Марат. Любить вопреки

«В ДТП погиб молодой мужчина и девочка. Брянский ушел от правосудия! Сколько мы будем спускать им подобное?!»

И все это сопровождается красочными картинками.

Бля, какой же кайф ощущать свою безоговорочную победу. До утра наши новости с прикрепленными фактами, обнаруженными программой, заполонили все.

Никакого кофе не надо. Я без него всю ночь не мог уснуть. Читал, улыбался, наслаждался реакцией людей. Множество комментариев под громкими новостными блоками. Их теперь не выйдет прикрыть. И служба безопасности Стоцкого и Брянского уже знает. Они пытались это остановить, но программа полностью завершила свою работу и ничего теперь не получится.

— Охренеть! — вопит в трубку Мия. — Как?

— Я говорил, у меня отличная команда, — довольно улыбаюсь, глядя на рассвет за окном своего кабинета.

— Это треш. Это бомба. Атомная бомба, Мар! Их же порвут теперь!

— Угу. Приятное ощущение, — постукиваю пальцами по подоконнику.

— Капец. Нет, я знала, что будет апокалипсис, но такого даже не предполагала. Мой отец с утра умчался в офис. Ему сообщили, что акции компании Стоцкого стремительно рушатся в цене.

— О, так я помог вашему расширению?

Об этом я даже не думал.

— Да я тебе говорю, там сейчас начнется ад. Поверь, дочери того, кто всю жизнь в бизнесе. Ты устроил падение целой империи не выходя из офиса.

— За сына, Ми, я его ногами буду добивать, если придется. И мне насрать на благородство. В данном случае лежачих бьют!

— Что ты задумал?

— Хочу посмотреть в глаза человеку, который убил мою семью. А потом сгоняю к другому. Пусть знает, кто именно его уничтожил. Я хочу, чтобы им было максимально больно!

— Дождись меня, — просит Мия. — Я буду у тебя минут через двадцать. Поедем вместе. Ты вряд ли спал сегодня. Нельзя за руль.

— Чуть больше суток не спал. Это не важно сейчас. Важен только результат.

Она скидывает. Мне сразу звонит Лекс. До них тоже долетело. И уже знакомый вопль: «Охренеть!!!» обрушивается на меня вместе с потоком вопросов. Только мама плачет. Она не знала.

— Маратик, а если с тобой что-то случится? Мой мальчик, я же не переживу.

— Мам, все под контролем. Я прошу тебя, не переживай и… не сорвись.

— Нет-нет, что ты! Я ни капли. У тебя такие друзья хорошие. И детки тут. Ты потом привезешь мне внука? — с надеждой.

— Я тебя домой заберу, когда закончу. Будешь нянчить.

Ми залетает в мой кабинет с включенным экраном телефона. Разворачивает, показывая первые видео с выпусков новостей. Смеюсь, падая в свое кресло.

— Как же заебись!

— Я с тебя в шоке, — подруга тоже смеется. — Готов ехать?

Кивнув, накидываю пиджак на футболку, распихиваю по карманам необходимую мелочь. Ми вздыхает, разглядывая меня.

Отпускаю всю команду по домам. Пусть отдыхают. А мы немного меняем маршрут. Решаем начать с дома Стоцкого. Чутье подсказывает, что он там.

Уже на подлете видим толпу журналистов с камерами и фотоаппаратами. Их пытается отгонять охрана, но это такой упертый народ, что получается слабо.

Мия пракуется в стороне от скопления разномастных автомобилей.

— Здесь останься.

— Я с тобой, — кладет ладонь мне на запястье.

— Нет.

Убираю ее руку и выхожу на улицу. На меня начинают обращать внимание, как только я подхожу ближе. У охраны загораются глаза. Соскучились что ли?

Журналисты расступаются, кидаясь в меня вопросами:

— Представьтесь, — тыкает в меня диктофоном девушка.

— Какое отношение вы имеете к господину Стоцкому? — присоединяется настойчивый парень.

— Как вы можете прокомментировать случившееся?

И еще много всего. Я не слушаю.

Дохожу до охранников. Смотрю в глаза. Парни играют желваками в ответ.

— Здрасти, — очаровательно улыбаюсь. — Хозяин дома? Очень хочется посмотреть, как его ломает сейчас. Не все же мне страдать.

— Так это ты устроил?! — моргают они.

— Я просто очень обиделся, парни. Но вы тут не при чем. Вы просто верные псы, готовые разорвать кого угодно по первому свистку, — их передергивает от моей правды. — У меня с вашим хозяином личное, вы же знаете. Пропустите. И валите с этого «Титаника». Он неизбежно идет ко дну.

Они переглядываются, расступаются в стороны, пропуская меня на территорию, но тут же встают обратно и запирают ворота. Чувствую на спине множество пристальных взглядов и направленные объективы.

Звезда, твою мать!

Ускоряюсь. Хочется побыстрее скрыться.

Захожу в дом. На меня сразу наваливается какая-то траурная обстановка, несмотря на громкие мужские голоса, доносящиеся со второго этажа.

— Ты-ы-ы!! — на меня с шипением несется мать Авроры. — Как ты смеешь заходить сюда?! Это все устроил ты! Дочь в заложниках?!

— А что, разве нет? — скептически дергаю бровью.

— Да она…Она тут жила как королева! Ты лишишь ее всего! Ты… — ее губы дрожат.

— Вы лишили меня сына. Я очень злопамятный. А теперь извините, мне надо увидеть вашего мужа.

Обхожу разъяренную светскую львицу и уверенно поднимаюсь на второй этаж. Я отлично помню, где в этом доме располагается кабинет Стоцкого. И даже цвет паркета на всю жизнь, кажется, въелся в память.

Дверь открыта. У них тут что-то вроде штаба. Сам Трофим, Егор и несколько мужчин, которых я не знаю.

Увидев меня, они замолкают. Видок у Стоцкого шикарный. Волосы взъерошены, несколько пуговиц на рубашке расстегнуты, галстук висит двумя небрежными плетями. Глаза дикие. И все это счастье сейчас направлено на меня.

— Так приятно наблюдать, — смотрю на его дрожащие руки и початую бутылку коньяка рядом.

— Я убью тебя, — хрипит он, поднимаясь.

— Не самая лучшая идея. Там столько журналистов. Вас окончательно распнут.

— Он прав, — так же медленно поднимается Егор. — Трофим, парень пришел насладиться триумфом. Он его получит даже мертвым. Где Аврора и Денис? — спрашивает у меня.

— Аврора теперь решает за себя сама. Захочет добровольно вернуться к тебе, я не стану держать. Сына буду воспитывать сам.