Марина и цыган
Шрифт:
– Ты хочешь сказать, что это я один во всём виноват? – ледяным тоном поинтересовался Вадим, в упор глядя на него.
– Тебе лучше знать! – пробурчал в ответ Алёнкин брат и отвёл глаза.
– Вот как? – Синеглазый сделал попытку усмехнуться. – А кто за ней на крышу полез? Я один, что ли?
– Да хватит вам, - примирительно произнёс Федя. – Сейчас надо думать о том, как Маринку вернуть!
И они снова заспорили, вспоминая события, предшествующие моему исчезновению. Воспользовавшись этим, я выбралась из кустов и двинулась к дому. Но едва успела уложить в сумку продукты и запереть погреб, как послышались чьи-то шаги. Спрятавшись за кустом
В Чижово я подогрела на электроплитке воду и смыла с лица и рук всю краску. Затем переоделась в белую маечку и юбку, тщательно причесалась перед зеркалом, прицепила к ушам клипсы, сделанные в виде тонких колец, а левое запястье украсила браслетом-змейкой. Принарядившись к приходу цыгана, я решила приготовить пельмени из найденной в буфете муки и принесённого из Святошино мяса. Пока прокрутила его с луком через мясорубку, замесила тесто и слепила пельмени, прошло немало времени. Однако мой Защитник всё не появлялся. Ближе к полуночи я, наконец, бросила пельмени в кипящую воду и, стоя у плиты, стала помешивать ложкой, чтобы не разварились. Меня неудержимо тянуло ко сну, глаза слипались, но нужно было довести дело до конца. Неожиданно ощутив на себе чей-то взгляд, я обернулась: в дверном проёме, опершись рукой об косяк, стоял Роман и смотрел на меня. Вероятно, он проник в дом через чердак, так как все окна и двери были на запорах. Мельком взглянув на него, я сказала:
– Проходи, садись за стол.
Цыган, секунду помедлив, приблизился ко мне и вручил большой букет белых роз. Желая скрыть смущение, я спросила:
– Белые розы – это случайность или со значением?
– Белый цвет – символ чистоты и невинности, - улыбнувшись одними уголками губ, ответил Роман.
– Немного не по адресу, - я слегка покраснела. – Но всё равно, спасибо! Не ожидала…
– Ну, куда нам, мы люди тёмные…
Осознав собственный промах, я прикусила язычок.
– Ты была в Святошино? – между тем поинтересовался цыган.
– Да, заходила.
Он неожиданно улыбнулся:
– Видел, как от тебя тот шарахнулся!
– Кто? Чижевский?
– Да. Я сам тебя сначала не узнал.
– Значит, ты опять следил за мной?
– Нет, просто случайно встретил.
– Кстати, вот тебе записка от Женьки, - Роман протянул мне сложенный вдвое листок бумаги.
Развернув его, я прочла следующее: «Марина! Я еду в город. Буду завтра к обеду. Твой дядя». Ниже в приписке было сказано, что бабушка решила погостить денёк у своей подруги в соседнем селе.
Как только я подняла голову от записки, цыган сказал:
– Знаешь, я ведь так и не поблагодарил тебя за то, что ты спасла меня тогда, во время маскарада.
– Думаю, ты бы и без моей помощи не пропал, - с улыбкой ответила я.
После чего добавила:
– А из чулана ты меня выпустил?
– Да, я.
– Значит, мы в расчёте!
Роман снова искоса посмотрел на меня:
– А это ты моему племяннику рогатку подарила? Он теперь ни одного воробья не пропускает!
– Я это сделала за тебя. Ведь кому, как не дяде, обучать мальчика меткости?
– Не пойму, чем ты их приворожила? – пожал плечами цыган. – Все уши о тебе прожужжали! Даже Васька заметил…
– Вы ещё долго здесь пробудете? – после паузы спросила я.
– Нет, табор уходит через три дня. В городе будем жить.
Немного
помолчав, Роман затем закончил:– Но я могу остаться!
– Наверно, мы тоже уедем, - задумчиво произнесла я.
– Когда?
– Через три дня.
Мы снова помолчали.
– А тебе хорошо в этом наряде, - вдруг заметил цыган.
– В деревне сойдёт, - с напускным равнодушием ответила я. – А в городе девушки есть красивее.
Неожиданно мой Защитник продекламировал:
Что шум веселий городских?
Где нет любви, там нет веселья:
А девы… Как ты лучше их
И без нарядов дорогих,
Без жемчугов, без ожерелий!
Не изменись, мой нежный друг!
А я… Одно моё желанье
С тобой делить любовь, досуг
И добровольное изгнанье…
Я посмотрела на Романа с нескрываемым изумлением, так как менее всего ожидала услышать из его уст стихи, пусть даже отрывок из поэмы Пушкина «Цыганы». Парень же, заметив это, улыбнулся. Наверно, ему было приятно моё удивление. Желая привести мысли в порядок, я отвернулась к плите и принялась вытаскивать из кастрюли дуршлагом готовые пельмени. После чего, поставив тарелки на стол, пригласила Романа:
– Садись, раздели со мной трапезу.
Цыган снова немного помедлил, однако отказываться не стал. После ужина он было поднялся, чтобы помочь мне убрать со стола, но я сказала:
– Сиди-сиди, ты же мой гость!
Роман снова опустился на табурет и, пока я возилась с тарелками, сидел молча, о чём-то задумавшись. Покончив с посудой, я предложила:
– Давай перейдём в зал.
Очнувшись от своих размышлений, парень бросил на меня удивлённый взгляд:
– Зачем?
– А что делать на кухне?
В зале было темно и моя рука потянулась к выключателю, но Роман перехватил её:
– Не включай! С улицы видно!
Тогда я задёрнула шторы на окнах и снова попыталась включить свет. Однако откуда-то из темноты снова раздался голос цыгана:
– Всё равно видно!
Постояв немного на месте, я попыталась определить, где находится Роман, но не смогла и решила посмотреть, который час. Тем не менее, будильник нащупать на серванте мне тоже не удалось и я с досадой прошептала:
– Ну, и темень! Хоть глаз выколи!
Неожиданно моя рука наткнулась на что-то мягкое и я, едва сдержав крик, отскочила в сторону.
– Что с тобой? – тотчас же послышался насмешливый голос цыгана.
Ничего не ответив ему, я решительно направилась к выключателю, так как мне надоела эта игра в прятки в темноте. Но Роман придержал меня за плечо:
– Подумай о своей репутации!
– Почему это ты так заботишься о моей репутации? – сварливо осведомилась я.
– Если ты включишь свет, то сюда все слетятся, как мухи на мёд. И что будет, если меня обнаружат здесь в такое время?
– А что будет, если не обнаружат?
– Что ты имеешь в виду? – голос цыгана сразу стал серьёзным.
– Неважно…
– Ну, вот что, - решительно произнёс он. – Если ты включишь свет – я уйду!
Оставив в покое выключатель, я снова раздвинула шторы:
– А то темно дышать!
Внезапно меня почему-то бросило в дрожь и я направилась в спальню, чтобы отыскать в шифоньере бабушкину шаль. К несчастью, там было также темно, как и в зале. Поэтому, потеряв надежду найти шаль, я хотела было вернуться обратно, но в дверях столкнулась с Романом. И тут меня словно кто за язык дёрнул: