Марина Влади и Высоцкий. Француженка и бард
Шрифт:
Через несколько дней мы с небольшой съемочной группой выезжаем в деревню. Это даже не пробы. Мы просто снимаем несколько кусков. Андрей подробно объясняет мне сцену: на пороге избы женщина долго ждет любимого человека. Становится прохладно, она зябко кутается в шаль, последний раз в отчаянии смотрит на дорогу и, сгорбившись от горя, уходит в дом.
Андрей делает мне комплименты, я довольна собой. Я возвращаюсь и рассказываю тебе, как прошел день. Мы начинаем мечтать. Если я снимусь в этом фильме, сразу решится множество проблем — у меня будет официальная работа в Советском Союзе, я смогу дольше жить рядом с тобой, и потом, сниматься у Тарковского — это такое счастье!
Проходит несколько дней. Мы звоним Андрею, но все время попадаем на его жену, и та, с присущей ей любезностью, швыряет трубку.
Позднее Тарковский объяснит Высоцкому, почему он отказался взять на роль своей матери Влади: мол, зрители будут отвлекаться от фильма, увидев на экране Колдунью (самый знаменитый фильм Влади). Роль Матери в итоге досталась Маргарите Тереховой.
Заметим, что с тех пор как Влади снялась у С. Юткевича в «Сюжете для небольшого рассказа» (1970) прошло три года — кстати, фильм регулярно показывали по советскому ТВ: в 1972 году два раза, в 1973-м — один, поэтому по частоте показов он явно выбивался в лидеры, а новых ролей в советском кино у Влади больше не случилось. Хотя попытки были. Так, в 1971 году ей и Высоцкому «зарубили» участие в фильме «Вид на жительство»: у обоих там должны были быть главные роли. Весной 1972 года они были «отцеплены» от фильма «Земля Санникова». И вот теперь — история с Тарковским. Вполне вероятно, были и другие «загубленные» проекты, о которых автору этих строк ничего не известно. Но факт остается фактом — карьера Влади в советском кинематографе так и не сложилась. Вопрос: почему? Судя по всему, у Влади изменились обстоятельства — как служебные, так и личные.
Во-первых, у нее стало много работы по линии общества «Франция-СССР», где она, как мы помним, была активисткой — сначала являлась членом правления, работала в секции культурных связей, а потом заняла пост вице-президента. Это общество напрямую взаимодействовало с ССОД (Союзом Советских Обществ Дружбы), проводя вместе с ним разного рода совместные мероприятия как во Франции, так и в СССР: ежегодно проводилось несколько сотен мероприятий, посвященных истории, науке, искусству обеих стран, юбилейным и памятным датам). Причем с обеих сторон общества дружбы возглавляли евреи: у «Франции-СССР» это был член Политбюро ФКП Андрэ Ланглуа, у «СССР-Франция» — историк Альберт Манфред, с 1966 года вице-президент, с 1972-го — президент.
Во-вторых, в начале 70-х у Влади возникли серьезные семейные проблемы — ее старший сын Игорь (1956) увлекся наркотиками и несколько раз попадал в клиники. Оставлять его одного надолго Влади не могла, поэтому порой отказывалась даже от съемок в западных фильмов. В итоге за четыре года (1970–1973) она записала на свой счет съемки только в пяти картинах, где у нее было две большие роли. Назовем все эти ленты.
Фильм «Всеобщее восстание» (1970) режиссера Луиджи Дзампы являл собой социальную сатиру из трех частей. В первой молодой человек устраивает беспорядки в студенческом городке. Во второй крупный бизнесмен третирует своего подчиненного во время деловой поездки в Нью-Йорк. В третьей части священник требует у епископа машину, жену и новую паству. Влади исполнила роль (Имма) в третьей новелле.
Следующий фильм — комедия Франка Дюпона-Миди «Две улыбки» (1970), где Влади сыграла роль Вероник. В третьей картине — «Сафо, или Ярость любви» (1971) Жоржа Фарреля — она исполнила роль Франсуазы Легран.
В комедии Жана Янна «Все такие милые, все такие добрые» (1972) у Влади была небольшая роль Милли Тюль. Сюжет фильма был следующий. Радиожурналист Кристиан Жербер из-за своей профессиональной честности был уволен
с радио. Но когда владелец радиостанции решает изменить ее формат, то Жербера назначают директором. Теперь на радио высмеивают политиков и публицистов, отсутствует цензура, а в эфир идет только проверенная правдивая информация, ведь Жербер ненавидит ложь…Наконец, пятый фильм — «Заговор» (1973) Рене Гейнвилля — это политический детектив, действие которого разворачивалось в начале 1960-х. Согласно сюжету, Секретная Вооруженная Организация (ОАС) предпринимает отчаянные попытки помешать де Голлю освободить Алжир от господства метрополии. Небольшая группа военных крадет оружие и грабит банк, готовя побег генерала Шалля из Тюльской тюрьмы. Предполагается, что это спровоцирует гражданскую войну. Члены ОАС, внедренные в полицию, оказывают мятежникам посильную помощь. Операцию ОАС возглавляет орденоносный майор Клаве, противостоять которому приходится ставленнику правительства Паро и полицейскому Лелонгу. Командование операцией — дело чести для Клаве, но он не в силах контролировать события, вследствие чего начинается серия кровопролитных терактов. Полиция проводит задержания и закручивает гайки, выжимая все возможное из информаторов. Но осталась ли хоть одна капля чести в этом гиблом деле?
Поскольку тема фильма была мужская, в нем снимались практически одни мужчины (Жан Рошфор, Мишель Буке, Мишель Дюшоссуа, Раймон Пеллегрен, Раймон Жером и др.). Исключение — Марина Влади, у которой была небольшая роль женщины по имени Кристина.
В своих мемуарах Влади откровенно пишет о том, что «моя работа не позволяет мне строить долгосрочных проектов». Поэтому единственное, что эта работа ей позволяет — несколько раз в году навещать в СССР мужа. И только. Причем советские власти идут ей в этом навстречу. Ведь поначалу Влади приезжала в Союз как туристка, а это обязывало ее проживать в гостинице, внося полную плату за это. В итоге наши власти пошли ей навстречу: было дано указание советскому посольству в Париже беспрепятственно выдавать Влади визы для поездок в СССР. И за почти 10 лет таких ей будет выдано больше 70, причем часто — в день подачи заявления: привилегия для редких.
Что касается визы для Высоцкого, то ему пришлось ждать этого события четыре с половиной года (а не шесть, как пишет в своих мемуарах Влади). Последняя точка в этой эпопее была поставлена 12 апреля 1973 года, когда курьер привозит Высоцкому долгожданную визу. И снова читаем у М. Влади: «По всем правилам оформленная виза, на которой еще не высохли чернила, и заграничный паспорт у тебя в руках. Не веря своим глазам, ты перелистываешь страницы, гладишь красный картон обложки, читаешь мне вслух все, что там написано. Мы смеемся и плачем от радости.
Лишь гораздо позже мы осознали невероятную неправдоподобность ситуации. Во-первых, посыльный был офицером, а во-вторых, он принес паспорт «в зубах», как ты выразился, а ведь все остальные часами стоят в очереди, чтобы получить свои бумаги! Приказ должен был исходить сверху, с самого высокого верха. Ты тут же приводишь мне пример с Пушкиным, персональным цензором которого был царь. Ему так и не удалось получить испрошенного разрешения поехать за границу (видимо, потому, что тогда никакой «холодной войны» не было, как и противостояния либералов и державников. — Ф. Р.)… Тебе повезло больше, чем Пушкину…».
В последнем своем выводе Влади абсолютно права. Ведь с Александром Пушкиным, как мы помним, в свое время лично разговаривал сотрудник Третьего отделения (охранка) Александр Ивановский, который от лица своего начальника — Александра Бенкендорфа — сделал поэту заманчивое предложение. Пушкина тоже тогда не выпускали во Францию, в Париж, и Ивановский предложил: будете с нами сотрудничать — станете выездным. Пушкин поначалу согласился, но утром следующего дня (он должен был ехать к самому Бенкендорфу) внезапно передумал. В итоге он не стал агентом Третьего отделения, но остался его идейным партнером, одобрявшим большинство инициатив отделения. Как видим, у Высоцкого все вышло иначе, и выездную визу в вожделенный Париж он благополучно получил. В отличие от Пушкина, ему, судя по всему, помогали люди, которые оказались гораздо более профессионально подкованными, чем Александр Ивановский. Эти умели и уговаривать, и заинтересовывать.