Мара

– Следует только одно, – твердо сказал Десяткин. – Нужно довести дело до конца, пусть это даже грозит… – он запнулся, – грозит безумием, смертью, наконец. Я не остановлюсь, другого выхода нет.

– Ну уж… Неужели прямо так? – почему-то хмыкнул Боря.

– Но надо же что-то делать… Сколько сейчас времени?

– Одиннадцать.

– Так вот. Я сажусь в свою «коросту» и двигаю…

– Куда?

– Дураку понятно. В Чернотал.

– Но что это даст?

– Не знаю, что даст. Во всяком случае, выясню, посещал ли я в действительности эту проклятую деревушку.

– Резонно, – поразмыслив, заявил Боря.

– Ничего другого я пока придумать не в силах.

– Можно, я с тобой?

– Нет, старичок. Стоит ли тебе в это впутываться? Давай уж я сам…

– А может, все-таки…

– Не надо. На мне висит, мне и распутывать. Уж ты прости… – Десяткин поднялся со своего ложа. – Пойду подкреплюсь…

– Да как же, – удивился Боря, – у тебя же нет аппетита?

– Это верно, – вздохнул Десяткин, – придется пересиливать себя… А куда деваться? Дорога дальняя…

– Может быть, все-таки прихватишь меня?

– Нет! Уж позволь мне самому разобраться.

Разговор как-то сам собой увял. Боря поскучнел, возбуждение его пропало. Он нехотя поднялся, пошел было к двери, потом обернулся:

– Желаю удачи, надеюсь, все будет хорошо.

Десяткин молча кивнул.

Дверь за гостем захлопнулась. Наш герой в который уж раз подошел к холодильнику и распахнул дверцу… Достал палку копченой колбасы, повертел в руках, зачем-то понюхал… Потом сунул на прежнее место. Колбаса вызывала отвращение. Взгляд его упал на банку с куском брынзы. Брынза лежала в холодильнике давно, и на ней явственно проступали зеленоватые пятна плесени. Валеру чуть не стошнило. Он поспешно захлопнул дверцу холодильника и выскочил на улицу. Верная «копейка» безропотно дожидалась у подъезда. Наверное, так же некогда Росинант дожидался своего Дон Кихота. Десяткин «запрыгнул в седло» и рванул «с места в карьер». Куда он мчался? Зачем? Он и сам толком не знал. Но нужно было наконец-то разобраться, поставить точку…

Из города он выехал как-то совсем незаметно. Последние окраины остались за спиной, и машина мчалась в чистом поле. Ветер со свистом задувал в полуопущенное окно, но, несмотря на это, было нестерпимо душно, словно кто-то нарочно откачивал из машины воздух.

Дорога, по которой мчался мужественный антиквар, на сей раз была запружена транспортом. Казалось, все жители города, во всяком случае, те, кто имел автомобили, сорвались с места и рванули в поля и кущи.

«Какой сегодня день? – попытался вспомнить Валера. – Наверное, суббота… Вот все и кинулись на природу». Он принялся считать дни недели, прошедшие с начала его приключений, но никак не мог сосредоточиться. Выходил то вторник, то четверг, но никак не суббота. «Ну и черт с ним!» – плюнул Валера и еще сильнее надавил на педаль газа. Машина понеслась с такой скоростью, будто это была не старая, пусть и ухоженная, «копейка», а спортивный «порше». Десяткин неплохо водил, но сейчас удивлялся сам себе, проявляя невиданную раньше сноровку.

Он отъехал от города километров на тридцать и только тогда спохватился: а туда ли едет? Поток транспорта немного поредел. Валера прижался к обочине и осмотрелся. Кругом, насколько хватал глаз, расстилались поля. Горячий ветер с силой ударил в грудь, словно пытался сбить Валеру с ног. Зеленая, местами начавшая желтеть, нива колыхалась, словно живая. По дороге гуляли маленькие пыльные вихри, и Десяткин сразу вспомнил о том, что произошло возле речки. «Может, все-таки галлюцинация? А если Боря прав и меня просто отравили неведомые враги? Опять же – с неведомыми целями… – размышлял Десяткин. – Да, да, конечно. У меня хотели похитить добычу и похитили. Очень даже ловко умыкнули. А чтобы сбить с толку, морочили голову… Подослали эту бабу… Потом Старый посад… Наверняка это работа Флегонтыча-Ферапонтыча… Нужно было бы, конечно, перед тем как отправиться в путь, найти старика и допросить с пристрастием. Однако – тоже нескладуха. Если старик знал о Чернотале, почему рассказал мне, а не съездил туда сам или не сообщил своим неведомым покровителям? Может, Боря все-таки принимает участие в этом деле? Ведь не зря же он набивался ко мне в попутчики… Нет! Нужно как можно быстрее добраться до Чернотала и разобраться во всем на месте. Так туда ли я еду? Если ветер дует в грудь, а ветер явно южный, значит, и двигаюсь я на юг».

Рассудив таким образом, Валера снова сел за руль и тронулся в путь. И вскоре увидел деревушку.

«Спрошу-ка дорогу», – решил Десяткин. Деревня казалась незнакомой, похоже, раньше он здесь не проезжал.

– Эй, дед! – окликнул Валера проходившего мимо старичка. – На Чернотал правильно еду?

Тот неопределенно махнул рукой в сторону юга, при этом даже не посмотрел на вопрошающего.

«Значит, на верном пути», – успокоился Десяткин и, не поблагодарив прохожего, вновь сорвался с места.

Едва он выехал из деревни, как сразу же заметил перемену: машин на шоссе не наблюдалось вовсе.

– Ат-ты… – обругал он нехорошим словом старичка и хотел уже было вернуться, чтобы толком расспросить о дороге, но передумал и, сбавив скорость, поехал дальше, резонно рассудив, что все равно куда-нибудь приедет.

Вскоре асфальт кончился и пошел пыльный шлях. Дорога по-прежнему была пустынной. Вместо зеленеющих просторов по обеим сторонам машины тянулись унылые безжизненные ландшафты, которых Десяткин уж точно прежде не видел. Это была даже не голая степь, а усыпанное камнями поле без единой былинки. Лишь изредка попадались странные искривленные деревья, напоминавшие сосны. Жара стояла невообразимая, но солнца не было видно. Казалось, над самой головой висит белесая мгла наподобие тумана. Однако эта мгла вовсе не мешала видеть окрестности.

Дорога становилась все хуже. Ухабы сделались настолько обрывистыми, что движение автомобиля напоминало переход Суворова через Альпы. Все больше мрачнея, Десяткин медленно тащился по этой полосе препятствий. И вдруг увидел покосившийся столб, на котором сидел ворон. К столбу были прибиты несколько указателей, настолько старых, что, глядя из машины, невозможно было разобрать надписи на них.

Валера остановил своего «росинанта», вылез и приблизился к столбу. Громадная птица смотрела на Десяткина своими черными блестящими глазами, однако улетать не собиралась. Лишь несколько раз взмахнула крыльями и, видимо, хотела каркнуть, но почему-то передумала.

Только теперь Валера заметил, что у столба с указателями разбитый большак разделяется на три дороги. Одна, как гласила полустертая надпись на доске, вела обратно в город. Вторая – в неведомый Саскачеван. А та, что уходила влево, похоже, выводила на Чернотал. Во всяком случае, на гнилой доске было начертано не то углем, не то дегтем – Черно… Дальше надпись обрывалась.

«Что же делать? – кумекал Валера. – Вернуться?» Он глянул на правую дорогу. Наезженная. Но узкая, словно вырубленная в скале. Двум машинам на ней не разъехаться. И все-таки это был наиболее заманчивый вариант.

«Чего искать? В чем разбираться? – подсказывал антиквару внутренний голос. – Поворачивай – и домой. Наплюй на все тайны. На кой ляд тебе этот Чернотал? Что, дорога узка?.. Так нет же на ней никого. Все уже давно проехали. К вечеру глядишь, доберешься до города, а там… покой…»

Десяткин взглянул на дорогу, которая вела прямо вперед. «Какой-то идиотский Саскачеван… Тракт к нему вроде неплохой. Но нет! Не нужно нам неведомых далей. Поедем-ка мы в Чернотал. Разберемся… выясним… а там… там видно будет».

Ворон, казалось, одобрил такое решение. Он часто-часто закивал головой, захлопал крыльями и даже прокричал нечто вроде «ур-ра».

И вот антиквар снова движется на поиски деревушки Чернотал.

И тут появились миражи.

Валерий Павлович не раз читал про странное явление природы, обычно случающееся в жаркой пустыне. Но видеть мираж собственными глазами ему до сих пор не приходилось. И когда впереди засверкали громадные небоскребы неведомого города, Валера от неожиданности резко затормозил. Перед ним в зыбком мареве раскинулся огромный мегаполис. Высоченные белые здания, автодороги, приподнятые над землей, чертоги, возникшие из ниоткуда… «Вот она, новая реальность, – пришло на ум нашему герою. – Вот куда нужно стремиться. На кой черт мне грязный убогий Чернотал, по которому разгуливают свиньи, а в домах, похожих на стародавние остроги, проживают граждане, щеголяющие в застиранных сиреневых майках, граждане, интересующиеся лишь выпивкой да телевизором? Ну остались в этих черноталах кое-какие цацки, изъеденные древоточиной, остался разный дореволюционный хлам, но кому он нужен? А сверкающий город – вот он, рядом. Не это ли загадочный Саскачеван?»