Мариус Петипа: В плену у Терпсихоры

Восторженная рецензия известного театрального критика всколыхнула интерес к балету среди столичных балетоманов. Р. Зотов настаивал, что «постановка и успех „Пахиты“ будут новою эрою для существования нашего балета, а то о нем совсем было забыли. Теперь он восстал с новым блеском, с новой славою и, верно, надолго сохранит их» 151 .

Похвала раздавалась по адресу самого произведения, сценографии и артистов – в первую очередь Е. Андреяновой. И успех постановки оказался закономерным. Хотя, что касается Петипа, роль его как хореографа была пока невелика. Воссоздавая вместе с Фредериком замысел Мазилье, он вносил в область танцевальных решений лишь небольшие изменения. Прежде всего это относилось к сольным и массовым испанским танцам. Р. Зотов вспомнил о нем только в конце статьи, да и то лишь как о танцовщике: «Что сказать теперь о дебютанте? Он танцевал в pas de folie и el haleo, следственно в двух характерных танцах. Легкость и сила в нем удивительные, но мы подождем будущих его дебютов в танцах благородного и серьезного рода и тогда отдадим о нем подробный отчет; теперь же видели, что это прекрасное приобретение для нашей труппы, потому что при большом даровании все роли хороши» 152 .

151

Там же.

152

Там же.

Последнее замечание критика, судя по всему, вполне разделял император Николай I. Одобрение он выразил по-царски, передав для молодого артиста ценный подарок. В мемуарах М. Петипа есть такие строки: «Через неделю после этого моего дебюта мне было передано кольцо с „маркизой“, украшенное рубином и восемнадцатью бриллиантами. Этот первый пожалованный мне подарок я и доселе бережно храню как драгоценнейшее воспоминание» 153 .

А за два дня до этого у Мариуса Петипа состоялась трогательная встреча с отцом, приехавшим в Санкт-Петербург к новому месту службы. Контракт на три года был подписан с ним еще в Париже, а 22 октября А. М. Гедеонов распорядился принять его к исполнению, выдав артисту «условленные по 8-му параграфу вояжные деньги» 154 . С этого дня Ж.-А. Петипа стал обучать воспитанников старшего танцевального класса в Театральном училище. Его же сын, Петипа-младший, приступил в это время к репетициям двух возобновляемых в театре балетов – «Пери» и «Жизель». Жизнь артистов – молодого и старого – стала налаживаться.

153

Мариус Петипа. Материалы… С. 37–38.

154

РГИА. Ф. 497. Оп. 1. Ед. хр. 11175. Л. 1.

Глава VII ЯВЛЕНИЕ «САТАНИЛЛЫ»

Успешный дебют Мариуса Петипа на столичной сцене придал ему уверенности в собственных силах. Он помнил, как заинтересовался А. М. Гедеонов его рассказом о постановке «Фарфареллы», созданной Петипа-старшим по мотивам балета Мазилье «Влюбленная дьяволица». Молодому человеку очень хотелось тоже выступить в роли создателя спектакля, но пока к нему присматривались, изучали его возможности. И он, понимая это, рад был положению танцовщика. Да, он не так хорош в классическом танце, как старший брат Люсьен, но в мимических ролях и характерных танцах ему, пожалуй, нет равных на петербургской сцене. Об этом свидетельствуют и аплодисменты зрителей, и восхищенные взгляды коллег. И все это не случайно: в его исполнительской манере видны рыцарственная галантность, скульптурная пластика поз и пафос классической школы Вестриса, сохраняющий изящество движений даже в драматических сценах, когда, казалось бы, главное для танцовщика – передать кипение страстей. Именно поэтому Петипа-младшего часто отмечали критики, хотя рецензенты, как правило, больше писали в то время о танцовщицах.

В театре шла подготовка к возобновлению балета «Пери» 155 . Теофиль Готье 156 , автор либретто, развивал тему стремления романтического героя к идеалу: «Земля, олицетворенная Ахметом, простирает руки к небу, которое нежно взирает на него лазоревыми очами Пери» 157 .

Этот балет танцовщик вполне мог видеть в Париже в 1843 году, где главные роли исполняли его брат Люсьен и Карлотта Гризи. Для нее Т. Готье и написал восточную сказку о Пери, взяв за основу поэтический цикл Виктора Гюго 158 «Ориенталии» (1828). Да и сам Мариус исполнял когда-то в Бордо роль Ахмет-паши в этом балете. Поэтому он был готов предложить партнерам по сцене решение ряда мизансцен – выразительное и удобное для исполнения.

155

«Пери» – балет на музыку композитора Фридриха Бургмюллера, впервые поставлен в 1843 г. в парижской Опере. Автор либретто – Теофиль Готье.

156

Готье, Теофиль (1811–1872) – французский прозаик и поэт романтической школы, журналист, критик, путешественник.

157

Цит. по: Левинсон А. Мастера балета. Очерки истории и теории танца. СПб.: Изд. Н. В. Соловьева, 1914.

158

Гюго, Виктор (1802–1885) – французский писатель, поэт, прозаик и драматург, одна из главных фигур французского романтизма. Член Французской академии (1841).

«Пери» была поставлена и на сцене Большого театра Санкт-Петербурга – Фредериком в 1844 году. Главные роли тогда исполняли Андреянова (Пери) и Иогансон 159 (Ахмет-паша). Но, судя по откликам прессы, этот балет не слишком впечатлил зрителей. Даже Р. Зотов, в большинстве случаев поддерживавший дирекцию императорских театров и созданные по ее указанию постановки, высказался об этом спектакле довольно сдержанно: «Вот и „Пери“! Что о ней сказать? Разумеется, прекрасно. Тут есть все. Прелестные танцы, группы. Поэзия, фантастический мир: чего же еще для балета? Занимательности? Драматического интереса? – На что? „Потанцевали, разошлись, как будто делом занялись“». И все же критик высоко оценил выступление примы: «…Андреянова была превосходна, очаровательна. Мы были в восторге от нее! Каждое ее движение было прелестно! Она увлекала, изумляла…» 160 .

159

Иогансон, Христиан Петрович (1817–1903) – артист санкт-петербургского балета, педагог, представитель французской школы, так называемой «belle danse».

160

Р. З. [Р. Зотов]. Большой театр. «Пери» // Северная пчела. 1844, 28 января. № 22. С. 1–2.

Но Андреянова вскоре уехала на гастроли за границу, и балет какое-то время на петербургской сцене не ставили. Однако в 1846 году его возобновили с Анастасией Яковлевой 161 в главной роли, мотивируя это тем, что, дескать, декорации и костюмы не успели себя окупить. Эта попытка оказалась неудачной: после нескольких спектаклей театральное начальство вынуждено было снять этот балет с репертуара из-за прохладного отношения к нему зрителей. И вот теперь дирекция решила вдохнуть в него новую жизнь. К одной из своих любимых ролей возвращалась Андреянова. А роль Ахмет-паши поручили Мариусу Петипа.

161

Яковлева, Анастасия Яковлевна – танцовщица Большого театра в Санкт-Петербурге с 1844 г.

Она подходила ему как нельзя лучше. Казалось, сама природа наделила танцовщика данными для страстного героя-любовника или для романтика, ищущего утешения в грезах и волшебных сновидениях. Неудивительно, что в романтическом pas de deux 162 с Пери в первом действии его Ахмет-паша волнующе и поэтично выражал стремление к недостижимой мечте. Но, видимо, не все зависело от артистов. Балет «Пери» не занял почетного места в репертуаре театра.

Спустя почти месяц после возобновления балета на сцене Большого театра М. Петипа дебютировал в «Жизели». Удивительные порой бывают в жизни параллели! За пять лет до описываемых событий Люсьен Петипа показывал в Париже А. Титюсу этот балет. А теперь его младший брат Мариус, делавший в качестве исполнителя первые шаги на петербургской сцене, танцевал вместе с первой русской Жизелью Еленой Андреяновой.

162

Рas de deux – «шаг обоих» (фр.) – одна из основных музыкально-танцевальных форм в балете. Состоит из выхода двух танцовщиков (антре), адажио, вариаций сольного мужского и женского танцев и совместной виртуозной коды.

Афиша гласила: «23 ноября дана будет в 1-й раз по возобновлении: „Жизель, или Вилисы“, фантастический балет в двух действиях, соч. гг. Коралли и Теофила Готье; поставленный на здешнюю сцену балетмейстером г. Титусом; музыка соч. А. Адана, декорации и машины Роллера, новые костюмы Матье». Выделялось набранное крупными буквами жирным шрифтом сообщение: «Роль Жизели будет играть г-жа Андреянова». Имена остальных исполнителей были набраны более мелким шрифтом: «В первый раз будут играть роли: графа Альберта – г. Петипа, герцога – г. Спиридонов, Ганса – г. Фредерик, Мирты, повелительницы виллис, – г-жа Никитина». Ниже сообщалось: «Г. Вьетан, первый скрипач двора Его Императорского Величества, будет играть соло на альте». Таким образом, судьба свела в одном спектакле на берегах Невы бывших однокашников брюссельской консерватории!

Разбуженный в Санкт-Петербурге интерес к балету набирал силу. С особым нетерпением ждали возвращения «Жизели» – ведь за минувшее после гастролей Марии Тальони время ничего лучшего на отечественной, да и европейской сцене, не появилось. Балетоманы ждали чуда: в танце, музыке, сценографии…

Но оно… не произошло. Пресса откликнулась на возобновленный спектакль кратко, без особых эмоций. Газета «Северная пчела», правда, сообщала, что балет прошел «прекрасно», а Андреянова была удостоена нескончаемых аплодисментов и вызовов. Об Альберте в исполнении М. Петипа рецензент даже не упомянул, что можно объяснить обычной для того времени традицией не замечать танцовщиков-мужчин, выделяя только женщин. Словно в подтверждение этого корреспондент «Санкт-Петербургских ведомостей» писал несколько лет спустя: «В балетах настоящего времени хореографическая часть основана на танцовщицах, мужчины принимают в танцах сравнительно незначительное участие» 163 .

163

Санкт-Петербургские ведомости. 1855, 13 ноября. № 250. С. 1–2.

Скорее всего, Мариус был осведомлен об этой «традиции». Но замалчивание его имени, несомненно, его задевало, ведь с ролью он справился очень хорошо. Правда, замечал, что партнерша, Елена Андреянова, его недолюбливает. Во внешне почтительном отношении Петипа к себе она чувствовала скрытую иронию. Поэтому и высказывала при случае разочарование в том, что у него не слишком отточены классические па. Но когда она видела его в пантомиме, испанских танцах, не могла не оценить актерское мастерство танцовщика и волей-неволей прощала имевшиеся у него погрешности. Вот так они и танцевали вместе – в «Пахите», «Пери» и «Жизели».

Несмотря на ежедневную занятость, Мариус сумел все же принять участие в бенефисе французской актрисы Л. Майер на сцене Михайловского театра. Несомненно, он хотел лишний раз продемонстрировать свое искусство перед сильными мира сего, к тому же поддержать соотечественницу. В те годы представителей высшего общества, да и людей попроще, охватила страсть к цветам. Им приписывали тайные значения, и в моду вошел «язык цветов», зачастую помогавший влюбленным. Не отставали и служители театра: в этот вечер в первом отделении давали популярный водевиль «Букет живых цветов». Среди действующих лиц радовали глаз Сирень и Жимолость, Камелия, Нарцисс, Незабудка, Васильки, Маргаритки, Мак… Позже тема цветов найдет отражение в балете М. Петипа «Голубая георгина».