Я не знаю никакого Флегонтыча…

– Еще один Горохов. Который в городе. Бывший учитель истории. Не знаешь его?!

Аполлон Аполлонович потупился.

– Вижу, что знаешь. Ишь, глазки-то забегали.

– Тут, понимаешь, такое дело, – прошептал старик.

– Громче говори!

– Дело…

– Ну?!

– Ты в самом начале еще догадался.

– О чем это я догадался?

Старик вертел в руках пустую рюмку, не решаясь говорить.

– Живо! – Да об этом самом, – поднял глаза Аполлон Аполлонович, – о кладе.

– Опять лапшу на уши вешаешь? Какой еще клад?!

– Самый настоящий. Думаешь, зря я здесь пять лет сижу. На руинах. Думаешь, ради дряни этой. – Старик одним движением смахнул со стола принесенный из дома хлам. – Батюшка покойный сколько раз рассказывал. Елагины были богатейшими людьми, а пришли комиссары и ничего не сыскали. Куда все делось? Понятно, закопали. С собой увезти не смогли. Слишком громоздкие вещи. Фарфор, столовое серебро… Ты понимаешь, серебра одного несколько пудов было. Пудов!!! Золотая посуда. Старинное оружие. Батюшка рассказывал: блюдо золотое двенадцать фунтов весило. А ты – шпоры, мельница… Курительный прибор работы Фаберже, портсигар – подарок его величества государя Александра Второго.

Валера во все глаза смотрел на бессвязно лепечущего старика, не зная, верить или нет.

– Хорошо, – сказал наконец, – допустим. Но если, говоришь, отец твой был доверенным лицом помещика, то почему же он не знал, где находится клад?

– Шутишь? – засмеялся Аполлон Аполлонович. – Кто же такие вещи рассказывает? Да еще слуге. Закопал клад самолично старый барин с двумя сыновьями. Он и старший потом в гражданскую погибли, а младший сгинул неизвестно куда. Я клад пять лет искал и вот… нашел.

– Да ну?! – изумился Валера.

– Точно.

– Этот, в городе, он тебе кто?

– Младший брат.

– Ага. Ясно. Ну и теперь ответь на самый наболевший вопрос: я-то вам зачем?

– А выкопать помочь? – невозмутимо заявил старик.

– Вон чего! Выкопать! Я, что ж, землекоп? Суд признал версию неубедительной, придется с тобой кончать, деда. – И Валера вновь взялся за дубину.

– Постой-постой, – зашептал Аполлон Аполлонович, – ты неправильно понял. Брат сказал мне, что ты – самый главный в городе специалист по антиквариату. Лучше будто бы никто не разбирается в старине. Вот мы и хотели, чтобы ты помог нам.

– Помог?

– С оценкой и реализацией.

– Ах, вон что? А я-то думал… Дело плевое. Тащи сюда золото и бриллианты. Сейчас оценивать будем. Пока светло. Ты, урод, что же меня совсем за идиота держишь? Допускаю, что вы чего-то там нашли. Но к чему все эти розыгрыши и мистификации? Объясни мне, дураку.

– Я, собственно, так и предлагал, но брат сказал, мол, лучше ничего не говорить сразу. Пускай, мол, приедет вроде как случайно, а то мало ли что. Хвост за собой приведет…

– Хитро. Ничего не скажешь, ловко задумано. Ну и где же клад?

– Его еще выкопать нужно.

– Так пойдем выкапывать.

– Дождемся, пока стемнеет.

– Я, старик, в последний раз верю вашей семейке Гороховых-Гарибальди, – сказал Валера, когда они садились в машину. – Если ты мне набрехал, уж извиняй, не помилую, и братана твоего – тоже. Если нет, все будет по-честному. Мне одну долю, вам две. Вещи я реализую сам, вырученные бабульки отдам хоть деревянными, хоть зеленью. Ты меня понял, дед? Рублями или долларами. И поедешь загорать под пальмами. Хотя я что-то плохо верю во всю эту невероятную историю. Говори, куда ехать?

– Да знаешь это место, – сказал Аполлон Аполлонович. – Ты еще там ночевал. Возле тополей, в степи.

– Не может быть!

– Точно.

– И все это время ты ждал моего приезда? Не верится что-то.

– Дело в том, что я догадался, где находится клад, лишь недели две назад, – объяснил старик. – Сразу же связался с братом, он был в курсе моих поисков. Вот брат и посоветовал воспользоваться твоей помощью.

– Ну да, ну да, – в сомнении пробормотал Валера. – Ладно, поехали. Лопату и кирку мы взяли. Пока доберемся, совсем стемнеет, так что никто не помешает раскопкам. Так говоришь, золотое блюдо весом в двенадцать фунтов? Посмотрим.

Десяткин взглянул на часы. Минутная стрелка приближалась к одиннадцати. Было еще светло, но сумрачно. На западе виднелась полоска заката, а небо быстро затягивало надвигающимися с востока тяжелыми грозовыми тучами, меж которых проглядывали островки голубого неба. И вдруг из-за туч пронзительно сверкнул последний луч солнца. Духота стояла страшная, Валера взмок, да и старик выглядел не лучше. Крупные капли пота струились по его небритым щекам. Он тяжело дышал и то и дело утирался грязноватым клетчатым платком.

– Вроде гроза собирается, – неуверенно проговорил Десяткин.

– Давно пора, – поддакнул старик, – а то парит и жарит. Уж какой день…

– А дождь нам не помешает?

– А чего ему мешать? Не размокнем, не сахарные… Еще и копать будет легче.

– Так где находится твой клад? Под тополями, что ли?

– Приедем на место, покажу…

– А не боишься, что я тебя в потемках тюкну лопатой по башке? – зловеще произнес Валера.

– Не боюсь, – невозмутимо ответил Аполлон Аполлонович. И в словах его Десяткину послышалась насмешка.

«Да не водит ли он меня за нос? – с тревогой подумал Валера. – Если так, тогда я его измолочу, как собаку. Но ведь он это прекрасно понимает: зачем же тогда едет. А что, если возле тополей их поджидает сообщник, тот же Флегонтыч-Ферапонтыч. Но для чего? Ограбить? Но денег с собой немного. Кроме того, он справится и с двумя стариками. Нет, тут что-то не то. Все-таки слишком быстро старик раскололся насчет клада. Весьма подозрительно. А может, он не врет. Ведь действительно, куда он может деть ценные вещи? Только толкнуть специалисту вроде него, Десяткина. Ладно, не стоит пока забивать голову…»

Они проехали совершенно пустынную в этот час деревню и выехали на тракт. Тем временем совсем стемнело. Туч не было видно, но дышать стало вовсе невмоготу. Десяткин включил фары, и машина неспешно покатила по ухабистой дороге. Неожиданно впереди сверкнули две огненные точки.

– Кошка, – сказал Десяткин.

– А может, нет, – откликнулся старик.

– А кто же тогда, заяц?

– Черт.

Валера хмыкнул:

– Мрачно шутишь, старик.

– А ты знаешь, какой сегодня день? – спросил Аполлон Аполлонович.