Марионетка для вампира

— Не припомню, когда последний раз видел вас за завтраком, — произнес вдруг старик, и я тут же вскинула голову.

Так и есть, барон медленно вошел в двери и сел на свой стул. Наши с ним тарелки оставались пустыми.

— Не привыкайте, пан Драксний. Недолго осталось.

— Я никогда ни к чему не привыкаю. Просто запоминаю. И я помню, что вчера вы уже расстроили свою гостью. Вы повторяетесь, Милан.

Барон взглянул на меня через стол и улыбнулся. Так нежно, что у меня аж увлажнилась спина.

— Я не знаю, как иначе объяснить пани Вере, что нам выгоднее и безопаснее остаться на эти два дня союзниками. У нас с ней общий враг. И враг очень опасный. Либо мы ее, либо она нас. И женщины, как вы еще должны помнить, пан Драксний, не любят проигрывать. Или вы, Вера, — барон снова смотрел мне в глаза, — решили капитулировать? Тогда забудьте про завтрак, собирайте вещи и убирайтесь отсюда, не дожидаясь полуночи. Пан Драксний, будьте так любезны, передайте ей вот это.

Барон достал из внутреннего кармана пиджака конверт, и через секунду я приняла его из рук старика, но тут же положила на стол по другую сторону пустой тарелки на расстоянии вытянутой руки.

— Берите, берите, Вера! — улыбнулся барон. — Вы заработали эти деньги. Мне нужна была от вас только маска. Остальное я могу сделать сам.

— Я не выполнила заказ, — ответила я спокойно, хотя сердце уже заткнуло мне горло. — Денег я не возьму, а вот уехать могу хоть сию же минуту. Если только вы дадите мне ключи от машины Яна. Я оставлю ее у пана Лукаша и вызову такси. Барон покачал головой.

— Увы, Вера, идти вам придется пешком. По колено в снегу. Много километров. Пан Ондржей забрал машину. А приедет он через два дня. Но за эти два дня может произойти несчастье. С вами, — добавил барон уже без улыбки. — Если вы не будете мне помогать.

Он замолчал, но я не думала что-то говорить.

— Выбор у вас, Вера, довольно простой. Не понимаю, чего вы так долго думаете?

Чего уж тут думать, барон?! Либо замерзнуть в снегах, либо быть удушенной вами. Вы явно не спали этой ночью. Ни минуты! Пан Драксний? Я повернула к нему голову — кто бы сомневался, он самозабвенно потягивал из кружки молоко, а барон, через глаза, вытягивал из меня душу.

— Пойду соберу вещи, — я поднялась из-за стола, но барон остался сидеть. — Мне было очень приятно с вами познакомиться, Милан, — добавила я довольно громко

его имя.

Так, что барон даже дернулся, а потом процедил сквозь зубы:

— Возьмите деньги, Вера!

— Не возьму! Я ничего не сделала, чтобы получить их. До свиданья, пан барон, на тот случай, если вы не выйдете проводить меня до дверей.

Милан вцепился в скатерть. Пан Драксний медленно, точно со скрипом, повернул ко мне голову:

— Возьмите конверт, пани Вера.

Я схватила его и смяла в кулаке на манер бантика. Барон уставился в пустую тарелку. Пан Драксний наконец опустил на стол кружку. Тоже пустую, тут и гадать нечего. Не сказав этим двоим больше ни слова, я бодрым шагом миновала гостиную и начала подниматься к себе. Конверт жег руку, но бросить его здесь было бы очень некрасиво. Я оставлю его на застеленной кровати. Аккуратно по центру.

Эпизод 4.7

Собирать мне было нечего — рюкзак лежал собранным еще с моей невоплощенной в жизнь попытки к бегству. Чемодан не взять — не дотащу. Самой бы дотащиться! Если повезет, пан Ондржей привезет его через два дня. А нет так нет. Шмотки не стоят ни одного моего седого волоса, а они точно появятся, если я поддамся на очередную провокацию барона.

Застегнув куртку под самое горло и замотав на шее шарф, я заплела волосы в косу и спрятала под шапку. В окно смотреть не понадобилось — я слышала, как снежные комья стучали по карнизу. Ничего, русские люди в церковь в любую погоду ходили, а к свободе — еще дальше. Я прижала конверт гребнем, закинула за плечи рюкзак и повернулась к двери. Я точно ее закрывала, но сейчас она была открыта, и на пороге моей бывшей комнаты стоял барон. Выражение его лица понять было сложно. Впрочем, в нем что-либо понять вообще не представлялось возможным. Во всяком случае, человеку с твердой психикой. Хотя в твердости своей я уже немного сомневалась.

— Вера, — голос такой тихий, что пробирает до мурашек. — Вы читали мою записку?

— Нет, не читала. Она была в конверте? Я его не открывала. Вот он.

И я отступила от кровати, чтобы барон увидел и деньги, и гребень.

— Откройте, пожалуйста.

— Не буду, — ответила я тихо, но твердо.

— Пожалуйста, — повторил барон упрямо. — Неужели вам неинтересно, что я вам написал?

Как же мне осточертела его гадкая усмешка! Именно она обезображивает его лицо, а не шрамы!

— Совсем не интересно. Как не интересно и то, в какую сумму вы оценили мою работу.

— Вера…

Я не позволила ему говорить:

— Я не нуждаюсь в рекомендательных письмах! Они устарели, понимаете? Да вы вообще ничего не понимаете! — сорвалась я на крик, хотя так хотелось уйти спокойно. — Дайте мне уже уйти. Я давно не гуляла под снегом. Настоящим!

Барон не двинулся с места.

— Это не рекомендательное письмо. Не хотите денег, не берите. Но я не выпущу вас из комнаты, пока вы не прочитаете то, что я вам написал.

Я поняла, что так оно и будет, потому схватила конверт и вытащила вместе с пятидесятиевровой купюрой аккуратно сложенный листик. Запихнув банкноту к остальным деньгам, я бросила увесистый конверт к гребню и сжала листок между пальцев. Акварельная бумага. Оторвана по линейке. Так быстрее, чем резать ножницами, и ровнее. Барон писал записку в мастерской, когда принес туда платье. Карандашом, это я поняла, когда отвернула край листа и увидела свое имя, а дальше слова разбежались перед моими глазами, хотя были написаны буковка к буковке, с красивым наклоном и ровнехонько-ровнехонько, точно по линейке: "Вера, будьте моей женой" и никакого знака препинания.

Первым желанием было обернуться, но я поборола его и аккуратно засунула записку обратно в конверт. Игры закончились. Второй части Марлезонского балета не будет! Я медленно повернулась к барону. Губы стиснуты, но не закушены. Глаза пусть и прищурены, но он не моргает, как недавно в купальне.

— Милан, — я вложила в голос все спокойствие, которое во мне пока еще оставалось. — Вам не жена нужна, а хороший врач.

Надеюсь, барон понял, какого профиля — психиатр. Я вытащила из кармана перчатки и натянула на руки, чтобы Милан не вздумал сорвать с меня кольцо пана Ондржея. С него станется… А мне потом отвечать за чужой бриллиант!

— У меня есть пан Драксний. Другого доктора мне не надо.

Я не стала возражать и сделала шаг к барону, но он не отступил от двери. Тогда я громко и четко сказала "нет". Он сразу отошел к балясинам, а я вышла по стеночке, ступая осторожно, как по канату.

— А ваши вещи? — услышала я посланный мне в спину вопрос.

— Мне чемоданы не нужны, — ответила я, решив без нужды не называть ненавистное барону имя.

Если даже пан Ондржей не привезет мои вещи, я как-нибудь без них обойдусь. А барон явно чокнутый, если думает, что в снегопад через сугробы хрупкая девушка, пусть и из России, может допереть даже один чемодан!